Страница 31 из 98
— Не к смерти твоего деда.
Я позволила насмешке отразиться не на губах — в глазах. Он меня не понимал. Но только что он посчитал, что в этом городе есть кто-то, кто важен мне не меньше, чем мой дед. Хорошо, это правильный подход. Поможет ли это мне, не знаю, но только что ему пришло в голову, что крючок, засаженный мне в глотку, сработал лишь частично.
А потом он засмеялся.
Этот змеиный лорд хохотал как мальчишка, запрокинув голову, словно предлагая вцепиться ему в горло. Я осталась стоять на месте. Я не могла даже сжать кулаки, чтобы ненароком не выдать своё состояние.
Когда Хан выпрямился, я уже смогла успокоиться настолько, насколько это было вообще возможно в текущей ситуации.
— Змеиное дитя. Когда я отправил своего брата с тобой, я считал, что может случиться что угодно. И только когда уже было поздно возвращать его обратно, я осознал, что случилось. Что мой брат ушёл с человеком, которого ему однажды напророчили. Я не мог понять, вернётся ли он живым. Или ты вернёшь мне его труп. Или никто и никогда не вернётся домой, и только песок постучится в окно и скажет, что моего брата больше нет.
Я заставила себя молчать, только смотрела на откровенничающего лорда. А потом он гибкой змеиной пружиной взвился в воздух. Движение было невероятно стремительным, единственное, что я успела сделать — это сгруппироваться. Удар был силен. Ударившись спиной о стену, я на мгновение перестала дышать, перестала думать, перестала ощущать окружающий мир.
Когда же я смогла снова собрать себя в своём теле и разуме, Хан уже был рядом, разглядывая меня своими непостижимыми глазами. В его руках не было оружия. Но на его левой руке была татуировка. Я видела подобную не раз — татуировка живого оружия. Знак воина победившего в турнире песчаных воинов, проходящего каждый цикл. Татуировка была не живой, не мёртвой. Но когда в этом была необходимость, она даровала оружие воину. И в течение трёх лет (а иногда оружие сохранялось и на больший срок) никто не мог коснуться его помимо хозяина. То, что даровала татуировка, невозможно было украсть, невозможно было выбить.
Проклятое оружие песчаных богов. Форму же она принимала, наиболее подходившую хозяину.
Дед! Во что же ты влип?! Во что же такое встряла я ненароком?!
— Ты знаешь, что это, — Хан не спрашивал, он уже все понял по моим глазам. — Или ты не тот, за кого себя выдаёшь, или ты действительно истинное дитя пустыни. Признаться, я не знаю даже, какой именно вариант мне нравится больше.
— Что ты хотел? Что ты хотел от моего деда?
— Отправить его послом к Царю змей.
Что-то разбилось, и подозреваю, это было само время.
Не найдя в моих глазах ничего кроме тупой пустоты, Хан взяв меня за предплечье подтолкнул к креслу, стоящему у окна. Налил крепкого вина мне и себе. И только когда в мои глаза вернулась некая доля осмысленности, заговорил:
— Все аристократы Аррахата знают, что мир не кончается за границами нашей Великой пустыни. Он гораздо больше, чем можно себе представить, об этом не зная. В мире много чего такого, чего не можем объяснить ни мы, ни шаманы. И мы не одни народы в этом мире. С песчаными львами ты знаком, хотя я до сих пор ломаю голову, как тебе удалось договориться с королевой. Чем ты заплатил за эту тайну? Своим телом? Своей силой? Неважно, — Хан перестал гипнотизировать меня своим взглядом и вальяжно развалился в кресле. — Помимо песчаных муравьёв есть змеи, гигантские разумные отчасти змеи, со своим правителем. Царь змей. Он…
Впервые в жизни я видела, как лорд угасает, его взгляд стал мёртвым, злым и… едва уловимо, словно угольки в почти потухшем костре, я видела там страх. Он боялся.
— Он не человек. Он не змей, которого можно было бы подчинить. Он… нечто такое, чему нельзя с ходу подобрать названия. Он не терпит людей, он ненавидит аристократов, словно однажды кто-то уже успел сделать что-то, что заставило его нас возненавидеть. Но раз в три цикла мы должны отправить ему дары, чтобы подтвердить то, что мы до сих пор соблюдаем мирный договор. Я хотел, чтобы твой дед отправился туда, вместе с договором и дарами. Он отказался.
