Меня там нет

Тот день в школе многое изменил во мне. И именно тогда я решила приводить свой план в действие, и начался он со встречи с Сашей Сафоновым — идеалом и любовью всей жизни моей подруги. Отозвав меня в сторону, Саша глубоко вздохнул и выдавил ненатуральную улыбку:

— В общем, у меня к тебе есть просьба.

— Неужели? — В тот день я была не в духе, для того, что совершать добрые дела.

— Это касается Марины.

— С ней и разговаривай.

Я повернулась к нему спиной, но Сафонов перехватил мою руку и вновь притянул к себе.

— Серьёзно. Я не в игры играю.

— Отпусти! — я выдернула кисть и недовольно вскинула брови. — Ещё раз так сделаешь, и вся школа узнает о том, как ты баловался наркотиками в туалете!

— Ты не…

— Сделаю, так и запомни. Так что контролируй себя, Шурик.

Нервно пожав плечами, Сафонов попытался улыбнуться:

— На самом деле, я хотел сказать, что сегодня не встречусь с Мариной в кафе. Передай ей.

— Что? — заставленная врасплох, я удивленно расширила глаза. Мне хотелось ударить его, хотелось опозорить у всех на виду. С какой стати он не встретится с Маринкой? Она, что, ниже его по рангу? Или может, одевается не правильно? С её речью что-то не так, или внешние параметры не подходящие? Чем она хуже его? Но тут, меня словно окатили ледяной водой. Я вдруг поняла, что не должна ничего предпринимать. Эта мысль показалась мне такой страшной. Я предавала подругу, предавала самым настоящим образом. Несколько секунд мне эта идея казалась ужасной, но когда Саша открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, я воскликнула:

— Я передам. Обязательно передам.

Сафонов ничего не ответил. Он кивнул, окинул меня оценивающим взглядом и удалился, уверенный в том, что я выполню своё обещание. Но я не выполнила.

Я ничего не сказала Марине.

Вместо этого мой день прошел около телевизора с огромной банкой из-под мороженого. Пару раз ко мне заходила мама, но я со словами «Оставьте меня в покое!» выгоняла её за дверь, объясняя своё поведение ссорой с парнем. Лгать у меня получалось великолепно. Родители даже не догадывались о том, что я совершила отвратительный поступок. Они были уверены в том, что у меня переходный возраст и проблемы с мальчиками разбили моё «хрупкое, детское» сердце. Наивные.

Я думала, тот день был самым ужасным, самым трудным в моей жизни. Но я ошибалась.

Мне предстояло испытание куда посложней, чем одиночество. Мне пришлось посмотреть в глаза человеку, которого я нагло предала, и это ранило гораздо больше, нежели больное горло после банки мороженого. Правда, на тот момент меня ничего не волновало. Я чувствовала себя победительницей. Боль пришла позже, и очень жаль, что я, как и многие люди, которых я ненавидела, оказалась черствой, самовлюбленной эгоисткой.

На следующий день после третьего урока ко мне подбежала Марина, ее лицо пылало раздражением и обидой:

— Нам нужно поговорить, — Металлическим тоном объявила она.

— Говори, — безмятежно отозвалась я, понимая, о чем пойдет речь, — говори сколько угодно.

— Что вчера случилось? Почему ты мне не перезвонила и не сказала, что Саша откажется со мной встретиться? Я же целых два часа, как дура стояла возле кафе!

Я наигранно пожала плечами:

— В тот день я его вообще не нашла в школе, поэтому не смогла передать, прости.

— Зачем ты обманываешь? Я сегодня разговаривала с ним! Он сказал, что видел тебя, сказал, что передал тебе свой ответ! — Подбородок Марины задрожал, — Это было так унизительно! Он смотрел на меня как на ненормальную! Зачем ты так поступила со мной?

— А почему ты вечно винишь меня? — Я взорвалась, — я тебе что — посыльный или связист? Если тебе, действительно нравится Сафонов, подошла бы к нему сама и предложила встретиться! Без посредников, ясно?

— Но ты ведь сама согласилась, — удивленно прошептала Марина, явно не ожидавшая моего резкого ответа.

— И что? Ты уже взрослая и сама должна решать свои проблемы, чтобы больше не прятаться за мою юбку, я тебе не мамочка!

