Страница 16 из 61
Когда она протянула руку, чтобы во второй раз позвонить, Кес остановил ее. До его слуха доносились слабые, приближающиеся шаги.
– Не надо. Кто-то идет.
Нахмурившись, Элла опустила руку. Спустя пару секунд отворилась левая дверь, в проеме которой появилась женщина среднего роста и возраста. Она нахмурилась на них.
– Чем могу помочь?
Осмотрев женщину с головы до пят, Кес нахмурился. Он не почувствовал в ней и толики магии. Женщина никак не могла быть связана с академией. Неужели их поездка была пустой тратой времени?
Элла улыбнулась женщине и протянула руку.
– Надеюсь на это, – сказала она дружелюбно-конфиденциальным тоном. – Меня зовут Элла. Элла Харроу. Я из Ванкуверского Музея Искусства и Истории.
Женщина перестала хмуриться, хотя все еще выглядела немного запутанной.
– Ох. Простите меня. Я – Грета Микалсон. Домработница. Вы по поводу документов?
Женщины пожали друг другу руки.
– Документов? – спросила Элла с явным замешательством. – На самом деле, я надеялась поговорить с, хм, Грегори.
Грета удивленно на нее посмотрела и покачала головой.
– Теперь я даже не знаю кто больше сбит с толку, вы или я. Пройдите в дом.
Она провела их в большую прихожую, обшитую деревянными панелями, и схватила тряпку с круглого столика, прижав ее к себе. Женщина не вписывалась в стереотипное понятие скандинавских домработниц, которых Кес помнил из прошлого.
У нее короткие завитки, а не стянутые в пучок длинные волосы. На ней нет передника, и огромной связки ключей на поясе. Вместо всего этого женщина была одета в простую хлопковую футболку и пару выцветших джинс. Лишь тряпка для пыли указывала, что она могла заниматься домашними делами
Элла казалась нервничала, осматривая богато детализированную архитектуру и поблескивающее окружение из грецкого ореха. Левую стену огибала широкая, тяжелая лестница и, извиваясь, поднималась назад и заканчивалась балюстрадой вдоль коридора второго этажа. В углу лестницы, на опоре стояла изящная мраморная обнаженная скульптура, драпированная прозрачной тканью.
На высокой стене под лестницей висели три небольших, но мастерски выполненных пейзажа, демонстрировавших горы и сельскую местность в Европе летом, осенью и глубокой ночью.
Для того, кто работает в музее искусства, Элла казалась преисполненной благоговейного страха, но она собралась и, улыбнувшись, вновь посмотрела на домработницу.
– Какой прекрасный дом. Кто здесь живет?
– Никто с момента смерти мистера Грегори. Прошло почти три года, а адвокаты до сих пор не могут решить продать ли имущество по частям или все вместе. Кто знает, когда они наконец примут решение. Но пока они этого не сделали, у меня, по крайней мере есть работа
Заслышав имя Грегори, Кес напрягся. Смерти? Эта женщина имела ввиду Грегори, которого они с Эллой искали? Хранитель Кеса на самом деле мертв?
Склонив голову на бок, Элла вопросительно улыбнулась.
– Мистер Грегори? Простите, когда я сказала, что из музея забыла упомянуть, что работаю там служащей.
– Мистер Грегори Ласкос. Это его дом
Проклятье. Значит тот Грегори. Кес задумался, как он не узнал о смерти старого друга и почему не поставили замену, как это обычно делалось?
– Он владел скульптурой, которую пару лет назад продали музею, – продолжила Грета. – Мистер Грегори был настоящим коллекционером искусства. Я думала, вы поэтому пришли. Несколько дней назад я оставила директору музея сообщение, что нашла несколько дополнительных документов, относящихся к статуе и предложила отправить по почте. Но не ожидала, что кто-то может приехать и лично их забрать.
– Ах, да. – Элла кивнула, будто только что получила ответы на все свои вопросы, и Кес осознал, что любовался драматическими талантами маленького человечка.
– На самом деле, это я придумала приехать сюда. Я обожаю эту статую и захотела увидеть откуда она. Наверное, я ожидала, что дом будет больше похож на средневековый замок или что-то в таком роде, скрывающее нечто большее в своих зубчатых стенах.
