Страница 52 из 100
С такими доводами секретарь был вынужден согласиться.
Наконец пришёл отец Фениан и Елена сразу выскочила ему навстречу:
— Знаю, знаю, дитя моё, — прервал он попытку Елены описать свои приключения, — это происки недругов. Хорошо ещё, что у нас есть один из этих убийц, теперь мы заставим его рассказать всю правду.
Фениан был настолько возмущён этим событием, что не сразу заметил хитрую улыбку Елены, но когда наконец обратил внимание дал волю своему негодованию:
— Как можно так легкомысленно относиться к тому, что произошло, ведь твоя жизнь висела на волоске?
— Простите отец, — Елена в притворстве опустила глаза, — я действительно сильно напугана, и поэтому спешила укрыться в безопасности. Так что Вы неправы относительно моего легкомысленного поведения. Просто мне стало интересно, как можно заставить мертвеца рассказать правду, ведь церковь не поощряет колдовство.
— Колдовство это происки дьявола…, продолжил кипятиться Фениан, но тут же осёкся, — как мертвеца? Так он мёртв?
— Да. Его душа предстанет на суд господа гораздо раньше, чем вы планировали, — подтвердила принцесса, — его совесть не вынесла груза грехов и он решил, что может искупить их огнём ада.
— Жаль, — выдохнул Фениан, — теперь мы не сможем узнать, кто нанял их, чтобы убить тебя.
— Ничуть, — возразила Елена, и посмотрела на Фениана серьёзно, — те, кто нанимал этого человека, был уверен, что он попадёт к нам в руки живым. Именно на этом строился весь план, всё убийцы дрались до последнего, предпочитая смерть плену. А этот откровенный трус, он сдался сразу и если бы не ярость охраны он вообще не был бы ранен.
Такими рассуждениями принцессы Фениан был сбит с толку:
— Ты хочешь сказать, что за этой попыткой убийства, стоит кто-то, кто хотел направить нас по ложному следу?
— Конечно, — утвердительно кивнула Елена, — кому-то очень сильно понадобилось оставить в этом покушении след Меконии.
Фениан в изумлении уставился на Елену:
— И ты уже знаешь кто?
— Ну, конечно же, нет, — Елена сделала вид, что удивлена недогадливостью духовника, — но желающих поссорить Меконию и Интанию вполне достаточно и каждый из них вполне мог нанять убийц. Кто конкретно это сделал, не имеет никакого значения, а вот нам надо быть более осторожными с расследованием, даже если следы на самом деле ведут в Меконию. Королю Гальгреду моя смерть невыгодна, ведь в случае заключения брака с его сыном он получит огромные дивиденды, а этот человек, судя по тому, что мне говорили, не привык отказываться от богатств идущих ему прямо в руки.
Тут до Фениана дошло, по чьей воле убийца мог покинуть этот свет и он укоризненно покачал головой:
— Нельзя было без причастия отпускать душу, если мы захватили его, то несли ответственность за жизнь перед богом.
— Это грех, — смиренно согласилась Елена, — но, согласитесь, выбора у нас не было. Если бы он остался жить, отношения с Гальгредом были бы испорчены, а этого сегодня допустить никак нельзя. Более того, надо предпринять все меры, что бы слухи которые распространяет моя тётя, не получили никаких подтверждений. Лучше всего утверждать, что это происки противников веры, которые таким образом пытались отомстить мне за поездку в монастырь.
Рассуждения принцессы Фениану показались очень разумными, по крайней мере он не нашёл в них ни малейшего изъяна, а раз так, то всё это было сделано во имя процветания Интании и значит по воле господа. О чём он сразу и объявил Елене.
— Это замечательно, — обрадовалась Елена, — этот грех действительно тяготил меня. И всё же, мне кажется, не стоит Его Преосвященство ставить в известность, пусть это будет нашей маленькой тайной.
— Не беспокойся дитя моё — тайна исповеди будет соблюдаться мною всегда. — Гордо произнёс духовник.
— Это не единственная причина Святой Отец, почему я с Вами так откровенна. — Елена чуть понизила голос и продолжила. — Отношения с Меконией продолжают развиваться, и очень скоро король Гальгред отправит сюда своего сына в надежде, что он станет моим супругом. Пока ещё трудно сказать, как у нас сложатся отношения, но препятствовать этому в любом случае я не намерена.
