Страница 9 из 22
Казак Голота был одним из любимых персонажей дум. Он небогат (отсюда и прозвище), но заботится не о красивом убранстве, а о лошади и оружии: это первое, что надо иметь защитнику отечества. Этот герой является воплощением лучших черт настоящего воина. Он мужественный, отважный, сообразительный, честный, справедливый. Голота может отстоять и собственное доброе имя, и свою обездоленную землю. Но вместе с тем он часто обнаруживает черты довольно миролюбивого человека, которого взяться за оружие заставили судьба и тяжелые времена. Даже коварного врага, богатого татарина, который хотел захватить казака и продать его в рабство, Голота побеждает в честном открытом поединке. В этом произведении неизвестный автор выразил извечное стремление своих соотечественников: чтобы казаки
А вот «Дума об Иване Коновченко Удовиченко» имеет очень общий, хотя и прекрасно пересказанный сюжет о гибели казака-воина в боях с татарами. Сказать, кто конкретно стал прототипом героя этого произведения, вряд ли возможно. Предполагают, что главный персонаж – современник Гуни и Острянина, опоэтизированный Хвилоненко. Но вполне вероятно, что речь идет о кошевом Удовиченко – это уже 70-е годы XVII века. Поэтому невозможно установить и время написания думы. Можно лишь с уверенностью сказать: данное произведение избежало более поздней переработки и принадлежит к оригинальным, не фальсифицированным текстам.
Раздел II
Древняя украинская литература
Литература времен Киевской руси
Украинская литература XVII-XVIII веков
Украинская художественная литература имеет почти тысячелетнюю историю. Ее истоки следует искать в древнерусских летописях, первым известным произведением которых была загадочная «Велесова книга».
«Велесова книга»
Термин «Велесова книга» ныне употребляется для обозначения нескольких священных текстов волхвов, которые для нас сохранила история. Значение этого древнейшего памятника литературы трудно переоценить. Интересна история обнаружения и исчезновения «Велесовой книги».
Так виглядят старинные летописи
Итак, в 1919 году полковник Белой армии Али Изенбек в разгромленной библиотеке помещичьего имения поселка Великий Бурлук Харьковской губернии, где до революции жили потомки казацкого полковника Григория Донец-Захаржевского, нашел странные деревянные дощечки из бука. Все они имели примерно одинаковый размер (38×22×1 см). На потемневшей от времени древесине четко проступали неизвестные письмена. Сколько страниц текста было найдено с самого начала – сказать трудно. Но все они уместились в дорожный мешок. Каждый из кусочков бука имел две дырочки: когда-то деревянные «страницы» явно скреплялись между собой с помощью шнура. При этом одни дощечки соединялись вроде книги, а другие – как альбом.
Первые произведения оригинальной литературы древних времен, которые дошли до наших дней, относятся к середине XI века. Обосновывая идеи политической и религиозной самостоятельности Киевской Руси, литература пыталась закрепить новые нормы христианской этики, повысить авторитет светской и духовной власти, продемонстрировать «вечность» феодальных отношений, новых норм правопорядка. Основные жанры литературы того времени: исторические (предание, сказание, повесть) и религиозно-дидактические (торжественное слово, поучения, жития, хождения).
Находка заинтересовала Изенбека. На дощечках кто-то нарисовал параллельные прямые линии, а под ними разместились странные буквы. Санскрит? Хинди? Сразу сказать это было невозможно. Письмена прочерчивались в древесине острым стилом. Затем неизвестный мастер втер в буквы краску, а после этого покрыл «страницы» чем-то вроде лака.
Изенбек понял, что имеет дело с очень древним языком. Но не иностранным. Письмена напоминали славянские, однако наносились в такие давние времена, что даже человеку знакомому со старославянским языком трудно было хоть что-то понять из их содержания. Буквы на табличках были плотно пригнаны друг к другу (интервалов не было вообще). Такие тексты характерны для кириллического письма Древней Руси. Впрочем, алфавит, который, на первый взгляд, напоминал кириллицу, все же был иной. Так что же за письмо использовал неизвестный автор? Полковник вывез свою находку в Бельгию и уже там попытался расшифровать текст. Первый вариант перевода на современный язык был неполный, с пропусками и неправильным прочтением – Изенбек, человек образованный, интересовавшийся памятниками прошлого, не мог, однако, выполнить его безупречно.
