Страница 4 из 103
Мир был жесток к людям. Взрыв это доказал. И сейчас, если Рис правильно понял слова Крота, ему казалось, что краснота неба предвещает гибель, что сама Туманность, как гигантская лампа, предупреждает об опасности.
Вернулось ощущение, которое давило сильнее, чем притяжение остывшей звезды. Как быть? Кто согласится выслушать его? Он — всего лишь неразумный подросток, а все его страхи основаны на предположениях, смутных и неясных.
Интересно, когда придет конец, он все еще будет подростком?
В мозгу замелькали апокалипсические сцены: он представил себе угасающие звезды, исчезающие облака и воздух, окислившийся, не насыщающий легкие.
Пора подниматься на поверхность, потом надо вернуться на Пояс и что-то придумать. Во всем этом мире было только одно место, где он мог бы найти помощь.
Плот. Рис должен каким-то образом попасть на Плот.
Полный ощущения новой цели, смутной, но влекущей, он развернул кресло и направился к выходу.
2
Дерево было похоже на огромное колесо из ствола и кроны, футов пятидесяти в диаметре. Замедляя свое вращение, оно нехотя входило в гравитационное поле мертвой звезды.
Пилот Паллис, висел под деревом, ухватившись за шероховатый ствол. За спиной у него были ядро звезды и Пояс. Он критически разглядывал сквозь крону неровный слой дыма, висевший над верхними ветвями. Дым нигде не был достаточно плотен, туг и там сквозь него виднелись звезды. Паллис дотянулся до ближайшей ветви и почувствовал, как неуверенно трепещут тонкие листья. Даже здесь, у основания ветвей, можно было ощутить беспокойство дерева. На растение воздействовали два фактора. С одной стороны, оно стремилось покинуть смертельно опасное гравитационное поле звезды, а с другой — вырваться из дыма, толкавшего его к источнику гравитации. Искусный деревянщик должен сбалансировать влияние этих факторов и заставить дерево неподвижно зависнуть в заранее заданной точке пространства.
Внезапно ветви с новой силой рассекли воздух, и дерево подпрыгнуло на добрый фут. Паллис едва не свалился. С дерева сорвалась стая летяг. Крошечные создания, похожие на колесики, жужжа, закружились вокруг пилота, пытаясь вновь отыскать уютное местечко в густой листве материнского дерева.
Черт бы побрал этого парня!
Сердито раздвигая ветви, Паллис поднялся на верхнюю сторону дерева. В нескольких футах над его головой висело рваное покрывало из дыма и пара. Скоро Паллис обнаружил, что почти в половине прикрепленных к ветвям огненных чаш совсем не осталось сырых поленьев.
А его так называемого помощника, Говера, нигде не было видно. Погрузив ноги в листву, Паллис выпрямился во весь рост. Пятидесяти тысяч смен от роду, по меркам Туманности Паллис был стар, но его живот все еще был плоским и твердым, как ствол одного из деревьев его любимой флотилии, и многие еще пугались при виде краснеющих в моменты гнева шрамов, покрывавших его лицо и руки.
А сейчас был именно такой момент.
— Говер! Во имя Костей, чем ты должен заниматься?
Над чащей у самого края дерева показалось худое симпатичное лицо. Говер выбрался из листвы и быстро пошел по стволу, неся на худой спине какую-то поклажу.
Паллис стоял, скрестив руки с рельефно выступающими бицепсами.
— Говер, — сказал он тихо. — Я еще раз спрашиваю. Чем ты должен заниматься?
Говер вытер лицо ладонью и пробормотал:
— Я закончил.
Паллис наклонился к нему. Говер избегал смотреть пилоту в глаза.
— Ты закончишь, когда я скажу. И не раньше.
Говер промолчал.
— Послушай, — Паллис постучал пальцем по его ноше. — Половина твоего запаса топлива все еще у тебя за спиной. Огонь гаснет. И взгляни, в каком состоянии дымовой экран. В нем больше дыр, чем на твоей одежде. Из-за тебя мое дерево не может понять, прибываем мы или отходим. Ты чувствуешь, как оно дрожит? А теперь послушай, Говер. До тебя мне нет никакого дела, но до моего дерева — есть! Расстроишь его еще раз — я тебя отсюда сброшу. Тебе здорово повезет, если ты достанешься на обед Костяшкам. А я как-нибудь доберусь до Плота один. Понятно?
