Страница 3 из 4
Выходцем Викторыч был из военно-инженерной среды, которая в советские годы давала и хорошее, фундаментальное образование и умение хранить как знания, так и военные секреты, связанные с применением этих знаний, в собственной голове и только там, и, конечно же, преданность долгу и Отчизне. Предпоследнее десятилетие, с 1980 по 90 годы он служил в секретном производстве, занимавшемся установкой электрического и электронного оборудования на подводных лодках. Участвовал даже – косвенно, правда, – в разработке и осуществлении проекта модели К-141, сверхсовременной атомной подводной лодки, которых, как совершенно случайно в результате непонятной откровенности он нам сообщил – было произведено десять единиц, в том числе атомоход «Курск». Вот где он приобрел предпринимательские навыки, оставалось загадкой, хотя многое в предпринимательском деле определяется здравым смыслом и жизненным опытом. Может, отсюда и были у него эти самые навыки. Что касается его взглядов и политической ориентации, то никакие перестройки и демократические преобразования не поколебали идейных убеждений Викторыча и он оставался верным ленинцем и приверженцем коммунистических идей. Обманывал же государство потому, что, во-первых, был неописуемо жаден, а, во-вторых, это новое государство не считал соответствующим своим нормам и морали. Однако, своих взглядов никому не навязывал, но когда заходил спор по поводу каких-либо вопросов, связанных с текущими событиями в стране, – оставался на своей точке зрения непоколебимым и говорил, что только коммунисты правы. Трудно, практически невозможно было определить, как он к кому относился. Можно было сказать, что ко всем одинаково хорошо и так же можно было согласиться с тем, что ко всем одинаково плохо, учитывая его угрюмый характер, отсутствие чувства юмора и, что очень важно, самоиронии и, наконец, жуткой, доходящей до патологии, подозрительности ко всем и ко всему. Из-за последней часто оказывался собственной жертвой, как хитрый человек, про которого говорят, что он настолько хитер, что готов перехитрить самого себя. С Георгичем их объединяло пятилетнее знакомство, когда тот, работая еще начинающим, несмотря на свой пятидесятилетний возраст, менеджером в польско-российском совместном предприятии, проходил практику по информатике у Викторыча, а, точнее, просто осваивал компьютер с его помощью. Затем прошли годы, то предприятие развалилось, появилось новое, Викторыч открыл свое и вот однажды раздался телефонный звонок от него с приглашением перейти в его организацию. После недели раздумий Георгич принял приглашение и стал верой и правдой служить новой фирме, ибо был таким человеком: ответственным, дисциплинированным, совестливым. Пока не было еще подъемного оборудования и рабочих, таскал на собственном горбу электродвигатели, вес которых очень часто превышал разумно допустимые физические возможности человека. Когда надо было срочно обзванивать клиентов, делал это по вечерам из дома. Когда надо было куда-нибудь ехать, где требовалась осмотрительность, разговор в пользу фирмы или иного рода сообразительность, Викторыч посылал его. И Георгич никогда не отказывался и совсем не потому, что «на нем можно было воду возить», а, скорее, осознавая, что лучше не сделает никто, а фирме надо зарабатывать деньги, причем, на всех. Вот и сегодня намечалось «дело» – по другому и не назовешь его – когда предстояло вывезти с крупного, охраняемого предприятия фиктивно, по подложным документам очень мощный и дорогостоящий двигатель. Эта операция возлагалась на Андреича, который был заодно и водителем микроавтобуса, и на Георгича, который, выражаясь юридическим языком, был подельником.
– Слушай, Викторыч – машина уже подъезжала к зданию, где находился офис, – забыл тебя спросить, сегодня мы кого-то отмечаем, так ведь?
– Обязательно. Хорошо, что напомнил. Не забыть бы купить цветы и подарок. Кстати, будете возвращаться с «Невского», купите по дороге. Впрочем, ладно, я куплю сам – Викторыч испугался, как бы мы не запросили с него лишние деньги за покупку, поэтому взял эту операцию на себя – он всегда так делал.