Я молча смотрела на Хана. Я знала, ощущала всем своим сосредоточием, куда он скажет идти — пик Гроз. Скалистый кряж, где постоянно шёл дождь. Место, окутанное страшными легендами, место, служащее пристанищем самым разнообразным монстрам. Место, куда по доброй воле не захотел пойти бы никто на белом свете. Но у меня не было выбора. Я не хотела становиться личным оружием этого лорда. Я пробыла с ним не больше часа, но свиток в моём теле вибрировал, отзываясь на что-то. Постоянное пребывание рядом с ним разрушило бы мою маскировку.
Да и сейчас я была на грани провала, мне нужно было уходить, но…
— Договор.
— Что? — вздёрнул бровь Хан.
— Я хочу стандартный договор, заключаемый со змеиным проводником. Нас не раз нанимали для того, чтобы мы что-то доставили, это не составит проблем. В особые пункты запишем, что помимо стандартной оплаты, ты вернёшь мне деда и никогда больше не тронешь его. Если захочешь нанять меня одноразово на какое-то новое дело, я выслушаю твоё предложение. Но к деду ты больше не приблизишься, при любом исходе этого задания. Более того, оплату можешь внести и потом, но деда освободишь сегодня.
Лорд ухмыльнулся, потом хлопнул в ладоши, раз, второй, третий. Он не был доволен, он насмехался.
— Не проблема. Но кто даст гарантию, что ты отправишься именно туда, куда нужно и доберёшься туда в срок?
— А ещё есть какой-то срок?
— Десять дней.
— От сегодня? — скупо уточнила я.
— От завтрашнего дня, завтрашнего рассвета.
— Тогда я успею.
— Ты уже был на пике Гроз?
— Я его видел не раз, и хорошо знаю безопасный путь, которым можно добраться до подножия. Если, конечно, лорд не забыл упомянуть о чем-то, что может помешать выполнению миссии. И причину, из-за которой он не отправляет своих доверенных людей.
— Доверенные люди будут защищать день и ночь жизнь моего младшего брата, — лорд смотрел в мои глаза. Что в них было? Спокойствие… Нет, что-то более растревоженное, что-то близкое к человеческой тревоге. — Я боюсь за него, Змеиное дитя. И если бы в другой раз я поехал бы сам к Царю змей, то сейчас я не могу сделать этого, не боясь потерять своего брата. Он важнее для меня, чем кто-либо ещё.
Я кивнула. Он врал. Он смотрел на меня, говорил что-то и врал.
Я не собиралась его слушать, просто молча смотрела на точку между бровями и делала вид, что внимаю. Он замолчал неожиданно, потёр сухие пальцы друг о друга, словно желая высечь искру.
— Ты человек? — спросил он резко.
— Да, — ответила я, не задумываясь. — Я дитя пустыни, но более человек, чем ты.
Хан чуть сгорбился, потом кивнул:
— Хорошо. Ты мне не веришь, я не верю тебе. Но мне нужно, чтобы к Царю змей отправился человек, как минимум, не собирающийся меня предать. Значит, это должен быть или твой дед, или ты. Деда ты вовлекать не хочешь, также, как он не хотел вовлекать тебя. Но ты сильный, выносливый и молодой. Хорошо, мы сделаем так, как ты ставишь в условия, но с оговорками.
— Оговорками?
— Я заплачу тебе, — лорд отмахнулся одним движением. Деньги для него были песком, никогда не заканчивающимся. — Сразу же и в полной мере, я отпущу твоего деда прямо сейчас, и ты получишь возможность провести с ним этот вечер. Я принесу клятву, что больше не подойду к нему и не буду вовлекать его в дела аристократов Раяра. Но завтра на рассвете ты будешь стоять около моего дворца. Завтра утром ты отправишься к пику Гроз вместе с договором и дарами. А залогом того, что ты сделаешь обещанное, будет помимо клятвы, которую ты принесёшь на стандартном контракте, ещё и человек. Я отправлю с тобой одного из соглядатаев. Он хороший воин, хотя и мерзкий человек. Он будет присматривать за тобой во время путешествия. И если ты попытаешься сбежать — убьёт тебя.
Я могла долго думать, планировать, прикидывать, но на это не оставалось времени.