Ссмертельный ужас (Возмездие)

— Амин, живо наружу, — скомандовал Альвар, пока Мартинес с ключами подбирался ко второму заключенному.

Идальго снял с парня оковы и послал наверх, но тот отбежал недалеко и, остановившись у лестницы, стал наблюдать за происходящим. Сверху на него налетел Бонаккорсо. Толстый банкир был похож на безумца. Губы его дрожали, глаза вылезали из орбит. Он оттолкнул парня и побрел в сторону кормы, освещая пространство вокруг себя светильником.

— Сеньор! — крикнул ему вдогонку Кампо-Бассо. — Сеньор, куда вы? Возвращайтесь!

Альвар и Мартинес пытались снять с немца оковы. Конвоиры шарили в мутной воде, стараясь отыскать скважину хотя бы одного из трех замков. Время работало против них. Педрариас уже должен был спустить одну шлюпку. Альвар до конца не был уверен, пошлет ли капитан кого-нибудь за ними, чтобы предупредить об отплытии.

Наконец головка ключа нашла цель. Альвар повернул его несколько раз. Немцу повезло, что замки были навесными. Галерные оковы, крепившиеся с помощью клиньев и молотка, снять в таком положении просто возможно. Наконец цепи спали, и гигант медленно поднялся из воды.

Внезапно сверху раздался рокот, вслед за которым последовал глухой удар о палубу. Корабль накренился. На конвоиров посыпались ящики, завалив дверной проем. Сквозь треснувшие доски сверху потекли ручейки воды. Вода стала прибывать быстрее. Удары волн раскачивали корабль, и он вновь пришел в движение.

— Шевелись же, куча мяса! — Альвар толкнул Бомбаста и тот послушно поплелся к выходу, где в темноте у завала сияло пламя светильника.

На лестнице раздались шаги. Появился Фидель. Рыбак тяжело сопел, словно ему не хватало воздуха. Носок его сапога зацепился за сломанную ступеньку, и он упал в грязную воду. Амин помог ему подняться.

— Там, там наверху… — низким, хриплым голосом взревел он. — Капитан спустил лодку. Потом молния! Мачта рухнула. Накрыла их всех! Много, много людей утонуло. Кого-то раздавило. Я не знаю. У нас осталась одна лодка.

— Ну и иди туда! За каким дьяволом ты нам все это говоришь? — огрызнулся Кампо-Бассо, помогая товарищам освободить проход.

— Так быстро… Это произошло так быстро. Мы ведь плыли. Все было хорошо. Почему? — причитал Фидель, закрыв лицо руками.

— Не сходи с ума. Ты нам нужен, — потребовал юноша таким спокойным тоном, словно говорил с рыбаком и раньше.

Из трюма донесся плеск. Послышалось кряхтение. Фидель и Амин оглянулись, узрев Бонаккорсо. Одной рукой итальянец волоком тащил тяжелый сундук, другой освещал путь. Рыбак схватил богача за плечи, развернул и посмотрел в глаза.

— Сеньор, ваша милость, не знаю, как сказать…

Бонаккорсо оттолкнул его и потащил сундук к лестнице.

— Ваша жена! Сеньора Беатриче не хотела уплывать без вас, но капитан приказал посадить ее в шлюпку. Потом эта проклятая мачта… Она утонула, сеньор…

— Ничего. Ничего. Лодка не уйдет без меня. Я должен спасти мое золото, — бубнил себе под нос толстяк.

— Останьтесь здесь, сеньор! — упрашивал Фидель. — Там сильный ветер и волны смывают в море!

— Это мое золото…

Бонаккорсо ди Бергамо поднялся наверх, продолжая бормотать что-то невразумительное. Вскоре шаги стихли. Сверху доносились только шум дождя и грохот волн. Альвар и Мартинес к этому времени расчистили проход и повернулись к верзиле, чтобы затолкнуть его внутрь.

— Шевелись! Чего ты на нас так уставился? — произнес Альвар, слишком поздно схватившись за шпагу.

Огромная ручища опустилась на лицо Мартинесу. Сержант отлетел вглубь форпика, попутно ударившись головой о ящики. Тело его погрузилось в воду. Альвар не успел обнажить клинок. Немец схватил его за горло и с легкостью поднял над водой.

— Бомбаст, не надо! Он нам поможет, — в истерике вопил Амин, пока Кампо-Бассо пытался пробраться внутрь и ткнуть верзилу шпагой.

