Страница 24 из 69
В томительном ожидании
Пятница, 29 августа.
Последние несколько дней дул сильный ветер, от которого в широких протоках между островами поднялось нешуточное волнение, не позволившее нам направиться на берег или по реке на наших неповоротливых яликах, поэтому мы проводили время на «Корректе» за проявлением фотографий днём, а вечером играли в карты. Лорис-Меликов же с Лидом, дай им волю, не вставали бы из-за шахматной доски целыми сутками. Но Лиду надо было следить за погрузкой-разгрузкой. Лишь Кристенсену и приглядывавшему за животными человеку приходилось иногда наведываться на берег, чтобы накосить травы для верблюдов, а её было достаточно на западном низком зеленеющем берегу.
На пароходе было немало членов команды, которые лелеяли надежду совершить выгодный для себя обмен с местным населением, причём особенно уповали на мену ценных мехов. Для этого они прихватили из дома меновые товары. Так, наш старина датчанин-стюард накупил на целых 24 кроны стеклянных бус, ожерелий и прочих побрякушек, перед которыми, по его мнению, не мог устоять ни один абориген. Но его и прочих «обменщиков» ждало величайшее разочарование. Что касается ценных мехов, то все их давно скупили сибирские купцы. А сами дикари оказались вовсе не такими наивными, как представлялось в далёкой Европе, и на стеклянные бусы они не покупались. Аборигены прекрасно знали цену денег — не хуже нас, а иногда и лучше многих из нас. Кроме того, цены на мех тут не намного ниже европейских. Бедный стюард, ухлопавший целое состояние непонятно на что, был безутешен, ведь теперь ему только и оставалось, что побросать свои побрякушки в воду.
Приглашая нас в путешествие, Лид заманивал нас не чем-нибудь, а бифштексами из мамонтятины. Всё дело в том, что в прошлом году в тундре, неподалёку от Гольчихи, была найдена замороженная туша мамонта. Конечно, нет сомнений, что бифштекс из мяса мамонта, пролежавшего столько лет в вечной мерзлоте, — очень завлекательное угощение, но я всё никак не мог избавиться от мыслей о трупном яде и прочих прелестях дохлой туши, которые могли явиться нам в качестве сюрприза.
Поэтому я нисколько не расстроился, когда Лид вспомнил о данном обещании и рассыпался в извинениях по поводу невозможности сдержать его, ибо собаки из Гольчихи откопали мамонта и обглодали его кости, потому что питались им всю зиму напролёт. Весной же прибыла туда экспедиция, снаряжённая русским правительством, и забрала остатки. К числу самых сокровенных тайн и загадочных явлений, с которыми мы можем столкнуться в Сибири, следует отнести и этих огромных вымерших животных, мамонтов и реже встречающихся волосатых носорогов, которые покоятся в вечномёрзлом грунте тундры почти целыми и невредимыми, с костями, мясом, кожей и волосами.
Каким именно образом могли эти животные попасть в тундру и так быстро замёрзнуть, что их чудовищные туши не успели подвергнуться разложению? Как они погибли? На эти вопросы умные головы искали ответы уже почти полтора столетия, а именно с 1771 года, когда первый волосатый носорог в прекрасном состоянии был найден в Сибири. Я не встречал ни одного приемлемого объяснения этой тайны.
Совершенно очевидно, что туши должны были замёрзнуть сравнительно быстро после смерти животных. Скорее всего, смерть наступила зимой, и ещё должна была быть какая-то другая причина, по которой трупы не подверглись влиянию разрушительного летнего тепла и не оттаяли до конца. В противном случае мягкие ткани туши непременно бы разложились и не сохранились бы до нашего времени, да ещё в таком состоянии, чтобы собаки могли есть мясо и глодать кости. Барон Толль[56] рассказывал мне как-то, что во время его экспедиции на Ляховские острова, поблизости от Новосибирских островов, ездовые собаки откопали на песчаном берегу кости лежавших в вечной мерзлоте животных и съели имевшийся в них костный мозг.
Раньше это объясняли очень просто. На помощь учёным в объяснении непонятного приходили потопы и иные стихийные явления, которые и объявлялись причиной смерти громадных животных, которых потом разом заморозило во время ледникового периода. Вот так они и долежали в целости и сохранности до наших дней. Теперь к таким объяснениям относятся настороженно, потому что в былые дни, как и нынче, все явления происходят приблизительно одинаково.
Если бы речь шла о переходах этих мастодонтов через ледники, где они могли провалиться в трещины, там погибнуть и сразу заморозиться, всё было бы логично и понятно. Но дело в том, что те ледники не сохранились до наших дней. Даже если они и были, во что я лично не верю, то почему так много животных находят в самых разных концах Сибири? А ведь находят, случается, довольно часто и в вечной мерзлоте тундры, и под слоем песка и ила, а вовсе не во льдах — как это убедительно показал нам барон Толль.
