Трансцендент

— Ты что, в туалет не мог сходить? — предъявил претензию больному Вилиал.

— Почему?

— Море! Раз вода, значит пузырь у тебя полный.

— Я думал, это не помешает… — расстроился Лёня.

— Думать раньше надо было, когда кнопки нажимал. Ладно, справимся.

Инспектор взял пациента за ворот и вместе с ним поднялся в воздух. Они стремительно полетели вверх в сторону моря, и Лёня с замиранием сердца наблюдал нестройные ряды пенных барашков на воде, редкие мазки белых корабликов и тёмные подвижные стаи рыбных косяков. Затем, постепенно тая, море скрылось из глаз в дымке плывущих облаков, и в глаза больному ярко засветило оранжевое солнце. Однако, вскоре Вилиал резко отклонился от курса и пара воздухоплавателей стала стремительно снижаться.

— Залетим на секунду, проведать надо!

Лёня согласно кивнул, хотя, по понятным причинам, его согласия никто и не думал спрашивать. Солнце скрылось за облаками, под ногами стали появляться заливные луга и зелёные лесные островки. Инспектор спустился ещё ниже и они полетели в какой-то сотне метров над землёй, при этом скорость оставалась огромной и соответствовала скорости реактивного самолёта. Наконец, Вилиал замедлился и за одной из лесных опушек показались серые стены старинного замка, к которому, видимо, они с Вилиалом и держали путь. Опустившись на твёрдую почву, Лёня с удовольствием потопал по ней ногами — всё-таки, рождённому ползать летать было непривычно и опасливо. Даже во сне.

Инспектор молча направился к себе во дворец, и душевнобольной покорно последовал за ним, ощущая себя слугой и оруженосцем.

— Чей это замок? — спросил он услужливо, скорее из вежливости.

— Мой. Когда-то здесь было шумно и весело, но, видимо, наши дома меняются вместе с нами — стареем мы, стареют и они.

— Я бы не назвал вас старым… — Лёня не врал.

— Мне несколько тысяч лет, но возраст измеряется не годами. Порою, даже вы, люди, рождаетесь стариками. Это печально, но это так. А некоторые, и таких несоизмеримо больше, до самой старости остаются детьми. И это здорово.

— Кто вы, Вилиал? Я вас совсем не знаю!

— Я демон, Леонид. Демон отчаяния и обольщения, дух небытия, лжи и разрушения. Но, как и всякий демон, я когда-то был ангелом. И они меня помнят… очень хорошо помнят, Леонид!

С этими словами Вилиал вошёл в огромную залу для приёма почётных гостей и направился к трону, стоящему в её глубине. Подойдя, он слегка стряхнул пыль с престола и сел на него, устало откинувшись на покрытую мехом горностая спинку. Поддавшись инстинкту, Лёня сел рядом на мягкую подушку на ступеньке, видимо, специально предназначенную для такого случая.

— Когда-то здесь устраивались балы, трон был облеплен блудницами, возле усыпанных яствами столов валялись пьяные рыцари и принцы, по залу сновали шуты и скоморохи. А что теперь?

— Теперь здесь пусто и уныло, — кивая, согласился Лёня.

— Пусто и уныло. О чём это говорит? О том, что я сам стыл пуст и уныл. Мой дом — это отражение самого меня. Если нет гармонии в душе, то её не будет нигде вокруг.

— Да… я это знаю, — безумец вздохнул.

— Но я хочу всё исправить.

— Как?

— Я хочу вернуть сюда жизнь. Но той бесшабашной, пьяной и распутной жизни уже никогда не будет, это пройденный этап. Назад пути нет. Если двигаться, то двигаться только вперёд. Я же сейчас стою на месте. А что означает стояние на одном месте? Любая остановка — это шаг назад. Это как эскалатор, по которому человек идёт вверх, а его ступени двигаются вниз. Если идёшь медленно — стоишь на месте, если перестаёшь идти — спускаешься вниз. И чтобы куда-то прийти, подняться наверх — нужно прилагать усилия, сопротивляться, преодолевать преграды. Только в таком движении есть смысл, всё остальное — суета.

— Как правильно вы говорите! Я целиком с вами согласен.

— И я знаю, как это сделать. Всё, что мне нужно — это забыть своё прошлое.

— Так просто?

— Так сложно.

