Аксиома счастья

После столь продуктивной встречи Велена пошла к Гольцову:

— Всё, Борис, с сегодняшнего дня я свободный человек, — сходу сообщила она ему, — теперь у меня появится много свободного времени, которого мне последнее время не хватало.

— Подписал?

— А куда ж он денется?

— Ну и дурак.

— Но-но, — Велена погрозила пальцем своему жениху, — разве можно так говорить о своём руководстве?

— Нужно, — тряхнул головой Гольцов, — он своими руками уничтожает наиболее ценный ресурс своей компании, можно сказать дефицитный ресурс.

Девушка хмыкнула, то, что на её место найдётся дельный руководитель, она не сомневалась, но всё же тонкая лесть была приятна:

— Какой же ты льстец, — промурлыкала Велена, — посмотрим, что ты запоёшь, когда московские небожители поступят с тобой так же.

— Ты знаешь, а это уже не мои, а их проблемы, — Борис сказал это так, будто с самого начала делал великое одолжение работодателям, — и вообще…

— Что?

— Честно говоря, у тебя на данный момент должны быть совсем другие заботы.

Велена прислушалась к себе. Да. Она знала, что получится именно так как получилось, и всё же оставалась надежда, пусть не на понимание, но хотя бы на уважение. Ан нет. От этого остался осадок горечи и какая-то тень обиды. Но с другой стороны, Борис был прав, покинуть высокий пост рано или поздно всё равно пришлось бы.

Прерывистой трелью залился телефон, Гольцов поморщился и взял трубку, на индикаторной панели он увидел номер Озерцова. Разговора не было, патрон просто вызвал его к себе.

— Так, наш воинственный друг решил продолжить веселье, теперь будет изводить меня требованиями найти кандидата на твоё место, — заявил он Велене, собирая в папку бумаги, — или, что ещё хуже предложит мне стать директором.

— Ничем не могу помочь. — Хихикнула девушка. — Ладно, пойду я к себе, надо готовить документы к передаче.

Переживать особо Велене было некогда, раз появилось много свободного времени надо его использовать с толком. Тем более совершенно неожиданно выяснилось, что подготовка к торжеству требует гораздо больше внимания, чем планировалось.

Пред очи своего начальства Борис явился без благоговейного трепета. Получив разрешения войти, он без особых церемоний плюхнулся в кресло и это притом, что Озерцов продолжал стоять. Такое поведение подчинённого не осталось незамеченным, но Юрий Иванович решил пока не выяснять отношения:

— Борис Андреевич, Вы хорошо осведомлены о деятельности подконтрольной Вам строительной фирмы?

— Да.

Односложный ответ, оказался несколько неожиданным, обычно после такого вопроса человек пытался пояснить, что именно ему известно. Озерцов вопросительно уставился на подчинённого, но тот продолжал молчать, ожидая нового вопроса.

— И что вы можете сказать по этому поводу? — Не выдержал затянувшейся паузы Юрий Иванович.

— Претензий к работе фирмы у меня нет.

— Вы хотите сказать, что Вы как представитель «Ковчега» полностью удовлетворены работой фирмы?

— Да. — Опять последовал ответ.

Озерцов снова почувствовал раздражение:

— Наверное я что-то упустил, мне казалось Вы можете более подробно осветить существующую ситуацию.

Гольцов пожал плечами:

— Подробная аналитическая справка по деятельности строительной фирмы, была мной подготовлена и передана Вам ещё месяц назад. С тех пор ничего существенного не произошло, но если Вы настаиваете, я могу озвучить её, текст у меня с собой.

Подчинённый явно напрашивался на скандал и Юрий Иванович чувствовал это:

— Хорошо. Тогда поставим вопрос по-другому: Могла ли фирма функционировать с большей отдачей?

— Сомневаюсь, слишком серьёзны были финансовые потери.

Наконец-то хоть какое-то пояснение и Озерцов решил продолжить:

— А вам не кажется, что деловые качества директора фирмы не соответствуют требуемым?

