Через Сибирь

Не стоит забывать и об умелых жёлтых руках, которые в основном и выполняют все ремесленные работы, а потому на многих рабочих местах они практически незаменимы. А то, что китайский торговец даст сто очков вперёд любому русскому или европейскому конкуренту, уже давно известно. И вот эти качества, вместе взятые, представляют, по отзыву русского писателя Болховитинова, большую опасность, нежели китайские армия и флот[124].

Понятно, почему русские власти были напуганы угрожающей опасностью и ввели запрет на приём на работу в Приамурье и Уссурийском крае китайских рабочих. Их даже нельзя нанимать на строительство Амурской железной дороги, в чём многие видели первоначально большой просчёт. Главным инициатором этой антикитайской политики является ныне действующий генерал-губернатор Николай Львович Гондатти, и проводит он её со всей строгостью. Я уже рассказывал, что китайцев, у которых нет нужных бумаг, тут же высылают обратно в Китай.

Понятно, что для такой политики есть важные основания. Но, с другой стороны, многие умные русские люди, занимающие в обществе не последнее место, смотрят на этот вопрос совершенно иначе. У меня возникло впечатление, что значительная часть русского населения на Дальнем Востоке не одобряет гонений на жёлтых. Говорят: «Куда же мы таким путём придём? Без китайцев нам всё равно не обойтись. Здесь нельзя достать потребного количества русских рабочих рук». Один мой знакомый привёл мне в качестве примера собственного повара-китайца. Он сказал, что прячет его у себя дома, потому что если этого китайца вышлют на родину, то другого повара взять будет негде. И так во всём. Говорят, кроме того, что если бы домой отсылали японцев, то и это не было бы особенно радостно, но без японцев тут можно прожить, да и они постоянно приезжают и приезжают, а вот с японцами-то никто как раз и не борется.

Русский писатель пишет по этому же «жёлтому вопросу» следующее[125]: «Посмотрите, как живёт горожанин. Житель, например, Хабаровска помещается в доме, выстроенном китайскими плотниками из маньчжурского дерева; печка сложена китайскими печниками; по утрам ему приносит воду из колодца маньчжурский ванька[126]; на кухне тульский самовар ставит китайчонок. Хозяин дома пьёт китайский чай с булками, испечёнными из маньчжурской муки китайскими булочниками. Затем приходят корейцы и китайцы с разными овощами и плодами, с яйцами, с зеленью и т. п. Китайчонок бежит на базар за монгольским маслом и готовит обед. Хозяйка носит платье, сшитое китайским портным. Хозяин в тёплую погоду облачается в чечунчу[127], на дворе рубит ему дрова кореец». Даже сенатор Иваницкий[128] в своей речи о положении на Дальнем Востоке говорит, что запрещение пользоваться жёлтой рабочей силой, быть может, и желательно с политической точки зрения, но вряд ли возможно с точки зрения экономической. Он заявил: «При обилии пушных и рыбных богатств оба края очень мало пригодны для переселенцев-землеробов, и настоятельное желание правительства устроить там колонии едва ли осуществимо при чрезмерных даже затратах».

В качестве одного из очень серьёзных недостатков в деле обеспечения Дальнего Востока жёлтой рабочей силой называют её сезонность: эти бережливые люди являются в Россию весной, а осенью возвращаются к своим семьям в Корею, Маньчжурию и Китай. В течение лета откладывают они деньги, которые увозят на родину, а это очень даже приличный капитал, который утекает из России. Но и тут есть что возразить: увозимые средства с лихвой окупаются трудом, который они вкладывают в развитие экономики страны. При помощи этих трудолюбивых и умелых земледельцев возделываются поля, а состояние старых заметно улучшается. В результате дешевеет жизнь в стране, дешевеют предметы первой необходимости, а главное — увеличивается и всё прирастает богатство страны, у которой обрабатываются земли, доходность которых увеличивается с каждым годом. И если появилась надежда, что в более или менее близком будущем эти новые земли станут не только культивированными, но и густозаселёнными, а значит, они будут представлять несомненное значение для господства России на Дальнем Востоке, то это всё может получиться только при условии использования жёлтого труда. Если же ждать освоения этого края руками одних лишь русских поселенцев, то ждать придётся очень долго. А тем временем слабонаселённые области могут перейти в чужие руки, а все затраченные Россией усилия будут служить благу другого государства.

Мне также часто доводилось слышать мнение уважаемых в России людей о том, что циничная и враждебная китайцам политика может иметь неприятные последствия. Очень недальновидно превращать китайцев в своих врагов и толкать их на сторону японцев без особой на то нужды. Раньше китайцы смотрели на японцев как на своих исконных врагов, а к русским не были настроены недружелюбно. Говорят, что русские лучше относятся к японцам, чем к китайцам, и что русский, даже самого высокого ранга, никогда не будет так обидно и унизительно общаться с японцем, как он позволяет это себе делать с китайцем.

