Страница 9 из 31
На два десятилетия растянулся период институциональных преобразований, получивший в истории название «великих реформ», чтобы только в 1880-е-1990-е годы привести к заметному ускорению развития страны и началу масштабных социально-экономических преобразований. Причем бросается в глаза парадоксальность политики второй половины XIX столетия: начало ускоренного экономического роста произошло тогда, когда реформаторский пыл в обществе иссяк, и на смену политике реформ пришло возвратное движение в направлении консерватизма и доминирование анти-западного идеологического дискурса[26]. Впрочем, подобная ситуация не является беспрецедентной – нередко экономические реформы оказывается проще осуществлять консервативным правительствам.
Еще до освобождения крестьян российская политическая элита понимала необходимость комплексного подхода к реформированию системы государственного управления как предпосылки модернизации общества. В различных записках второй половины 1850-х годов, непосредственно предшествующих освобождению, обращалось внимание на необходимость параллельно предпринять ряд мер политического и экономического характера. В частности, предлагалось провести децентрализацию государственного управления, сокращение госадминистрации и армии, начать реформу суда и полиции, перейти к веротерпимости, обеспечить гласность (открытость) государственного бюджета и начать сокращение его расходов, отказаться от откупов и ввести подоходный налог, начать преобразование банковской системы и др.[27]
Условия освобождения крестьян стали результатом компромисса между различными группами политической элиты. Сохранение общины ограничивало возможности перемещения сельских жителей в города и тем самым влияло на темп индустриализации. Выкупные платежи (и вообще высокие налоги) ограничивали платежеспособный спрос крестьянства – основной массы населения, что, в свою очередь, тормозило развитие промышленности и объективно усиливало роль государства (государственного спроса) в индустриализации страны. Сохраняющиеся обязательства крестьян (и, следовательно, властей) перед помещиками дестимулировали последних от рационализации своих хозяйств путем повышения производительности труда – помещики оказались более заинтересованными в получении арендной платы, нежели в повышении производительности труда.
Таковы были стандартные упреки в адрес крестьянской реформы. Однако, повторяем, это был компромисс, и остается только гадать, привели ли бы более решительные преобразования к ускорению экономического развития страны или же, напротив, лишь до предела обострили бы социальные конфликты (из-за быстрой пауперизации крестьянства и столь же быстрого разорения дворянства). Главное же состоит в том, что путь к системным преобразованиям в 1861 году был открыт – и государство должно было начать активную работу, чтобы эти преобразования повлекли за собой социальный и экономический прогресс.
Итак, освобождение крестьян стало первым шагом на пути системной трансформации Российской империи. Ключевая роль именно этого шага состоит в том, что здесь концентрировались и переплетались важнейшие политические, социальные и экономические проблемы, из которых вытекали другие модернизационные реформы, в конечном счете подтолкнувшие экономический рост. Это отчетливо сознавало руководство страны. Вот как писал Александру II министр внутренних дел П. А.Валуев в сентябре 1861 года: «При совершении великих реформ первое слово может быть решительным словом законодателя, но не может быть его последним словом». И далее: «Вашему Величеству благоугодно было признать, что, двинув крестьянский вопрос, надлежало вместе с ним, или вслед за ним, двинуть и все другие»[28].
За крестьянской реформой последовали и другие. Одни из них были более успешные, иные – менее, но все они готовили предпосылки для экономической модернизации. Это были судебная реформа, земская реформа (реформа местного самоуправления), военная, университетская, цензурная реформы. Все они по сути своей предполагали либерализацию общественно-политической жизни, привлечение общественности к делам управления (хотя и на локальном уровне), фактическое усиление общественного контроля за деятельностью государственных органов.
Параллельно власть попыталась подойти и к осуществлению экономических преобразований, способствующих развитию капиталистических (рыночных) отношений. Как это происходит во всех странах на протяжении последних двух сотен лет, при определении концепции экономических реформ дискуссия разворачивается между двумя принципиальными позициями – либеральной и дирижистской (если говорить современным языком). Было бы неточно отождествлять эти полюса с западничеством и славянофильством, как это может показаться при поверхностном взгляде. Представители обеих групп ставили во главу угла задачу капиталистической модернизации, однако предлагали разные пути решения этой проблемы. Ключевым вопросом, вокруг которого велась полемика, была, естественно, роль государства в проведении экономической модернизации. Причем вторая половина XIX века вобрала в себя смену парадигмы экономического реформаторства, означавшей переход от доминирования либеральной идеологии (хотя и не либеральной практики[29]) развития к дирижистской.
Либерализационные реформы Александра II сопровождались, естественно, подъемом либеральной экономической идеологии. Соответствующие идеи проводились в работах Н. К. Бабста, И. В. Вернадского, А. И.Чупрова, Н.Х. Бунге, а наиболее последовательным проводником их в жизнь стал М.Х. Рейтерн, возглавлявший министерство финансов в 1862–1877 годах. В самом общем виде их представления состояли в необходимости России пойти по пути Западной Европы, реформируя в соответствующем направлении свои политические и экономические институты[30]. Активные сторонники альтернативной (этатистской) модернизационной модели выявились позднее – в конце XIX века. Ее наиболее яркими и последовательными сторонниками были Д. И. Менделеев, И. А. Остроградский и, конечно, С. Ю. Витте.
