Страница 182 из 186
Массим вытащил из внутреннего кармана пиджака чековую книжку и авторучку. Удерживая книжку на весу, он быстро набросал несколько цифр, поставил подпись, вырвал чек и протянул Кирису.
- Двести миллионов леер. За то, что больше никогда не подойдешь к Фучи. Плюс пять миллионов, что положены тебе по завещанию. Предъявишь в любом банке, дальше твое дело. Бери и уматывай. Прямо сейчас.
Фуоко тихо втянула воздух сквозь зубы. Лойза присвистнула, а мать порывисто встала из своего кресла.
- О-ля-ля! - хихикнула Майя. Она уже успела неслышно и незаметно пробраться обратно в комнату и сейчас сидела на подлокотнике одного из кресел. - Кир, классное предложение. Соглашайся!
Кирис медленно протянул руку и взял чек. По его руке пробежала волна потрескивающих искорок, и бумага сначала задымилась, потом ярко вспыхнула. Подождав, пока она сгорит почти полностью, Кирис бросил оставшийся уголок на пол и затоптал его подошвой сандалии. Потом он заговорил.
Нет, разумеется, уличная крыса, выросшая в трущобах среди шпаны, шулеров, заводских чернорабочих и докеров, хулиган, отжимавший кошельки у добропорядочных граждан и просто житель городского дна, он частенько употреблял разные энергичные словечки. Но сейчас в его речи слова "ходер", "мерда", "карраха", "каццо" и то ли позаимствованное на Могерате недавно, то ли запомненное еще в детстве "люай но тиксё" казались детской забавой на фоне остального. Собственно, Фуоко понимала меньше половины сказанного, а значение оставшейся половины понимала весьма смутно. Но она догадывалась, что слова относятся к самой черной, самой грубой и непечатной брани, которую можно себе представить. От него потоком текла плохо сдерживаемая ярость. Девушка жадно вслушивалась, стараясь запомнить побольше (конечно, неприлично, но кто знает, вдруг у него такой приступ креативности больше не повторится?), а Лойза и мать синхронно заткнули пальцами уши. На лице Джиона появилось отстраненно-ностальгическое выражение, а Майя ухмылялась до ушей. Масссим выглядел совершенно бесстрастным.
- ...и захерачь их себе в жопу двести миллионов раз, понял, хода марикон?
Тут у Кириса наконец закончились фантазия и словарный запас. Он запыхался, его грудь тяжело вздымалась.
Майя с энтузиазмом зааплодировала. Лойза с матерью открыли уши, с неодобрением глядя на обоих. Фуоко напряглась, ожидая реакции Массима. Как бы в драку не полез! Кир же его одной левой завалит...
Уголки губ брата медленно поползли в стороны, и он криво улыбнулся.
- Салага! - в его голосе слышалось лишь ироничное презрение. - Папа и позаковыристее завернуть мог. Ну, а вообще и дурак же ты, Кирис Сэйторий. Ты сам-то не понимаешь, что школьная любовь быстренько кончается? Все равно ведь вы с Фучи разбежитесь через год-другой. Ну, разбежались бы сейчас, зато у тебя две сотни грандов осталось бы. Гарем бы себе завел, свою семью основал бы. Не хочешь передумать?
- Ты чё, не понял с первого раза? - враждебно осведомился Кирис. - Могу с начала все повторить.
И тут Массим захохотал.
Фуоко и не подозревала, что брат, всегда холодно-спокойный, сдержанный и неэмоциональный с людьми на грани прямого хамства, умеет так смеяться. Нет, не просто смеяться - ржать во всю глотку. Он гоготал, сгибаясь пополам и хлопая себя по коленям, брызгал слюной, захлебывался, набирал воздух в грудь и снова начинал смеяться. Кирис смотрел на него, разинув рот от изумления, которое просто хлестало от него по прямому каналу.
- Стадия компенсации, - со знанием дела сообщила Лойза. - Он так от напряжения отходит. Может, ему водички дать? Майя, как считаешь?
- Можно Кира попросить врезать в солнечное сплетение, - предложила паладарша. - Должно помочь. Хотя такое нарушит трогательную сцену примирения родственников.
- Фучи, - выдавил Массим, сквозь выступившие слезы и ослабевающие пароксизмы смеха, - ты бы объяснила своему герою-любовнику на досуге, что нельзя поддаваться на провокации так легко. Ох... ну честное слово, попался же мне зятек с незамутненным деревенским сознанием! Кирис Сэйторий, ну ты даешь...
Он нащупал спинку свободного кресла и рухнул в него, вытянув ноги и все еще подрагивая от смеха.
- Раз провокация не удалась, остается лишь сдаться, - сказал он уже почти нормальным голосом. - Разбежитесь или нет, мы еще посмотрим, но до тех пор добро пожаловать в семью, Кир. Придется воспитывать из тебя человека.
- Спасибо, не надо, - буркнул Кирис. - Сам как-нибудь воспитаюсь.
- Ты сам тот еще ребенок, Сима, - осуждающе заметила мать. - Что за шуточки у тебя?
- Попытаться в любом случае стоило. Вроде бы как психологический эксперимент. Майя, ты обещала, что в обмен на мое появление расскажешь нечто очень интересное про отца и Церковь.
- О! Точно, - согласилась Майя. - Видишь ли, некий Хосе Капурри... Мне кажется, или ты его в самом деле знаешь?
- Средний сын в семье Капурри. Епископ Дамарры. Внезапный претендент на папский престол. Лично никогда не встречался, но человек известный. И что?
- А то, что он целуется настолько прилично, что я даже и засомневалась в его целибате, - Майя хихикнула. - Хотя нет, я о другом. Когда мы обсуждали... хм, дела Церкви в ходе недавней совершенно случайной встречи в... кулуарах дриммадских учреждений, он упомянул, что имел полное взаимопонимание с Хавьером Деллавита в некоторых вопросах, касающихся... как бы сформулировать пояснее... финансирования определенной деятельности. Иском против Фучи тесса Бальтазар Меццо серьезно себя подставил, но его позиции все еще сильны, и исход выборов папы пока что неясен. Реклама сейчас решает все, а на нее нужны деньги. Так что мой милый Хосе с удовольствием узнал бы, что сын Хавьера относится к Церкви с тем же уважением. В обмен он мог бы посодействовать в разных материях - ну, например, вроде официального отношения Церкви к эйлахо наподобие нашей Фучи.
- Мне казалось, что паладары не касаются церковных дел, - задумчиво прищурился Массим.
- Точно. Но ее влияние на общество в Кайтаре мы игнорировать не можем. И для нас лучше, если папой станет вменяемый и относительно молодой человек, знающий свою выгоду, а не старый твердолобый обскурантист. И раз уж я влезла в наше маленькое дело со слушаниями...
- Как - влезла? - подозрительно переспросила Фуоко.
- О, ничего особого, милая моя. Пара фраз там и сям... не всегда в официальной маске, разумеется. Наиболее тупой и агрессивный представитель Церкви в качестве истца. Наиболее консервативный, но в то же время профессионально честный церковный психиатр в комиссии, чтобы ее слово имело максимальный вес у скептиков. Еще несколько фраз в нужном месте в нужное время, чтобы тесса Бальтазар Меццо, который отнюдь не дурак, ненароком не отозвал бы иск - вышло бы обидно, знаете ли, если бы весь сценарий вдруг сломался из-за неявки истца...
- Майя! - прошипела Фуоко, поднимаясь. - Значит, из-за тебя мы сегодня сидели как идиоты на слушаниях? Если бы не ты, они бы не состоялись?