Страница 1 из 66
Ирина Потанина
ВЕДЬМА-НЕДОУЧКА
Приключение первое: ЗАГОВОР В АКАДЕМИИ
1. СТРАШНЫЙ СУД
– И не думайте даже! Люсик Воронкина никогда без разрешения не колдовала! Оно само вырвалось!
– Само, само! Мы верим, мы верим!
Десятилетняя Леночка Воронкина, – она же Люсик для родителей и друзей, или Ворона для гадких мальчишек-одноклассников – ожидала расправы в приемной Заглавной Ведьмы. Чтобы не скиснуть окончательно, юная ведьма представляла себя в роли судей, и на разные голоса доказывала собственную невиновность.
– Она и заклинания-то такого не знает! У нее «три» по предметоперемещению! – низким грудным голосом говорила Люсик, подражая пани Ве’Рёвке, – преподавательнице по волшебному рёву, с помощью которого можно вливаться в чужие умы и влиять на них.
– Не виновна, не виновна! – тут же, кряхтя, соглашалась Люсик, изображая пана Ве’Лосипеда – косматого лешего, обучающего ребят дружбе с волшебными животными. Ве’Лосипед и его стая волшебных Лосей, всегда пользовались влиянием на суде Наставников, потому Люсик очень хотела, чтобы они оказались на ее стороне.
Будущая подсудимая волчком крутилась перед зеркалом, копируя то одного, то другого преподавателя. Две ее тонюсенькие косички при этом неистово метались вверх-вниз, вздернутый маленький нос все выше задирался к потолку, а больше темные глаза то и дело меняли выражение. Выходило очень смешно.
Конечно, кривляка не подозревала, что сквозь приоткрытую дверь кабинета, вот уже целых пять минут, за ней наблюдает сама пани Ве’Дунья – Заглавная Ведьма заочного отделения Академии Волшебства и личная наставница Люсика.
– Что ж, раз так, я ее прощаю! – старательно подделывая скрипящий голос Ве’Дуньи, прокряхтела Люсик. Глаза она при этом собрала в кучу возле переносицы, а обе косички подняла руками вверх, изображая вечный хаос, царящий на голове у Наставницы.
Тут Люсик, наконец, почувствовала неладное. Закусив губу и затаив дыхание, она медленно повернулась к наставнице:
– Это нечестно! – тихим от волнения голосом пробормотала девочка. – Вы же не вампир, значит, обязаны отражаться в зеркале. А вас там не было…
– Как и двери кабинета! – насмешливо заметила Ве’Дунья, – Как и всего в приемной! Эх, Люсик-Люсик, была бы ты чуть-чуть наблюдательней, наверняка заметила бы, что это – не обычное зеркало. Мы же проходили классификацию зеркал! – тон наставницы на миг смягчился.– Вот недотепа! Так лихо преподавателей пародируешь, а волшебное зеркало от простой стекляшки отличить не можешь! – Ве’Дунья снова сделалась строгой и седая копна спутанных волос на ее голове закачалась в такт негодованию. – Наблюдательность есть, рассудительности не хватает! – прокричала она. – За что и будешь осуждена! Заходи!
Ни жива, ни мертва Люсик вошла в кабинет. Коленки ее при этом дрожали и стучали одна об другую, словно зубы у внезапно попавшего в Антарктиду пляжника. Больше всего на свете Люсик хотела сейчас, чтобы время повернулось вспять, и сотворенные ею сегодня безобразия оказались бы еще не случившимися…
– Только бы все обошлось, только бы обошлось! – шептала девочка и крепко сжимала в ладони подаренный мамой оберег. – Только бы всего этого вообще никогда не было. Вот бы сегодняшний день можно было бы прожить заново… Причем, с самого утра!
Краем глаза Люсик заметила позади себя, в приемной какую-то странную вспышку.
«Должно быть, так оповещают о начале заседания!» – подумала девочка, прежде чем дверь кабинета захлопнулась, погрузив присутствующих в таинственный полумрак.
Вообще говоря, многие соученики Люсика по Академии Волшебства отдали бы массу полезных вещей, лишь бы хоть раз по-настоящему побывать в кабинете Ве’Дуньи. Не потому, что любили, когда их ругают и судят, а просто из любопытства. Ведь обычно все уроки для слушателей заочного отделения Академии проходили в иллюзорном мире, который создавали преподаватели. Мало кто из учеников видел, как на самом деле обстоят дела в Академии.
