Страница 4 из 6
Махнув рукой, Хазвей исчез.
По дороге домой к Франклину вернулся его обычный скептицизм. Идея подпольных действий казалась абсурдной. И все-таки аргументы Хазвея выглядели достаточно убедительными. У самого Франклина оставалось от работы лишь несколько свободных часов в неделю. Неужели придется работать еще больше?
Глядя поверх крыш мчащихся впереди машин, он насчитал уже с десяток новых больших щитов, воздвигнутых вдоль трассы, Как и говорил Хазвей, они поднимались повсюду, вздымаясь над дорогой подобно старинным парусам.
Джудит была в кухне, когда он приехал домой. Она сидела перед переносным телевизором, подвешенным над плитой.
Франклин отшвырнул ногой нераспечатанную коробку, которая загораживала вход в кухню, и поцеловал жену. Она не отрываясь смотрела на экран и, подобно машине, записывала цифры в блокнот. Приятный запах консервированных, а может быть даже натуральных, цыплят, жарившихся вместе с острыми приправами, погасил вспыхнувшее было раздражение от того, что он опять застал жену играющей в эти дурацкие торгово-арифметические игры. Франклин еще раз толкнул коробку ногой.
— А это что?
— Понятия не имею, милый. Что-нибудь всегда приходит к вечеру. Не могу же я отставать от других хозяек.
Она взглянула сквозь прозрачную дверцу духовки.
Убедившись в готовности жаркого, Джудит обернулась к мужу.
— Ты чем-то очень обеспокоен, Роберт? Трудный день?
Франклин ответил неопределенно. Часы, проведенные перед голубым экраном в надежде найти новый торговый ключ, обострили восприятие Джудит, и она вдруг почувствовала прилив сострадания к мужу.
— Ты снова разговаривал с этим сумасшедшим?
— Хазвеем? Если ты о нем, то разговаривал. Но он не такой уж сумасшедший!
Франклин вновь споткнулся о злосчастную коробку, едва не пролив содержимое рюмки.
— Черт возьми, что это за хлам? Было бы приятно узнать, что за его оплату мне придется работать в течение пятидесяти воскресений…
Он осмотрел внимательно коробку и наконец обнаружил этикетку.
— Телевизор? Джудит, разве нам нужен еще один телевизор? У нас ведь их уже три. В гостиной, столовой и один переносный. Для чего же четвертый?
— Для комнаты гостей, милый. И пожалуйста, не волнуйся так. Мы не можем переносный ставить в комнату гостей. Это неэтично. Я попытаюсь сэкономить на чем-нибудь другом, но четвертый телевизор нам крайне необходим. Во всех журналах так пишут.
Франклин раздраженно уставился на коробку.
— Если к нам приходит гость, то не собирается же он в одиночестве смотреть телевизор? Джудит, мы должны остановиться. Это ведь не дешевые вещи. Во всяком случае, покупка нового телевизора — пустая трата денег. В эфире только одна программа. И нелепо иметь четыре телевизора.
— Роберт, но ведь передача ведется по четырем каналам.
— Они отличаются лишь коммерческой рекламой.
И прежде чем Джудит смогла возразить, Франклин снял трубку зазвонившего телефона. Даже в кухне было слышно бормотание, несшееся из трубки. Сначала Франклину показалось, что это продолжение телефонной коммерческой рекламы, и только потом он понял, что звонит Хазвей и что тот в состоянии маниакального транса.
— Хазвей! — прокричал Франклин. — Что случилось? Перестаньте бормотать!
— Док, вы должны на этот раз мне поверить! Я говорю вам, я… Подобно пулемету, эти щиты в упор расстреливают людей. И люди не могут оставаться равнодушными. Это чудовищно! Следующая большая кампания коснется автомашин и телевизоров. Они попытаются ввести систему двухмесячной эксплуатации автомобилей. Можете себе представить, док, — новая машина каждые два месяца?! Бог всемогущий, это же прямо…
Франклин терпеливо ждал, когда включится пятисекундный размыкатель. Все телефонные переговоры были бесплатными. Однако делалось это за счет коммерческих сообщений, которые без ведома абонентов включались, как только снималась трубка. При междугородних разговорах коммерческое время превышало обычное разговорное в десять раз. Разговаривающие отчаянно пытались вставить словечко в дикторские паузы.