— Но ты моя подруга! — Повысила голос Марина так, что на нас обратили внимание одноклассники, — я думала, что мы должны всегда друг друга поддерживать! Хоть бы раз мне помогла!

— Хоть бы раз? — Ее последние слова меня окончательно взбесили, я вскочила с места и встала напротив Марины, поставив руки на пояс, — Ты для начала подсчитай, сколько раз я помогала тебе! Неужели так мало? Ты еще больше хочешь поддержки? Но уже прости, больше у меня не получится, потому что я вообще не чувствую себя твоей подругой, я чувствую себя твоим телохранителем! Ой, помоги мне, меня опять обозвали чудачкой, ой, пожалуйста, прикрой меня на алгебре, ой, скажи мне ответы по контрольной, ой передай Саше, что я его люблю, ой помоги, помоги, помоги!!!!! — Я была так увлечена, что даже не заметила, как начала орать на весь класс. — Тебе что, больше заняться нечем? Чего ты вечно ходишь за мной? Что тебе от меня надо? Оставь меня в покое, я не хочу тебе помогать, я не хочу жить только твоей жизнью! У меня тоже есть проблемы и они, поверь, посложнее, чем у тебя!

Наконец, воздух в моих легких закончился и я остановилась. В классе царила полная тишина, одноклассники смотрели на Марину, а она на меня. Марина была похожа в тот миг на испуганное животное, загнанное в угол диким хищником. Она была разбита и сломлена. Ей нечего было ответить, потому что единственный человек, которые ее понимал, теперь стоит по другую сторону баррикад. На минуту мне стало жутко стыдно за свои слова. Я перешла границу, я задела свою подругу за самое больное место, я, в конце концов, прилюдно унизила ее! Мне хотелось закричать, что мне очень жаль, хотелось взять свои слова обратно, отмотать пленку на несколько минут назад. Однако я молчала. Слова раскаяния застряли у меня в горле и наотрез отказывались вылезать. Внезапно мне вспомнилось, что теперь для меня на свете нет ничего постоянного, нет вещей или поступков, о которых нужно сожалеть. Я доживаю свои последние дни, и только мне решать, какими они станут. Я больше ни от чего не завишу, я свободна! Я могу прямо сейчас уйти из школы и ограбить банк, угнать машину, разбить витрины магазинов, поджечь чей-нибудь дом. Я могу все! И меня никто не сможет остановить. И я уверенна, что отчаяние и боль внутри меня бушует сильней, чем в душе Марины. Сейчас ей плохо, но со временем она забудет этот момент, она забудет эту школу и вообще забудет, что у нее была я. Поэтому мне не жаль ее! Она не жертва, она всего лишь одна из подопечных, которая будет неумело обращаться с собственной жизнью в тот момент, когда у меня ее и вовсе отнимут. Так вот, я этого не допущу! Потому что я больше не позволю причинять себе страдания. Я сопровождающая, но это еще ничего не значит. Меня не спросили, хочу ли я этого, мне не дали шанса выбора, значит, и я его больше никому не дам…

Я стояла еще примерно пять минут, молча глядя на Марину, которая уже вовсю обливалась слезами. Она всхлипывала, терла красные глаза и, наверное, ждала объяснений. Но я ничего не ответила, подошла к двери, открыла ее и понеслась прочь.

— Дайте мне один билет на любой фильм, который сейчас начнется.

Я стояла в торговом центре возле кассы кинотеатра. Сейчас было ровно двенадцать ночи. Кругом почти никого не было, кроме одной влюбленной парочки, сидящей за столиком. Наверное, они ждали начала сопливой мелодрамы. У меня всегда было желание отправиться в кино на самый последний сеанс, чтобы почувствовать что-нибудь новенькое. Естественно, это была наша общая мечта с Мариной. Но после сегодняшнего скандала я сомневаюсь, что мы еще вообще когда-нибудь окажемся в кинозале вместе. Родителям я не сообщила, куда направляюсь, а телефон отключила и забросила в потайной карман моей сумки. Сегодняшний день должен закончиться в одиночестве. Наклонившись к кассирше, я стала исследовать глазами афиши и расписание сеансов.

— В четвертом зале начинается черная комедия «Вперед ногами», — сообщила мне девушка, — пойдете?

— Да! — Я вывалила деньги на кассу, — мне, пожалуйста, самый последний ряд.