А дела обстояли плохо. По крайней мере, для Люсика. Все в кабинете Ве’Дуньи казалось девочке устрашающим. И чучела птиц, периодически встряхивающихся и переговаривающихся между собой. И старинная мебель со скалящимися пастями кованых набалдашников на ручках и подлокотниках. И длинношерстый ковер, погружаясь в ворс которого, ступня становилась невидимой. А особенно поблескивающие холодным торжеством взгляды собравшихся на суд преподавателей…
– Без паники! – сама себе приказала Люсик и тут же решила: – Мне нужна поддержка! Нужно позвонить Джону, пусть скажет хоть что-то хорошее.
«Джон! Джон!» – Люсик послала мысленный вызов однокласснику. На самом деле Люсик еще не слишком хорошо владела телепатией, потому не была уверена, что вызов дойдет до абонента. – «Джон!» – еще раз позвала она.
Джон был старостой класса и большим умницей. Он никогда не отказывался помочь и частенько казался Люсику самым лучшим человеком в мире. Хотя ученики заочного отделения никогда не видели друг друга, и общались только мысленно, Люсик была уверена, что знает, как выглядит ее друг. Наверняка высокий, наверняка синеглазый и с пышной копной черных волос. А еще Люсику казалось, что у Джона обязательно должен быть белый пышногривый конь.
«Салют, Люсик! Я на связи!» – Джон влился в телепатический канал и тот сразу стал надежным и устойчивым. – «Что с тобой опять случилось, хулиганка?»
«Ох, Джон! Я снова в кабинете у Ве’Дуньи. На этот раз обычным предупреждением не отделаюсь. Тут – настоящий суд Наставников! Меня разжалуют в простые смертные. Вот увидишь, обязательно разжалуют!»
«Везучая», – словно не замечая последних слов, вздохнул Джон. – «Третий раз за месяц – в кабинете Заглавной Ведьмы! Люсик ты – героическая девчонка! Никто, за всю историю Академии, не совершал столько провинностей в такой короткий срок! Молодец! О тебе будут ходить легенды!»
В глазах у Люсика защипало от обиды. Даже Джон ничего не понимает! Думает, Люсик нарочно безобразничает, чтобы потешить себя и одноклассников. А ведь на самом деле все совсем не так! Изо всех сил Воронкина старается быть хорошей дисциплинированной ведьмой. Мечтает, чтобы с заочного обучения ее перевели на настоящее, ежедневное и вовсе не телепатическое. Ведь только оно позволит стать не обычной ведуньей, а настоящей волшебницей!
Люсик очень-очень, вы даже не представляете как, хотела этого.
Первым делом тогда она наколдовала бы себе внешность красавицы Жасмин из мультфильма про Алладина и поехала бы в гости к Джону, наблюдать, как у него отвиснет челюсть, а у его верного коня округлятся глаза от удивления. Или нет, первым делом Люсик наколдовала бы себе личный, персональный компьютер… Или нет, первым делом совершила бы какой-нибудь умопомрачительный подвиг, спасла б от чего-нибудь мир и стала бы настоящей героиней… Или все-таки сначала наколдовала внешность, чтобы лучше выглядеть на фото в центральных газетах Волшебного Мира?! Или компьютер?
Впрочем, все это были пустые мечты. Потому что даже в обычном ведьмовском деле у Люсика все получалось шиворот навыворот. Все запрещенные приемы и заклинания выходили как-то сами собой, а нужные – почти никогда не получались. Поэтому все считали Люсика страшной хулиганкой, нарочно действующей против правил. Одноклассники гордились такой бойкой подружкой, наставники – осуждали, родители сокрушались… А Люсику хотелось забиться в дальний угол вселенной и долго-долго рыдать там, наплакать горючее озеро и утонуть в нем от расстройства, а лучше – утопить собственную никчемность, а самой явиться в Академию уже сильной, умелой и ничего не путающей волшебницей…
«Ну, рассказывай!» – Джон тем временем сгорал от любопытства. – «Люсик – укротительница наставников! Люсик – королева хулиганских выходок! Как ты всех на этот раз огорошила?»
«Джон, я вызвала тебя, чтобы попрощаться!» – глотая уже и не думающие скрываться слезы, сообщила Люсик. – «На этот раз я действительно злостный нарушитель. На этот раз меня точно разжалуют… Представляешь? Помнишь, мы мечтали съездить друг к другу в гости, когда вырастем, и будем иметь право путешествовать по дальним странам? Так вот теперь, даже если мы увидимся когда-то, то ни за что друг друга не узнаем. И даже твой конь посмотрит на меня с презрением. Не как на ведунью-Люсика, а как на обычную, простую смертную, понятия не имеющую о волшебном мире!»