Говоря о наличии двух моделей модернизации России, было бы неверным их абсолютное противопоставление. Расхождения касались степени вмешательства государства в экономику, и в первую очередь вопросов о торговом тарифе и роли государства в крупных инвестиционных проектах (особенно в строительстве и эксплуатации железных дорог)[31]. Опрокидывая наш современный опыт (рубежа XX–XXI веков) на ситуацию второй половины XIX века, было бы ошибочно дополнять картину расхождений отношением к финансово-денежной политике, непосредственно увязывая дирижизм с ослаблением финансовой дисциплины и инфляционизмом. Подобная концептуальная связка является уже обретением XX века. В веке же XIX представители обоих интеллектуальных течений сходились в необходимости прежде всего оздоровления финансовой системы. Другое дело, что им это далеко не всегда удавалось. Причем, как показала практика, задачу макроэкономической стабилизации в тех условиях удалось решить как раз дирижистам, а не либералам.
Таким образом, параллельно с великими политическими и административными реформами Александра II была предпринята попытка осуществления экономических реформ – прежде всего бюджетно-финансовой, денежной и налоговой. Уже в начале 1860-х годов М.Х.Рейтерн сформулировал основные элементы своей программы модернизации. Одна включала: 1) обеспечение бюджетной сбалансированности при сокращении бюджетных расходов; 2) урегулирование процедуры формирования бюджета (включая запрет министров обращаться к императору за деньгами, минуя министра финансов); 3) устранение неразменных на металл бумажных денег как важнейшего фактора стимулирования накопления капитала и инвестиций; 4) улучшение торгового баланса путем сокращения импорта и наращивания экспорта; 5) развитие транспортной инфраструктуры (особенно строительство железных дорог) как важного фактора стимулирования экспорта; 6) привлечение иностранного капитала, особенно в железнодорожное строительство. Нетрудно заметить, что эта программа отражала реальные потребности модернизации, и потому именно ее реализация составляла повестку дня всех министров финансов вплоть до Первой мировой войны.
26
Очень точно, хотя и в специфической советской терминологии, эта ситуация была описана П. А. Зайончковским: «Если внутриполитический курс был рассчитан на сохранение пережитков феодальных отношений, усиление роли дворянства, сохранение патриархальных отношений в деревне, то экономическая политика правительства в основном была направлена на развитие капитализма. Это в первую очередь характеризовалось таможенной политикой, системой запретительных тарифов, способствовавших развитию промышленности, привлечению в Россию иностранных капиталов» (Зайончковский Я. А. Российское самодержавие в конце XIX столетия. М.: Мысль, 1970. С. 10, 138–139).
27
См., например: Шевырев А. П. Либеральная бюрократия Морского министерства в 1850-1860-е гг.//Вестник МГУ. Серия 8. История. 1986. № 3. С.58; Погребинский А. П. Очерки истории финансов дореволюционной России. М., 1954. С.268; Дневник графа Петра Александровича Валуева. 1847–1860//Русская старина. 1891. Август. С. 276–277.
28
См.: Записка П. А. Валуева Александру II «О положении крестьянского дела в начале сентября 1861 г.» (15 сентября 1861 г.)//Судьбы России. Проблемы экономического развития страны в XIX – начале XX вв. СПб.: Спас – Лики России, 2007. С. 126, 129. Характерно, что император делал на тексте одобрительные пометки.
29
Как небезосновательно писал один из наиболее интересных исследователей рассматриваемого периода И. Ф. Гиндин, «законченные фритридерско-либеральные концепции оставались в значительной мере лишь литературным явлением, были достоянием узких интеллигентских групп, которые в какой-то мере выражали интересы развития страны по капиталистическому пути и в еще большей мере реакцию на всю предшествующую экономическую политику, тормозившую капиталистическое развитие страны» (Гиндин И. Ф. Государственный банк и экономическая политика царского правительства (1861–1992 годы). М.: Госфиниздат, 1960. С. 47).
30
Понятно, что будучи министром, М.Х.Рейтерн не мог быть последовательным либералом – человек, занимающийся практической политикой, не может последовательно реализовывать определенную идеологическую доктрину, даже будучи искренне привержен ей. «Экономические взгляды Рейтерна, первоначально пронизанные идеями экономического либерализма, после трудностей, в пореформенный период, сильно изменились. Экономическая реформа – эксперимент Рейтерна, начавшаяся вполне успешно, постепенно привела к финансовым нарушениям, и тогда Рейтерн развернул свою программу в стороны государственного регулирования» (Семенкова Т. Г. Экономическая платформа либерализма: исторический опыт России середины XIX века//Историко-экономический альманах. Вып.1. М.: Академический проспект, 2004. С. 250).
31
Важность крупных инвестиционных проектов, разумеется, никем не отвергалась. М.Х.Рейтерн одним из первых обратил внимание на то, что экономическая модернизация России с учетом ее территориальной специфики немыслима без крупных вложений в инфраструктуру, и прежде всего в строительство железных дорог. Однако в его представлении строительство железных дорог должно было быть отдано в руки частного бизнеса, поскольку это позволило бы разгрузить государственный бюджет.