Фениан был немного озадачен таким резким поворотом в разговоре:
— Появление Его Высочества принца Меконии здесь уже само по себе говорит об установлении дружеских отношений с соседним государством, мне совершенно непонятно, почему этому надо препятствовать.
— Я имела ввиду вовсе не то, что не буду возражать против появления во дворце принца, — ехидно усмехнулась принцесса, — мне хотелось сказать, что не зависимо от того, понравимся ли мы друг другу, окончательное решение о заключении брачных уз будет принимать король Гальгред и церковь в лице Его Преосвященства.
Хотя Фениан и почитал покорность за одну из добродетели, но такое поведение воспитанницы показалось ему довольно странным:
— То есть, ты готова в любом случае положиться на мнение святой церкви, без предварительных условий?
Весёлые чёртики забегали в глазах Её Высочества:
— Да, я готова последовать совету церкви. — Елена выдержала, небольшую паузу. — Но кто сказал, что без предварительных условий?
Когда до Фениана дошёл весь смысл сказанного он громко расхохотался:
— Теперь мне понятно откуда такая покорность. Ну что ж, чего-то подобного я уже давно ожидал. Так значит, торговаться будут не две стороны, а уже три?
Елена весело кивнула, реакция духовника ей пришлась по нраву:
— Надеюсь, моё мнение будет иметь достаточный вес?
— Да уж, — фыркнул духовник, — теперь я узнаю свою прежнюю принцессу. Остаётся только дождаться Его Высочества принца и вознести молитвы господу, чтобы с ним ничего не случилось.
— Вот именно о ваших молитвах относительно безопасности принца я и хотела с вами обстоятельно поговорить…
Глава 11
Глупая толкотня несколько утомила Комарова, сначала он вообще хотел отправиться налегке, чтобы не быть привязанным к тяжёлому чемодану, но вовремя рассудил, что в этом случае будет выделяться среди пассажиров и привлечёт к себе не нужное внимание. Теперь по прибытию в аэропорт Домодедово он был вынужден томиться на выдаче багажа.
— Такси не желаете? — подскочил к нему бойкий человек.
Александр Евгеньевич в отрицании мотнул головой, торопиться ему было решительно некуда, тем более что отсюда в Шереметьево был прямой автобусный рейс. В Москве он не собирался останавливаться ни на минуту, не любил он этот город «Больших возможностей», а про себя вообще называл его огромной помойкой человеческих душ. А ведь помнится, он даже подумывал сюда перебраться в своё время, но вовремя остановился, сообразил, что здесь он будет один из тех мелких чиновников, которые и шагу не могут ступить без указаний сверху, а в провинции хоть и не достигнет больших высот, но будет вполне самостоятельным обеспеченным человеком. Что в принципе и произошло. Теперь вот благодаря своему гению он сможет достойно прожить остатки своих дней. Остатки? Комаров горько ухмыльнулся, что-то уж слишком мало определил себе количество этих дней, на самом деле он надеялся жить достаточно долго… и счастливо, а то, что на его счёте будет вполне достаточно средств, для счастливой жизни он не сомневался. Тут его кольнуло мимолётное разочарование — а ведь объёмы этих средство могли бы быть гораздо больше, но он тут же отбросил эту мысль, нечего горевать по упущенным возможностям.
На огромном транспортёре в общей свалке вещей он, наконец, увидел и свой чемодан. На улице была ещё ночь, и дул холодный порывистый ветер, но автобус был уже на месте и водитель не возражал, чтобы нетерпеливые пассажиры чуть раньше заняли свои места. Развалившись в глубоком удобном кресле Комаров снова погрузился в раздумья. Сегодня был уже первый день недели, его исчезновение естественно заметят. Но тревогу поднимут только на следующий день, только когда Гольцов поймёт, что ни на какую рыбалку он не ездил, до него, наконец, дойдёт, что его жестоко обманули. Парень он не глупый, и естественно каяться не будет, скорее всего, он попытается тихо сбежать из города и где-нибудь затаиться. А это именно то, что сейчас и надо. Пока Борис будет заниматься переживаниями и спасением своей персоны, можно будет без особых проблем легализовать все перечисления на своём счёте. И опять его слегка кольнуло разочарование, из-за того, то он теперь вынужден был торопиться, и ему придётся расстаться с весьма значительной суммой. Проклятье! Везде непредвиденные расходы. И чем больше эти расходы, тем скромнее ему полагалось жить в дальнейшем.