Услыхав знакомый голос, немец посмотрел на товарища и добродушно улыбнулся. Пальцы крепче сомкнулись на шее Альвара.

— Атия, пожалуйста! — закричал юноша, уже не в силах что-либо придумать.

Хватка ослабла. Альвар упал в воду и, схватившись за ящик, стал терять сознание. Бомбаст бережно поднял его и передал изумленному сержанту, все еще державшему наготове шпагу. Амин помог ему спустить тело идальго.

— Проследите, чтобы он отнес его в лодку. Я позабочусь о сержанте Мартинесе.

— Так же как позаботился о других, мориск? — с угрозой ответил итальянец.

Корабль снова завалился на бок, теперь еще дальше и ниже. Вода и груз поползли на левый борт. Из темноты раздался треск, возвестивший о том, что в трюм проникли новые подводные шипы. «Гвадалахара» угодила в каменные тиски. Острые камни терзали ее корпус, и она вот-вот готова была расколоться как яичная скорлупа. Треск и грохот отбили у сержанта всякую охоту спорить. Следом за верзилой, несшим на плече обмякшее тело Альвара, он с трудом вскарабкался вверх по лестнице.

Амин и Фидель переглянулись.

— Ну, наконец-то. Я уж думал вы тут поселитесь, — проворчал рыбак, коснувшись рукояти обвалочного ножа.

Юноша посмотрел на него с открытым недовольством, но промолчал. Сзади раздался всплеск. Появился Гомес. В руке он держал тяжелый холщевый мешок до отказа набитый чем-то тяжелым.

— Вы до сих пор здесь? Капитан отдал команду: «Спасайся, кто может». Лодка вас ждать не будет.

— Помогите вытащить сержанта Мартинеса, — выпалил Амин. — Для вас он бы сделал то же самое.

Гомес был не из тех, кто бросает людей в беде, к тому же на нем лежала страшная вина. Он помог им извлечь тело мурсийца из водяной могилы. Благо сержант был все еще жив. Наверное, в какой-то момент он пришел в себя и перевернулся, чтобы не захлебнуться. Нельзя было сказать наверняка, выживет он или нет. Лицо его было в крови, губы шевелились, но шепот заглушал яростный бой волн.

Гомес, Фидель и Амин с трудом пронесли тело по узким галереям и лестницам, подняли на палубу и погрузили в шлюпку рядом с Альваром. Она была наплаву. Ее даже не пришлось спускать на воду. Левый борт корабля едва виднелся на поверхности, поминутно исчезая под покровом волн. Моряки пока не давали шлюпке уплыть, зацепившись за борт каракки баграми.

— Остров, — шепотом произнес Амин, словно боялся, что черная громада растворится в пучине при одном упоминании о ней.

На фоне серых туч проступали очертания скал. Частые вспышки молний озаряли поросшие лесом холмы и песчаный берег, но добраться до него, минуя рифовую цепь, было задачей не из легких. Амин пришел в себя от грохота. Вырвавшаяся из облаков серебристая стрела вонзилась в фок-мачту. Осыпав палубу ворохом щепок, она упала рядом со шлюпкой, раздавив суетившегося неподалеку моряка. Только теперь юноша увидел, во что превратился некогда могучий корабль. На разбитой палубе без движения лежали люди. В центре торчал обрубок некогда самой высокой грот-мачты, обломки которой вперемешку с телами моряков и кусками лодки качались на волнах. Рядом в полном смирении стоял капитан Педрариас. Блестящие пуговицы его дублета были застегнуты. У пояса шпага. На голове широкополая шляпа с облезлыми перьями. Старый мореплаватель сложил руки за спину и молча смотрел по сторонам, словно оценивал ущерб после сражения.

— Мы отчаливаем. В лодку, парень, — скомандовал Гомес, удерживая румпель.

Амин уставился на него так, словно видел первый раз в жизни. В шлюпке было меньше пятнадцати человек. На веслах сидели два испанца, они же удерживали ее баграми. На дне лежали Альвар и Мартинес. Итальянец и Бомбаст тоже взяли по веслу. Толстый мужчина, схватившись руками за борт, стоял на коленях и не сводил взор с сундука перед собой. Фидель примостился на корме, рядом с Гомесом. Неподалеку от них в обнимку теснились два испуганных паренька. Вся команда «Гвадалахары» исчезла. От мысли о том, что капитан додумался уместить их всех в первую шлюпку, у Амина перехватило дыхание.

— Но на судне могли остаться люди.

— Мы погибнем, если будем их ждать. Спасается всяк, кто может! Таков морской закон.