Не выдержав, Франклин бросил трубку, прежде чем закончилось очередное рекламное сообщение, и выключил телефон из сети.
Подошла Джудит и тронула его за руку.
— Роберт, что случилось? Ты какой-то странный.
Франклин взял свой стакан с виски и прошел в гостиную.
— Это как раз звонил Хазвей. Как ты выражаешься, я немного связан с ним. По правде говоря, он начал меня угнетать…
Франклин посмотрел на тонкую линию горизонта. Красные угрожающие огни рекламы соседнего супермакета в ночном небе. Пустота и безмолвие. Они пугают человека даже с нормальной психикой.
— Очень многое из того, что говорил Хазвей, не лишено основания. Эта подсознательная реклама — одна из своеобразных попыток торговых дельцов спасти свою шкуру.
Он ожидал, что Джудит возразит, но она молчала. Франклин поднял на нее глаза. Она стояла в центре ковра с безвольно сложенными на груди руками, ее точеное лицо было необычайно глупым и тупым. Франклин взглянул на острые гребни крыш, затем с усилием опустил взгляд на рюмку и включил телевизор.
— Иди сюда, — сказал он мрачно. — Давай посмотрим новый телевизор. Может быть, нам действительно нужен четвертый.
…Через неделю в клинике Франклина началась инвентаризация. Он был очень занят и не видел Хазвея. Каждый раз, когда он вечером покидал госпиталь, знакомая фигура человека в перепачканном известью рабочем костюме отсутствовала. Потом до него начали доходить какие-то смутные слухи. И наконец, он прочитал о загадочных попытках сорвать строительство огромных щитов. Франклин сразу же связал это с именем Хазвея. Позднее он услышал в телевизионных новостях, что взрывы не на шутку напугали строительных рабочих, устанавливающих основания для реклам. Тем не менее все новые и новые щиты появлялись над верхушками крыш. Они вырастали на бетонных островках, обнесенных частоколом, близ больших торговых центров.
На десятимильной дороге от госпиталя до дома красовалось уже более тридцати щитов, застывших над потоком скоростных автомобилей подобно гигантским костяшкам домино. Франклин пытался не смотреть на них, но его не покидала мысль, что взрывы — это начало активной борьбы Хазвея.
Однажды, прослушав последние известия, Франклин решил подсчитать, что же он и Джудит купили за прошедшие две недели. И обнаружил: автомашину (предыдущая модель была в эксплуатации всего два месяца), два телевизора (четыре месяца), электрическую плиту (пять месяцев), сушилку для волос (четыре месяца), холодильник (три), два радиоприемника (семь), проигрыватель (пять), коктейль-бар (восемь месяцев)…
Половина покупок была сделана им самим, но когда точно, он не мог воскресить в памяти. Автомобиль, к примеру, — он поставил в гараж возле госпиталя, чтобы сделать смазку, и в тот же вечер купил машину новой модели. Он сделал это, как только сел за руль, согласившись с доводом продавца, что потеря в цене при продаже старой марки меньше, чем стоимость работ по смазке. И только через десять минут, уносясь по скоростной дороге, он вдруг понял, что купил новую машину. Подобным же образом все домашние телевизоры были заменены идентичными моделями, когда появлялись небольшие помехи; интересно, что новые телевизоры также работали с помехами, но, по словам продавца, все помехи должны были исчезнуть через два дня.
Не раз Франклин, действительно по своей воле, решал, что ему нужно сделать кое-какие покупки, но покупал всегда неожиданно. Он носил с собой список товаров, добавляя в него по мере необходимости новые, спокойно анализируя достоинства последних образцов техники, удивляясь, неужели полная капитуляция человека в поединке с рекламой может быть единственным исходом экономической борьбы.