Говер висел перед ним, молча теребя пальцами полу своей потрепанной куртки. Паллис выдержал паузу, затем прошипел:
— Давай, пошевеливайся.
Говер суматошно подтянулся к ближайшей чаше и принялся выгружать топливо из заплечного мешка. Вскоре поднялись свежие клубы дыма, которые должны были залатать дырявую завесу. Дерево перестало дрожать.
Паллис, с трудом сдерживая раздражение, следил за неуклюжими действиями подростка. Конечно, это не первый нерадивый помощник на его памяти, но у остальных хотя бы было желание научиться. Просто попытаться научиться. И постепенно, усердно трудясь, эти мальчишки и девчонки превращались во взрослых людей, отвечающих за свои поступки. Их ум креп вместе с телом.
Но только не эти Не новое поколение.
Паллис совершал вместе с Говером уже третий полет, а тот оставался все таким же угрюмым и всему противящимся, каким был, когда впервые оказался на дереве. Паллис был только рад вернуть Говера в Науку.
Пилот с беспокойством посмотрел на красное небо, на россыпь падающих на Ядро звезд, исчезающих вдали и внизу, в мрачно-багровых глубинах Туманности. А что, если его недовольство теперешней молодежью только признак старости?… Или люди действительно изменились?
В том, что окружающий мир изменился, не оставалось никаких сомнений. Бодрящая голубизна неба, свежие ветры его юности теперь стали лишь воспоминаниями, теперь воздух был дымным и загрязненным. И, кажется, вместе с ним помутился и человеческий разум.
Кроме того, дереву этот воздух определенно не нравился.
Паллис, вздохнув, постарался отогнать от себя мрачные мысли. Звезды падают вне зависимости от цвета неба. Жизнь продолжается, и у него есть чем заняться.
Слабые колебания — пилот ощущал их подошвами босых ног — сигнализировали о том, что дерево повисло почти неподвижно в слабом гравитационном поле звездного ядра. Говер бесшумно передвигался от одной огненной чаши к другой. Черт побери, ведь может же этот парень работать, если его заставить! Последнее раздражало больше всего.
— Послушай, Говер, я хочу, чтобы ты поддерживал экран, пока меня не будет на дереве. И учти: Пояс невелик, и если ты будешь лентяйничать, я об этом узнаю. Ты понял меня?
Не глядя на пилота, Говер согласно кивнул.
Паллис нырнул в листву, и мысли его переключились на предстоящие трудные переговоры.
Смена Риса закончилась, и юноша устало проскользнул в дверь плавильни.
Прохладный ветерок осушил потный лоб. Подтягиваясь по канатам и крышам домой. Рис с интересом изучал свои руки. Когда один из рабочих уронил ковш с расплавленным металлом. Рис с трудом увернулся от потока раскаленной жидкости, но несколько мелких капель попали на кожу и прожгли в ней мелкие дырочки, которые…
На Пояс упала гигантская тень. Ветер ударил в спину. Рис оглянулся и застыл в изумлении.
На темно-красном фоне неба дерево казалось величественным. Дюжина радиальных ветвей, окутанных покровом листвы, колыхалась спокойно и уверенно, а ствол походил на огромный деревянный череп, вглядывающийся в глубины воздушного океана.
Вот она, возможность ускользнуть с Пояса!..
Грузовые деревья были единственным известным средством передвижения между Поясом и Плотом, и после взрыва плавильни Рис с нетерпением ждал прибытия следующего дерева, чтобы тайком пробраться туда. Он начал запасать еду — собрал узелок с сушеным псевдомясом, заполнил водой сосуды. Порой, лежа в своей хижине, он не мог уснуть. Лоб покрывался холодной испариной. Юноша думал, хватит ли у него смелости сделать решающий шаг.
Ну что ж, момент настал. Пристально глядя на летающее дерево. Рис попытался разобраться в охвативших его чувствах. Он понимал, что не герой, и боялся, что страх лишит его способности к действию. Но в эту минуту Рис не испытывал страха. Даже легкая боль от ожогов исчезла. Риса охватило радостное возбуждение — будущее было открыто перед ним, и он надеялся найти свое место в жизни.