– Как знаешь, хотя мне ничего не стоит. Я так понял, что сегодня чествуем Лену?
– Точно – они уже поднимались по лестнице на второй этаж, где располагались три, нет, даже четыре комнаты фирмы и уже слышны были голоса сотрудников.
– О, привет, Георгич!
– Здравствуйте всем!
– Доброе утро!
– Утро доброе и, особенно той, которая сегодня…, скажем так, пришла на свет.
– Да, будет вам, Юрий Георгиевич. Вы, как всегда, вводите меня в краску.
– А это потому, что ты упорно не хочешь пользоваться косметикой. И правильно делаешь, с твоей молодостью и красотой это ни к чему.
Насчет молодости Георгич был прав, а вот красотой Леночка не блистала и еще ее очень портил речевой дефект, когда вместо «р» она произносила нечто среднее между «в» и «л» и получался этакий воздушный шлепок губами. Наверно, поэтому на нее совершенно не обращали внимания мужчины, как впрочем, и она на них, что, видимо, было связано с ее сексуальной ориентацией. Она нашла любовь в лице Ирины Петровны, которая была падка до женщин и, почувствовав в Леночке девственное начало, несмотря на ее тридцать три года, загорелась пламенным чувством к ней. Они всячески старались скрывать эту связь, но в дружном и тесно спаянном коллективе что-либо скрыть практически невозможно, разве что вокруг наивные дураки, которые не понимают, что такое вообще существует. По поводу наивных дураков, если не сказать хуже, Георгич вспомнил анекдот:
– Свежий анекдот, хотите? Встречаются два отца на улице, один говорит другому: «Подходит ко мне вчера сын и спрашивает – папка, откуда берутся дети? – Правильно – перебивает слушающий, они сейчас рано начинают этим вопросом интересоваться. – Ну, да, рано, мой сын уже пять лет, как женат». Андреич, заводи мотор, поехали.
– Прям так сразу? Георгич, дай немного отдышаться.
– У нас мало времени и потом, надо же успеть на чествование. Ты ж не захочешь стоять за дверью, так как все места в «гостиной» будут заняты своими и приглашенными лицами, да так, что яблоку негде будет упасть? Я правильно говорю, Леночка?
– Правильно, только никаких приглашенных лиц не будет. И яблок тоже.
– Обиделась?
– Нет.
– И правильно сделала, потому что все мы тебя любим и опаздывать на твой праздник не собираемся. Андреич, поехали, поехали, поехали…
Через минуту они уже внизу, а еще через пару уже мчатся в стареньком микроавтобусе «Фольксваген», переделанном на грузопассажирский, по улицам города навстречу авантюре, которая, в случае удачи, принесет хорошие деньги, в случае же неудачи… Впрочем, не хотелось бы, чтобы совершился этот «неуд», хотя рискуют обе стороны и знают, что в ее случае статья о хищении по подложным документам с вытекающими из нее последствиями обеспечена. И идут на это эти обе стороны только потому, что другим, честным способом, увы, достойных денег в этой стране не заработаешь, во-вторых же, где-то глубоко каждый понимает, что имущество-то теперь уже не является государственным, оно принадлежит акционерному обществу, так что как бы получается у самого себя. И, в-третьих, понимание того, что в правоохранительных органах и судопроизводстве, где тоже на одну государственную зарплату сейчас не проживешь, – полнейший бардак – несколько успокаивает и не дает сердцу биться с удвоенной скоростью.
И вот они у проходной бывшего гигантского завода, являвшегося гордостью советской и ленинградской тяжелой промышленности, на «совести» которого мощные турбины, работавшие и работающие на гидроэлектростанциях многих стран мира, прецессионное оборудование, части и узлы подводных лодок, танков и так далее и тому подобное. Звонок по служебному телефону Татьяне Николаевне.
– Да, да, это вы – я поняла. Подъезжайте к транспортной проходной и оформляйте въезд, заявка на вас лежит там со вчерашнего дня. Потом подниметесь ко мне, куда – вы знаете.
– Да, конечно, красное кирпичное здание на территории слева от памятника, третий этаж.