Страница 7 из 21
Бабушка: Они пришли. Их двое. Они выбросили Костю в окно. Ах, если бы я была внизу…Я бы поймала его… О Боже мой, Боже мой, за что? За какие грехи? Нет больше Кости. Мой мальчик, мой дитенок, мой ребенок…
Таня(растерянно): Господи. Костя?
Катя: Господи Иисусе!
Вера: Идите сюда, помолимся за Костю.
Бабушка тяжело опускается на колени и молится. Сестры тоже преклоняют колени. Долгая пауза.
Входит Костя. Он хромает и держится за бок. На нем деловой костюм и тапки. Костюм в грязи. Никто его не замечает: все продолжают молиться.
Бабушка: Он был таким хорошим мальчиком…
Костя: Вы это о ком?
Бабушка наконец замечает его.
Бабушка: Сыночек… Нет. Вы только посмотрите на него. На что похож твой костюм? Ничего, он только запачкался. Я его постираю — и будет как новенький. (Машинально счищает грязь с костюма.) Спасибо тебе, Господи! Сыночек, ты жив! Жив!
Костя: Да жив я, жив. Я на газон упал. Не волнуйся, мама, костлявая меня не тронет. (Подходит к окну и выглядывает.) Эти ублюдки ушли. А от смерти я откуплюсь.
Бабушка: Благодарение Господу!
Слышится игра на аккордеоне. Ветеран афганской войны, безногий, сидя в инвалидном кресле-каталке играет на аккордеоне.
Бабушка: Эй! Чего это ты разыгрался? А ну-ка марш отсюда!
Выталкивает кресло-каталку за сцену.
Картина шестая
На сцене гаснет свет. Коля и сестры втаскивают на сцену картонный ящик. Затем вносят костюмы в полиэтиленовых мешках. Все это мы подробно рассмотрим позже.
Таня появляется на просцениуме со своим воздушным шариком.
Таня(с энтузиазмом): Мамочка!
Прикрепляет записку к шарику. Шарик поднимается вверх и лопается.
Таня: Ах! (Сердито): У меня больше не осталось шариков, так что слушай, мамочка. Ты не могла бы сосредоточиться и вымолить эти шестьсот долларов, которые нам нужны на аборт для Веры? Если ты сумеешь, мамочка, я забуду про историю с официантом. Или передвину ее на потом. Мамочка, ты же прекрасно понимаешь, как страдает Вера. Правда? И она не хочет брать деньги от того подонка, который ее обрюхатил. А с другой стороны, мамочка, ты обратила внимание, как элегантно выглядит Костя? Что?
В этот момент появляется Костя.
Таня: Я так испугалась!
Костя: Чего?
Таня: Что они убьют тебя.
Костя: Эээх! (Машет рукой.) Не хочешь ли прокатиться со мной?
Таня: С тобой — хоть на край света! Куда поедем?
Костя: Покупать лампу.
Затемнение.
Картина седьмая
Костя и Таня входят в Костину квартиру. Костя освещает ей путь цветной лампой от Тиффани. В этом есть нечто магическое.
Кровать и мебель те же самые, что были, но прибавились вешалки с одеждой, ящики и четыре покрышки от «Мерседеса» на полу. На столе лежит рукопись, рядом с кроватью несколько бутылок из-под виски.
Таня(осматривая ящики): Это что за фигня? Какая клевая квартира, Господи! А что в ящиках? А светит эта лампа так прикольно!
Костя: Это ты правильно сказала — фигня!
Таня: Почему ты не распаковываешь ящики?
Костя: Руки не доходят. Недосуг.
Таня(заглядывает в один из ящиков): Телек. Это «Сони», да? Круто! Костя, а ты ни на столечко не боишься, что те снова придут и выкинут тебя в окно? Ты не боишься жить с постоянным страхом этого? Ах, Господи, какой видак!
Костя: С какой стати? Если они выкинут меня в окно, то так тому и быть. Если ты стараешься взять от жизни по максимуму, тебя непременно выкинут в окно. Это неизбежно.
Таня остается возле ящиков. Костя сидит на кровати, наливает себе стакан виски. Залпом выпивает. Достает из кармана полиэтиленовый пакетик с кокаином. Просыпает немного на зеркало и разделяет на две кучки.
Таня: Матерь Божья, что за радио! Можно включить его? А это компьютер? Ай-Би-Эм? Так значит они до конца дней твоих будут вышвыривать тебя в окно?
Костя: Нет, теперь ты начнешь выкидывать меня из окна.
Таня: А когда-то ты был таким милым…
Костя: Я прекратил быть милым — что я с того имел? Ты знаешь, за что меня выбросили из окна? Гляди, гляди. У меня полно седины. А ведь я моложе тебя.
Таня: Неужели?
Костя: Ну ладно, старше, но ведь ненамного.
По радио слышится музыка. К примеру, в стиле техно.
Таня: А на вешалках что?
Костя: Костюмы.
Костя вырывает из рукописи листок, разрывает его пополам, и в обе трубочки втягивает кокаин.
Костя: Нюхнешь?
Таня: Нет, я как-то попробовала — и стены начали кружиться.
Костя: Нюхни — такой кайф словишь.
Таня: Правда? Ну тогда давай!
Таня нюхает кокаин.
Костя: Знаешь, какой я запомнил тебя? В каком ты была классе, когда бегала с таким голубым шариком? Однажды шарик вырвался из твоих рук, и ты так ревела… Я хотел купить тебе новый, но у меня не было денег… тогда не было.
Таня: Я бегала с шариком? Не припоминаю. Я, наверно, совсем маленькая была.
Она подбирает одну из половинок разорванного Костей листка.
Таня: Ты такой развратник. Папуля убил бы тебя. А это что? (читает) «Он слишком много говорил и слишком мало делал.»
Костя: Моя диссертация о «Гамлете».
Наливает виски и протягивает ей.
Таня(выпивает залпом): Ты такой элегантный. Ты знаком с теми парнями, ну, из того клуба, в который мы поехали сначала?
Костя(наливает себе по второй, пьет и разваливается на кровати): Ну и что?
Таня: Эти парни сказали, что тебя поставили на счетчик. Что это значит?
Костя: Я вовремя не расплатился. В наших кругах такое не прощают. Теперь за каждый день задержки набегают проценты.
Таня: Много?
Костя: Тысячу баксов в день.
Таня: Тысячу? В день? Сколько же ты задолжал?
Костя: Около двух миллионов. Видишь этот саквояжик? В нем примерно четверть.
Он запихивает саквояж под кровать.
Таня: Два миллиона? Где ты возьмешь два миллиона?
Костя: Не твоя забота.
Таня: Значит ты и в самом деле мафиози?
Костя: Что ты имеешь против мафиози?
Таня: Они головорезы.
Костя: Головорезы так головорезы. Но они ходят в церковь, любят детей, не заставляют своих женщин делать аборты, не болеют СПИДом. Правда, это я тебе говорю про итальянскую мафию. Мы, конечно, похуже будем… пока… но… лиха беда начало.
Таня(изучает его видеотеку): О Господи, у тебя тут и «Титаник», и «Влюбленный Шекспир». Знаешь, Костя… Я думала, ты совсем не замечаешь меня. А известно ли тебе, что все мои подруги влюблены в тебя? Боже мой, они так завидуют, что я живу в одном доме с тобой. Постоянно расспрашивают о тебе. Два миллиона! Я говорила им, что мы с тобой дошли до третьей стадии.