Офелия

Пьеса «Офелия» известного драматурга Александра Володина хотя и названа именем героини, все же повествует о герое. Безусловно, здесь есть обращение к «вечным образам», созданным У. Шекспиром в «Гамлете». Гамлет у Володина абсолютно бесплотен, лишен голоса, однако Офелия говорит о нем на протяжении всего своего монолога. Она — один из ракурсов раскрытия Гамлета для нас, в частности его способности и возможности любить. Офелия первая.

Александр Володин Офелия

Александр Володин Офелия

Одноактная пьеса-монолог

Беда не в том, что он меня не любит. Он, пожалуй, уже не любит никого, вот в чем дело. А прежде — он каждое утро как бы случайно выходил на галерею. И за это я должна была спеть ему песню.

С рассвета в Валентинов день

Я проберусь к дверям

И у окна согласье дам

Быть Валентиной Вам.

А дальше он всегда смеялся вот за эти слова;

Он встал, оделся, отпер дверь,

И та, что в дверь вошла,

Уже не девушкой ушла

Из этого угла...

Но это была шутка. Сначала я не думала ни о чем таком. Тем более, что отец предупреждал меня.

Не верь ему — он все-таки принц, а ты кто? И правда, не посягнул он на меня. Хотя, где ни встретимся — глаз с меня не сводит. Что же это? Притворство? Но зачем ему прикидываться передо мной? А вдруг это исступление любви? Из-за моей излишней скромности и стыдливости?

Я мечтала, что это может приключиться с мужчиной. Но это были глупые мысли. Он не только меня не любил, он, пожалуй, уже не любил никого. Но это я уже говорила.

Ему кажется, что замок так и кишит его врагами. Это можно понять — умер его отец король. А что значит потерять родного отца — кто-кто, а я уж отлично знаю. И вот он поносит всех вокруг, особенно нынешнего короля Клавдия. Говорят, он убийца. А ведь Клавдий приходится ему родным дядей! И желает ему только добра — сам об этом сказал. Куда там — и слушать ничего не хочет! Родную мать обвиняет! В чем? В разврате! Она, мол, и башмаков не успела износить, как снова обвенчалась! Но как можно судить об этом со стороны! Женщина может полюбить не обязательно что-нибудь сверхъестественное. Полюбится сова — не надо райской птички. Что дальше ходить! А я сама? Почему бы мне не полюбить, скажем, его друга Горацио? Хоть и принц, а разве можно сравнить? Но я вот люблю его. На горе себе.

Позавчера дает мне письмо. Всё молча! И ушел. Что же я читаю? «Небесной ненаглядной Офелии. На ее белую грудь...» Тут я пропущу — это не совсем приличное. А дальше стихи (интересно сам сочинил или переписал):

«Не верь дневному свету,

Не верь звезде ночей,

Не верь, что правда

где-то,

А верь любви моей».

А затем вдруг ни с того, ни с сего: «Прощай. Твой навеки Гамлет». Почему «прощай»? Ведь пишет же: «Верь любви моей!» Как же тогда верить? Слова, слова, слова. Я слышала, это бывает: мужчины быстро воспламеняются, потом вдруг в самый неожиданный момент угасают, а потом долго тлеют.

Вчера вечером бродячие актеры давали представление. Он подошел ко мне и говорит: «Можно к вам на колени?» Словом, подшучивал. Поэтому я плохо помню, что там было за представление. Но вдруг его дядя вскочил во весь рост и закричал: «Прекратите игру!» И все стали выходить из зала. А он остался в зале один, хохотал и пел какую-то дикую песню.

«Пусть раненый олень ревет,

А уцелевший скачет!»

Какой неприятный мотив! Разве не лучше эта песенка?

«С рассвета в Валентинов день».

Все говорят, что он лишился рассудка. Но я думаю, что он и тут прикидывается. А от этого всего я, правда, едва не помешалась.

Но я слишком отвлеклась. Что случилось у королевы, об этом я уже говорила? Да нет же. Потому что там как раз все и случилось. Дело в том, что королева пожелала поговорить со своим сыном. Вот в чем беда. Этого ей не надо было делать. Потому что все получилось именно там, у нес. Время было позднее, а он был в такой горячке, что мог позволить себе что угодно. Поэтому мой отец спрятался за ковром. Это собственно его и погубило.

Принц вскричал: «Тут мышь!» И проколол ковер шпагой. Даже не взглянул, кто там за ковром! И вместе с ковром проколол и моего отца. Говорят, что прямо в сердце. И, главное, при этом кричал: «Тут мышь!» Согласитесь сами, и правда, что его отца убили, что же, значит можно убивать и моего отца? И ему хоть бы что! Почему? Потому что его отец — король, а мой нет? Тогда, значит, можно?

Без крышки гроб его несли,

Скок, скок, со всех ног,

Ручьями слезы в гроб текли —

Прощай, мой голубок!

Была бы я королева, тогда был бы совсем другой разговор. Ведь если бы он на мне женился, то я потом стала бы королевой? Он — король, я — королева, и разбирайтесь там в своих делах. Вот дорогой отец. Умный, умный, а тут и сам запутался, и меня сбил с толку. Гамлет, он своего добьется, он-то будет королем. А я так ни с чем и осталась. Знаете, какие мысли иногда приходят в голову? Жить или не жить? Вот в чем вопрос. Что лучше? Кто посоветует? Ведь оттуда никто не возвращался! Конечно, боязно... Но если больше жить невмоготу?

Тогда как?