Тогда уж логичнее предположить, что животные утонули зимой, при переходе через озеро или реку, проломили лёд и замёрзли там. Быть может, они погибли зимой на берегу реки и их унесло течением, весенним ледоходом и половодьем на север, ближе к холодным местам, как полагает Миддендорф? Может, их даже занесло в тундру, где покрыло слоем ила и песка, который спас их от таяния? Однако и эта теория не выдерживает критики.
Некоторые учёные (Шренк[57] и Неринг[58]) пытаются объяснить гибель животных зимними бурями в сибирской тундре, где они замёрзли и были погребены под снегом. Чтобы как-то объяснить отсутствие следов разложения в летнее время, когда снега, как известно, тают, говорилось, что снега превратились в ледники, сохранившиеся до наших дней и лишь сверху занесённые илом, песком и землёй. Тоже весьма шаткая теория, потому что трупы мамонтов, как уже говорилось выше, как правило, находят чаще всего во льдах.
Другие учёные (Брандт[59]) предполагали, что такие громадины были неуклюжи и легко могли завязнуть в болоте, где и околели. Такое случается часто с лосями в Норвегии. Но если болото было настолько «жидким», что могло засосать туши целиком, то каким же образом они потом замёрзли? Итак, меня не устраивает ни одно из предложенных объяснений.
Я лично предполагаю следующее. Животные умерли естественной смертью неподалёку от большой реки, осенью или зимой. От теплоты их тел слой почвы под ними оттаял и под тяжестью их осел, и туши успели уйти в землю довольно глубоко, прежде чем их сковало морозом вместе с окружающей почвой. Летом, когда реки стали разливаться, их также залило водой, и именно её низкая температура не дала им оттаять. Затем их занесло илом и песком, принесёнными половодьем, и, таким образом, они не растаяли. Следующей зимой замёрз и этот слой. А очередной весной всё повторилось по новой. Этой моей теории, насколько я понимаю, придерживался и мой пропавший друг барон Толль[60].
Вторник, 2 сентября.
Сегодня наконец-то хорошая погода, и мы отправились большой компанией в лодке самоедов, которой они же сами и управляли, на запад в гости на Лебяжий остров. Просто невероятно, как здесь мелко вдоль низменного берега! И нет никакой возможности пристать к берегу — приходится бросать якорь в нескольких метрах от земли. Мы проплыли через первый пролив, западнее Носоновского острова, который очень напоминал морскую бухту меж двух низких островов. Земли на севере видно не было, так что пролив, верно, тянулся до самого моря.
И на севере, и на юге всё время появляются и исчезают миражи: низкий берег по мере удаления от него как будто поднимается в воздух и медленно тает, оставляя после себя блестящую водную гладь. И так каждый день. Никогда ранее не доводилось мне видеть ничего подобного и так часто. Вероятно, причина в речной воде, которая намного теплее холодного воздуха, поскольку Енисей течёт с юга на север и неминуемо нагревает этот самый воздух, соприкасающийся с поверхностью реки. На границе соприкосновения и происходит полное отражение «изображения» противоположного берега. Мы, как в зеркале, видим вторую землю, лежащую ещё ниже, чем её реальный прототип. Это явление того же рода, что фата-моргана в пустыне, и не имеет ничего общего с рефлексией, как считают некоторые.
56
Толль Эдуард Васильевич (1858–1902) — русский геолог, путешественник, исследователь Арктики и хороший друг Нансена.
57
Шренк Леопольд Иванович (1826–1894) — российский зоолог, геолог и этнолог, оставивший многочисленные труды, главным образом по этнографии, антропологии и зоогеографии; особенно подробно описал быт и нравы сибирских самоедов.
58
Неринг Альфред (1845–1904) — немецкий зоолог и палеонтолог.
59
Брандт Фёдор Фёдорович (Иоганн Фридрих фон) (1802–1879) — знаменитый немецкий естествоиспытатель, врач, зоолог и ботаник, президент Русского энтомологического общества.
60
Летом 1900 года Толль, свято веривший в существование Земли Санникова, отплыл на своей шхуне «Заря» из Санкт-Петербурга и достиг острова Беннетта спустя два года. 23 мая 1902 года Эдуард Толль, астроном Фридрих Зееберг, промышленники якут Василий Горохов и эвенк Николай Дьяконов, сев на две байдарки, отправились изучать прилегавшие берега. Через год на поиски пропавшего вельбота (во второй спасательной партии) отправился молодой лейтенант Александр Васильевич Колчак — будущий хозяин Сибири, расстрелянный в Гражданскую войну большевиками в Иркутске. Им удалось обнаружить остатки стоянки барона и бутылку с запиской отважных путешественников. Вскоре удалось обнаружить домик, выстроенный Толлем и его спутниками, в котором нашли уже ящик с кратким отчётом от 8 ноября 1902 года и уведомлением, что экспедиция отправляется «дальше на юг».
Нансен очень переживал о друге, о чём свидетельствует его обширная переписка с Полярной комиссией Петербургской академии наук, с русскими консулами в Норвегии и женой Толля, Эвелиной Николаевной.
Вслед за Толлем вскоре погиб и адмирал Макаров — второй русский друг и коллега Нансена.