Пустыня смерти

Впрочем, ощущение того, что я могу свободно выбрать дальнейший путь — было мнимым. Я ещё не знала о том, что выбора мне не оставили. Мне об этом только предстояло узнать.

Мы зашли одновременно. По традиции, сложившейся у нас с дедом, я отошла в сторону. А деду, как хозяину дома, предстояло разговаривать с прибывшим заказчиком. Только он не сказал ни слова.

Заговорил заказчик. Тихо, но очень чётко он сказал всего одну фразу: «белая голубка просила кланяться».

Я видела деда разным, за прошедшие циклы он был и сердитым, и весёлым, и довольным, и недовольным. Но ещё ни разу не я видела, чтобы его лицо было таким испуганно-серым.

Я не могла его позвать. Я не могла спросить, что случилось, не могла как-то проявить свою встревоженность. Он запретил мне давать даже повод, чтобы кто-то подумал, какие отношения нас с ним связывают.

— Чего ты хочешь? — хрипло спросил дед.

— Я знаю, что когда начинается сезон ураганов, у песчаных муравьёв появляются детёныши. Я хочу одного.

Я ожидала, что дед скажет «нет», что это невозможно, опасно, бессмысленно!

Но дед молчал.

И тогда я поняла, что случится дальше. Он скажет, что согласен. Он скажет и пойдёт туда сам. Мой дед!

В сердце пустыни, откуда никто практически не возвращался.

Надо было быть или очень удачливым человеком, чтобы оттуда вернуться. Или полным дураком, чтобы вообще туда пойти.

Я не была удачливой, я не считала себя дурой. Но я действительно любила деда. И он был единственным, кто у меня был. Больше никого и ничего. Единственный близкий мне человек.

— Оплата тройная, — тяжело сказал Ассан, — караван рабов с вас. И я возьмусь за эту работу.

— Хорошо, вы поведё…

— Я поведу, — опередила я заказчика, глядя на него спокойно.

— Ты? — в голосе гостя зазвучала насмешка. — Ты хоть знаешь о чём речь, юный проводник?

— Зеон лучший, — на словах деда неверия в глазах заказчика только прибавилось, и тогда он добавил, — если вы хотите выжить и вернуться обратно, вам придётся довериться ему. Я слишком стар, вы опоздали со своим сообщением на пару десятков лет. И если туда вас провести я могу, то гарантировать, что вы вернётесь — уже нет.

— Зеон?

— Змеиное дитя, — пояснила я. — Этим именем меня называют чаще.

— То самое змеиное дитя? — вот теперь, пожалуй, в голосе гостя помимо льда появилось что-то сродни интересу.

Я кивнула, опасаясь даже взглянуть в сторону наставника и родича. Я нарушила его просьбу, и теперь меня пугала расплата. И теперь я могла только надеяться на то, что он не перестанет со мной разговаривать, как уже было однажды перед долгой работой. Ещё раз такого я не перенесу.

— Я вернусь через два дня, — улыбнулся гость. Приятная улыбка, на мгновение мелькнуло в моей голове, а он уже продолжал. — Я приду на рассвете со всем необходимым, и вам, змеиное дитя, лучше быть к этому моменту готовым к долгому и опасному приключению.

Посмотрев на говорливого, умного и опасного заказчика (не к добру!) я кивнула. И гость нас покинул.

За тканевым пологом прошуршал песок, и всё стихло.

Выйдя на улицу следом, я огляделась по сторонам, но куда заказчик пропал, так и не поняла. Песок молчал, храня свои тайны. Дышать после бури было тяжело, пустыня вокруг перекатывалась волнами, барханами, но ничего мне не говорила.

А я бы не отказалась от информации, вот что все это значило.

Поясните кто-нибудь что ли? Это вот сейчас вообще кто был? И что случилось с моим дедом?

Хотя, пожалуй, второй вопрос меня интересовал гораздо больше, чем первый. Без немедленных знаний о заказчике я обойдусь, а вот дед у меня только один, и давать его в обиду всяким проходимцам я не собиралась. В конце концов, это же мой дед!

За спиной, вырывая меня из мыслей, зашуршал песок под ногами идущего человека.

— Дед?

— Дивишься, Змеёнок?

— Дивлюсь, — честно призналась я.

Старик хмыкнул.

— Это долгая история.

— Разве мы куда-нибудь спешим?