Но за последнее время положение вещей изменилось — главным образом из-за печальных событий 1900 года. Во время Боксёрского восстания китайцы неожиданно напали на несколько русских пароходов, плывших по Амуру, и остановили их. На берегу реки, прямо напротив Благовещенска, собрались толпы агрессивно настроенных китайцев. А ведь в этом городе жило от десяти до пятнадцати тысяч мирных китайцев. Из страха, что эти жители Благовещенска перейдут на сторону восставших граждан Китая, русские выгнали местных китайцев и заставили их плыть через Амур, не дав лодок. Несколько тысяч человек утонуло, и вниз по течению плыло множество мёртвых тел. Китайцы с другой стороны Амура ответили пушечными выстрелами. И в Благовещенске было убито 40 русских. Амурские казаки не остановились и отомстили, разрушив китайский город Айгун и другие поселения на южном берегу.

После того как волнения были усмирены, изгнанные китайцы потребовали, чтобы их власти в Маньчжурии помогли им получить компенсации за брошенные дома и земельные участки. Но, по свидетельству Болховитинова, всё имущество китайцев после их бегства было роздано казачьему войску в качестве награды за отличную службу во время подавления китайского восстания в 1900 году.

Плохо сказалось на русско-китайских отношениях и то, что русские участвовали в походе объединённых сил союзников на Пекин, а также в осквернении китайских могил европейцами. И теперь русские ассоциируются у китайцев с европейцами, а потому они в ответе за все беды. А затем Россия проиграла войну с Японией, после чего её доминирующее положение на Дальнем Востоке пошатнулись. Всё это вместе взятое привело к тому, что китайцы теперь иначе относятся к русским, и люди тут даже говорили мне, что в китайцах тлеет ненависть к чужому народу, которая вспыхнула во время кровавых событий 1900 года и лишь возрастала с новой силой все последние годы. Именно поэтому, как здесь считают, необходимо проводить дружелюбную политику в отношении китайцев, а с ними обращаются очень грубо, что не сможет смягчить их неприязни.

Положение России на Дальнем Востоке стало очень сложным, это понятно. Русским властям предстоит решить сложнейшие и серьёзнейшие вопросы. Россия прекрасно понимает, что в будущем могут возникать разного рода обстоятельства, с последствиями которых не сможет справиться даже такая великая страна. И неважно, будет продолжаться антикитайская политика или нет. Положение стало настолько угрожающим, что несколько лет назад во время дебатов по поводу строительства Амурской железной дороги в Думе и прессе раздались голоса, рисующие будущее в мрачных тонах, а саму политику на Дальнем Востоке были готовы признать авантюристской. Говорилось о том, что дорога, проложенная через Маньчжурию с такими жертвами, в результате оказалась в руках врагов и стала орудием против самой России. Точно так же могло произойти и с Амурской железной дорогой. Если Китай будет развиваться такими же темпами, как сейчас, то уже через несколько лет у него окажется организованная по европейским канонам армия в четыре миллиона человек. Даже если армия будет не столь многочисленна, то Китай может вступить в союз с Японией — и как тогда будет противостоять им Россия? Надежды отстоять дальневосточные области нет никакой, а если Россия их потеряет, то все труды и жертвы будут напрасны, они станут достоянием врага, как и Южноманьчжурская дорога. Если против России одновременно выступят и обновлённый Китай, и Япония, то положение станет очень опасным, даже если не будет угрозы на других границах. Но если России придётся отвести часть своих войск на европейские границы, то положение станет уж совсем печальным. А ведь нет ничего нереального в том, что если восточноазиатские страны целенаправленно будут готовить себя для столкновения с европейцами, то они не преминут воспользоваться сложившейся ситуацией.

124

Болховитинов Леонид Митрофанович (1871–1925) — генерал-лейтенант, генерал-квартирмейстер Кавказской армии, историк, публицист. В данном случае Нансен цитирует его известную статью «Колонизация Дальнего Востока», в которой, в частности, говорится: «Что касается китайской колонизации, то она заслуживает самого глубокого изучения; можно иметь те или иные взгляды относительно начавшегося пробуждения Китая, но относительно стихийной мощи китайских масс, их жизнеспособности, земледельческой, промышленной и торговой конкуренции установилось вполне определённое мнение, что эти качества китайцев гораздо более грозны, чем их армия и флот».

125

Имеется в виду Владимир Клавдиевич Арсеньев и его книга «Китайцы в Уссурийском крае».

126

Уничижительное прозвище китайцев на Дальнем Востоке.

127

Чечунча (чесуча) — китайская шёлковая ткань особого сорта, желтовато-песочного цвета.

128

Проверял в 1908 году ход колонизационных работ на Дальнем Востоке.