В 1925 году к работе над «Велесовой книгой» присоединился украинский эмигрант Ю. П. Миролюбов-Лядский. Известный литератор сделал копию находки Изенбека и взялся за ее расшифровку; потратив на реставрацию древней «книги» 15 лет (1924 – 1939), он успел охватить за это время 90 процентов материала. Скорее всего, именно Миролюбов-Лядский также сделал снимки нескольких дощечек-оригиналов. Правда, качество снимков оставляло желать лучшего. Дело в том, что Изенбек ни в коем случае не хотел хотя бы на день расстаться со своей находкой, поэтому Юрию Петровичу пришлось работать над «Велесовой книгой» в художественной мастерской бывшего офицера. Почему же столько лет исследователь потратил на копирование и прочтение текстов?
Древние дощечки очень неохотно расставались со своей тайной, которую они хранили на протяжении долгих лет. Буквы на находке отчасти напоминали большие греческие, а частично – санскрит. То, что текст был сплошным, тоже не очень способствовало пониманию написанного. Наконец, дело сдвинулось с мертвой точки. Отдельные слоги указывали на то, что перед исследователем – моление Перуну (волхв называл его «Паруном» или «Впаруною»). Даждьбог тоже неоднократно упоминался в тексте (его имя звучало как «Даждьбо» или «Даже»). Но почему же именно Велесовой исследователи назвали эту древнюю реликвию? А потому, что текст содержал широкое описание того, как «Велс учил Деды земе рати». Кстати, название находке Изенбека в 1957 году дал ученый С. Я. Парамонов (Лесной), он же предложил назвать странное писание волхвов, которое является недостающим звеном между рунами и алфавитными надписями велесовицею. С. Я. Парамонов впоследствии опубликовал труд «Откуда ты, Русь?» и объяснил, что дощечки обязаны своим названием не только прямому указанию неизвестного автора (тот на одной из «страниц» отметил, что книга посвящена «Влесови» или Велесу). Следует еще упомянуть тот факт, что сами волхвы были служителями-жрецами Велеса-Волоса, который у праславян считался богом мудрости. Правда, позже стала известна еще одна «должность» этого божества: оно по «совместительству» было также судьей адского мира – Сторожем Нави.
Впоследствии было прочитано о «Купе-Бозе»: Миролюбов решил, что речь идет о Купале. Интересная информация касалась также обряда очищения «омовением» в бане и принесением жертвы «Роду-Рожаницу», «иже есь Дедо Свенту». Неизвестный автор не забыл почтить и Стрибога («Стрибу, кий же дыха как хще»), и «Вышен-Бога, иже есь хранищ живот наших».
Попытка Миролюбова-Лядского прочитать текст дощечек дала гораздо лучшие, по сравнению с работой Али Изенбека, результаты. Но эта работа была напечатана лишь в 1952 – 1959 годах, после смерти специалиста. А расшифровку Изенбека опубликовали в Сан-Франциско несколькими годами ранее. Именно на них опирались авторы нескольких украинских и русских переводов. К сожалению, из-за дефектов текста-основы они не смогли должным образом передать содержание памятника – пользоваться этими вариантами прочтения древнего литературного произведения практически невозможно. Но одна из работ выгодно отличается качеством и является даже более детальной, чем перевод Миролюбова-Лядского. Ее автор – А. Куренков, бывший генерал Белой армии, известный ассиролог (псевдоним А. Кур), секретарь Музея русского искусства в Сан-Франциско. Ряд его статей, посвященных «Велесовой книге», и реставрация текста дощечек были опубликованы в журнале «Жар-птица». При этом специалист непосредственно с оригиналом книги не работал, а пользовался копиями и снимками работы Миролюбова. В 1960 году одна из фотографий дощечек попала и в СССР. Ее прислал в Советский славянский комитет С. Я. Парамонов. Отечественные специалисты, даже не видя оригинала, сказали, что находка Изенбека – не очень качественная подделка… О «Велесовой книге» снова заговорили у нас только в 1976 году.