Домработница рассмеялась вместе с Эллой.
– Боюсь зубчатых стен нет, но у мистера Грегори действительно большая коллекция. Насколько я знаю, гаргулья была единственной, но осталось еще много скульптур и картин, которые не были проданы.
– Проданы?
– У мистера Грегори не было детей. Как я знаю, он был однажды женат, но жена умерла много лет назад. Я никогда не встречала ее. Когда он умер, возникла небольшая путаница, никто не мог найти его завещание, следовательно, никто не знал, что делать с домом, с произведениями искусства и со всем остальным. В конце концов, выяснилось, что все отошло племяннику мистера Грегори. Ну, внучатому племяннику, я думаю. Мальчику сына его сестры, или что-то в этом роде. Я лично не встречалась с этим мужчиной.
– Как его имя?
Вздрогнув, обе женщины посмотрели на Кеса так, будто забыли о его присутствии. Элла пришла в себя первой и махнула рукой от него к экономке.
– Прошу прощения, Грета. Это мой друг, который согласился составить мне компанию в этой поездке. Кес, хм...
– Кес Ливингстон. – Отрезал он, плавно протягивая руку для рукопожатия. – Очень приятно познакомиться.
– Мне тоже, – пробормотала Грета, скользя оценивающим взглядом по высокому человеческому образу Кеса. – Простите, что вы спросили?
– Имя наследника мистера Ласкоса. Вы знаете, как его зовут?
– На самом деле, я никогда не запоминаю имена, – призналась домработница, прикрывая свое очевидное смущение слабым смешком. – Как я говорила, я никогда с ним не встречалась и плохо запоминаю имена. У меня оно где-то записано, но племянник никогда не приезжал, и мы не разговаривали. Мне начисляли зарплату юристы мистера Грегори, думаю, что и племянник делает так же, поэтому нам не было нужды разговаривать. Откровенно говоря, я не против. Если он не хотел со мной разговаривать, предполагаю, что это освобождает меня. Если племянник замахнется продать весь дом, нет причин держать меня здесь.
Элла кивнула с сочувствующим выражением лица.
– Надеюсь, он забудет о существовании этого места. Хотя... – Элла замолчала и обвела взглядом окружение, – не представляю, как можно забыть об этом. В особенности эти удивительные произведения искусства. Будто бы ты в музее. Сколько здесь оригиналов?
– Ох, почти что всё.
Кес почти ощутил, как Элла навострила уши от такого ответа.
– Серьезно?
Грета кивнула.
– Как я упоминала, юристы все еще пытаются выяснить какие предметы искусства идут вместе и тому подобное. Полагаю, это связано с тем, что сразу не было найдено понимание. Но в любом случае, он смог продать только статую гаргульи и несколько антикварных ювелирных изделий. Лишь эти вещи были открыто оговорены.
Пара ювелирных изделий и статуя гаргульи. Для Кеса это прозвучало так: продали его и ритуальную амуницию хранителя академии. Что-то в этой ситуации его не устраивало.
– Что же, музею очень повезло приобрести статую, – сказала Элла. – Надеюсь, что бумаги, которые вы нашли не ставят под вопрос приобретение или что-то такое. Думаю, от этого у директора случился бы сердечный приступ.
– О, нет, нисколько. Просто небольшие дополнения, которые мистер Грегори перемешал с другими документами в куче мусора, называемой рабочий стол. Страницы журналов, в которые он писал о статуе, несколько фотографий и информация о происхождении, и кто владел гаргульей до него. Я подумала, что музею понадобилось бы это. Знаю, что иногда там рассказывают истории картин или предметов.
– Так и есть. Уверена, чтобы вы не нашли, исследовать это будет очень увлекательно. Доктор Лефевр весьма обрадуется, когда я ему привезу документы
– Они все еще в моем кабинете. Мне нужна минута, чтобы принести их. – Грета начала разворачиваться, затем помедлила и обернулась. – Гордость коллекции мистера Грегори все еще выставлена в галерее внизу. Может вы ее осмотрите, пока ждете?
– Окажите мне такую любезность, и я назову этот день Рождеством. – Элла кивнула, ее глаза блестели от предвкушения.