— Нет, не кажется, но насколько я понял, вопрос риторический.

Это уже стало походить на откровенное хамство, но Юрий Иванович решил всё же выяснить причину такого поведения:

— В общем-то, да. Елена Николаевна решила покинуть директорское кресло. Кого Вы можете рекомендовать на её место.

— Решила сама? — Борис в притворном удивлении поднял брови.

— Конечно сама.

Откровенная ложь патрона покоробила Гольцова, но что-то подобное он, честно говоря, ожидал. Что ж, раз так, то теперь он полностью свободен от моральных обязательств перед ним:

— На сегодня у меня нет подходящей кандидатуры, поэтому мне придётся больше ориентироваться на Ваше мнение.

— Неужели не найдётся достаточно достойных кандидатов на её место? — Озерцов с лёгкой усмешкой смотрел на подчинённого, — не может быть, чтобы во всём городе не нашлось таких людей.

— Кандидатов найдётся много, — пожал Борис плечами, — а вот достойны ли они, большой вопрос.

— Так. — Юрий Иванович, решил, наконец, обосноваться в кресле. — Странный разговор у нас получается Борис Андреевич, может, вы всё-таки проясните, чем Вы недовольны?

— Разве это имеет хоть малейшее значение? — Гольцов с вызовом посмотрел на Озерцова, — Разве имеет значение, что благодаря усилиям Елены Николаевны, руководимая ей фирма выбралась из финансовой пропасти и не только выбралась, но и стала одной из крупнейших в области? Разве может иметь значение, что именно она сумела собрать под одной крышей знающих людей и сформировала из них единую команду?

— Ну это, не только её заслуга.

— А чья?

— Вот только не надо из недоучившейся девочки делать гениального управленца. Мне, например, известно, что немалую часть забот по организации работ на фирме проделали именно Вы. Скорее всего, в Вас говорит снисходительность.

Борис усмехнулся, не скрывая сарказма:

— Уж не знаю, откуда у Вас такие сведения, но они в корне ошибочны. Все заслуги по организации работ, принадлежат Скворцовой, или как Вы сказали «недоучившейся девочке». А во мне говорит не снисходительность, а нечто другое — Елена Николаевна согласилась стать моей женой.

— Даже так? — Юрий Иванович в удивлении уставился на Гольцова. — Но тогда непонятно ваше возмущение, она всё равно была бы вынуждена со временем покинуть пост директора.

— Уйти по собственной инициативе, имея в активе благодарность за хорошую работу — одно, а покинуть пост под давлением вышестоящего руководства — совсем другое. Следующий соискатель на директорское кресло, зная, как поступили с его предшественником, будет вести себя соответственно, и уже не будет «гореть на работе».

— Как бы то ни было, решение принято, — подвёл итог затянувшейся дискуссии Озерцов, — теперь перед нами стоит задача, найти грамотного специалиста и включить его в работу. Это я поручаю Вам. Не сможете найти, садитесь на директорскую должность сами. А на будущее скажу так: пока я сделаю вид, что не заметил Вашего тона, но далее терпеть не стану. Существование компании основывается на жёсткой дисциплине, пусть человек хоть трижды гениален, но если он позволяет себе ставить под сомнение решения вышестоящего руководства, то ему здесь не место.

Гольцову стало вдруг предельно ясно, какие перспективы ожидают его в ближайшем будущем, дальнейшая работа в этой компании теперь ассоциировалась с потерей времени:

— Да, Вы правы, — произнёс он, — железная дисциплина, это наше всё. Ну а так как я последнее время критически отношусь ко всем волевым решениям руководства мне здесь действительно не место.

— Как хотите. — Глаза патрона стали колючими и холодными, — компания как-нибудь переживёт такую потерю.

— Не сомневаюсь, — бросил Борис, покидая кабинет.

Свадьба:

— «Глупое изобретение человечества», — сказал бы циник.

— «Соединение любящих сердец», — сказал бы поэтически настроенный человек, пытаясь сгладить проявленное не к месту умничанье циника.