— Пожалуй, что и нет. Пойдём, Змеёнок, я расскажу тебе историю о глупом парне, влюбившемся в дочь лорда, а она ответила ему взаимностью.

«Так не бывает», — думала я, послушно двинувшись вслед за дедом в шатёр.

Ночь нашёптывала свои сказки. Тихо плели свои чары ночные Мердиа и Сорзент. Змеи кружили вокруг шатра, охраняя наш покой, а дед рассказывал то, во что мне было даже сложно поверить.

Такие сказки рассказывали друг другу девчонки в моей прошлой жизни. И я даже мысли не допускала, что с кем-то это могло случиться в реальности. Но дед рассказывал, и мне оставалось молча его слушать.

— Когда-то давно я жил в городе. Не самом большом, но и не очень маленьком. Это просто был город. Лорд города, поговаривали злые языки, свой пост получил нечестным образом. То ли заплатил, то убил кого-то — слухи разнились. Да и люди, слишком громко об этом говорящие, порой в тёмную ночь куда-то исчезали. Злословить об этом человеке боялись, а потом пришлось признать, что лорд из него получился неплохой. В городе всегда была вода, еда, можно было найти работу, чтобы получить полновесную монету.

Но пуще всех сокровищ города, лорд берег свою дочь. О ней никто ничего не знал толком. Она не появлялась на общих собраниях, не гуляла по городу, не помогала отцу. Была загадкой, не меньшей чем та, почему император ничего не предпринял, когда ему сообщили о лорде и его воцарении на посту. Я в те времена был неопытным охотником на песчаных баранов. Змеиные охотники получали больше, но пресмыкающихся убивать я не мог. Мешала собственная душа.

Примерно в тот же цикл, когда из меня начало получаться что-то толковое, я познакомился на улице с совершенно несчастной девочкой. У неё не было ничего. Она не говорила ни о своей семье, ни о друзьях, ни о том, что она делает. Она скрывала все, но была несчастна. Для меня она стала белой голубкой. Нежной, манящей, любимой.

Только через полтора месяца после знакомства, я увидел её улыбку. А чтобы услышать её смех, мне понадобилось полтора года. И, однажды, я не знаю, что случилось в её доме, но она сбежала из города. Покинула хрустальный купол, где была в безопасности. Она не добралась до меня, да и не ко мне совсем шла. Она бежала в противоположную сторону — к храму песчаной Акабры — покровительницы любви, путешествий и торговли.

Её отсутствие заметили быстро. Лорд воззвал к богине — покровительнице города и их рода. Он говорил ей о том, что я украл их дочь, насильно соблазнил её. И тогда, разгневанная богиня меня ослепила. За любовь, которой не должно было быть.

Я с трудом сдержалась от вскрика. Ослепила? Так значит, дед родился видящим, как и все?

— Моя голубка, — продолжил он тем временем. — Добралась до храма, но было уже поздно. Богиня сказала, где искать девушку, и её там ждали. Все, что на ней было в тот момент из драгоценностей — хрустальное сердце из розового алмаза, она бросила в ящик для подношений и взмолилась богине. Весь день, пока её везли домой, всю ночь, пока она ждала, когда её спешно выдадут замуж, она молилась. И Акабра откликнулась на её жаркий призыв.

Богиня не могла помочь нам быть вместе, было уже слишком поздно. Но в её силах было исправить сотворённую несправедливость паучьей богиней Лаот. Так я получил новое зрение, зрение как у истинных обитателей пустыни, змей. И так я стал проводником.

Эта фраза, которую сказал наш заказчик, была нашей тайной. Она была условным знаком, которую всегда говорил посыльный перед тем, как передать записочку с местом и временем нашей следующей встречи. Вот такая история, Змеёнок, впечатлён?

Слов у меня не было, поэтому я молча и мрачно кивнула.

Значит, мужчина, которого мы видели…

— Родственник моей голубки, — не стали мои мысли тайной для деда. — Может быть, он младший сын, может, старший внук.

— Зачем ему, лорду, нужен муравей?

— Кто знает? У богатых свои причуды. И кое-что ещё, змеёнок. Богатые лорды любят играть чужими жизнями, а ещё им по наследству очень часто достаются проклятья. Дитя, такое как ты — настоящий дар, от которого, естественно, никто не захочет отказаться. В этот раз, ты должен быть особо осторожен. Если выдашь свои особенности — тебя убьют. Если выдашь свои способности — лорд задумается о том, нельзя ли тебя использовать к своей выгоде.