Вилиал поднялся со своего места, вышел на середину зала, посмотрел вокруг и щёлкнул пальцами. Буквально тут же воздух вокруг сотрясся колебаниями и из ниоткуда, из пустоты рядом с демоном возник седой старик в потёртом камзоле.

— О, мой господин! Я уже и не ждал когда-либо увидеть вас! — раскрыв от удивления глаза, подал голос новый посетитель замка.

— Я всего лишь ждал удобного случая позвать тебя, Густав. Ты видишь, в каком здесь всё запустении… Тебе одному трудно будет навести порядок, поэтому можешь взять помощников, но особо не увлекайся — уборка должна быть поверхностной, без излишеств, потому, что я не люблю напрасный труд.

— Напрасный труд? Что вы хотите сказать этим, хозяин?

— Лишь то, что сказал. Скоро здесь может появиться человек, который захочет увидеть этот дворец совсем другим. Поэтому, мы должны быть экономны и скромны в своих усердиях.

— Я понял вас, ваше сиятельство. Всё будет исполнено так, как вы хотите.

После этого старик исчез, а Вилиал вернулся к Лёне Ветерку.

— Ну что же, пришла пора заняться и тобой, мой душевнобольной друг. Мы почти прибыли на место, поэтому войти в тот злополучный коридор не составит труда. Видишь вон ту дверь?

С этими словами Инспектор подозвал к себе Лёню и подошёл с ним к невысокой деревянной двери с полусводом, обитой железными пластинами и засовами.

— Смело открывай её, за этой дверью ты найдёшь то, что ищешь!

— Эту дверь должен открыть я?

— Конечно! Если её открою я, то мы попадём совсем в другое место!

Поднатужившись, душевнобольной друг демона столкнул тяжёлую дверь со своего места и она со скрипом открылась. За дверью была темнота, но когда Вилиал и Лёня вошли внутрь, то стало светло, и они оказались в длинном пустом коридоре, в конце которого было окно.

— В том коридоре не было окна, — усомнился Лёня.

— Тогда не было, а сейчас есть. Ведь мы меняемся, не правда ли, Леонид?

Сбежавший пациент согласно кивнул головой и пошёл вперёд. Инспектор тоже пошёл за ним чуть поодаль, стараясь не мешать развивающимся событиям. Пройдя несколько метров, Лёня обнаружил справа от себя ответвление коридора, но, посмотрев вдаль, не повернул туда, а пошёл дальше. Так он миновал ещё несколько лишних коридоров, пока, наконец, не свернул за очередной поворот. Он шёл ещё некоторое время, не сворачивая, а потом, постепенно набирая скорость, побежал. Он бежал легко и свободно, не сбивая дыхание, взгляд его был открытым и чистым, лицо целеустремлённым, а на губах сияла лёгкая улыбка. Впереди показался яркий свет, и вскоре Леонид Сергеевич Ветерок вбежал в большой просторный холл, замедлил шаг и остановился.

Посреди холла стоял такой знакомый душевнобольному офисный стол с таким же знакомым странным ящиком, на котором сияли белой подсветкой ненавистные кнопки. Рядом со столом находился высокий белокурый Предводитель, который был в одиночестве, без прислуги, и внимательно смотрел на появившегося Лёню.

— А, вот и вы, мой заблудившийся друг! Приятно видеть вас снова!

— А мне нет, — отреагировал «заблудившийся друг», но ответ его, вопреки ожиданиям самого Лёни, не был злобным или неприветливым. — Я… я хочу вернуть те кнопки, которые я нажал, — неожиданно для самого себя выпалил он.

— Да? А что так?

— Я… я ошибся. Я не хочу нажимать никаких кнопок.

— Отчего же?

— Я понял… понял кое-что.

— И что?

— Я понял, что видел мир не таким, каким он был на самом деле. Я носил тёмные очки, и мир казался мне хмурым, чужим и ненавистным. Я сам надел эти очки, но теперь их уже нет… они разбились.

— И кто же их разбил?

— Вы…

— Я слышал, ты хотел убить меня…

— Я был не прав. Нет предела совершенству человека, и я стою только на первых ступеньках своего развития. Я знаю, что я сделаю ещё много ошибок, но я готов совершить и принять их, потому, что я теперь другой. Я буду бежать и дальше, бежать вверх по эскалатору, падать и снова бежать, я больше не хочу останавливаться! Я прошу простить меня за то, что хотел вам зла, я был глуп и извиняюсь перед вами…