Страница 35 из 36
Турки потеряли 21 июня около 2 тыс. человек убитыми и ранеными, что составило 20 % всех участников боя. Русские лишились 700 человек, или 10 %. Ахмет Мухтару был нанесен серьезный удар, обошедшийся ему очень дорого, но и русские войска оказались измотанными. Их и так не очень крупные силы еще больше уменьшились, к тому же боеприпасы подходили к концу, а Тергукасов ожидал, что на следующий день турки возобновят атаку.
Мухтар-паша потерпел тактическое поражение, но стратегически его действия принесли туркам пользу. Мухтар знал, что к Баязету уже подошли войска Фаика, и понимал, что Тергукасов рискует быть отрезанным от своей базы. Он правильно рассудил, что отступление русских неизбежно, а поскольку его силы сильно уменьшились, он стремился избежать очередной атаки и новых потерь. Поэтому Тергукасов был приятно удивлен, когда на следующий день (22 июня) турки предложили заключить перемирие на 24 часа, чтобы похоронить убитых и собрать раненых. Русский командир до сих пор не имел никаких вестей от Дорис-Меликова, а Мухтар ночью получил сообщение, что к Саганлугским позициям приближается Гейман.
Мухтар знал, что лагерь в Зивине очень хорошо укреплен, и был уверен, что его можно будет удержать, но опасался, как бы русские не вклинились между двумя группами его армии. Они могли обойти Зивинские позиции и спуститься с Саганлугских гор по тропам, ведущим в долину Аракса, которые проходят через Хорсан или восточнее – через Чифтлик и Аличекрек, и атаковать базу Мухтара в Велибабе. Поэтому он решил перегруппировать свои войска в Велибабе и послать большую часть кавалерии в Хорсан, чтобы усилить три батальона и одну батарею, стоявшие в Кёпрюкёе. Эти силы связывали между собой группы, расположенные в Велибабе и Зивине.
Глава 10
Битва под Зивином. Отход Тергукасова и снятие осады Баязета
За всю историю кавказских войн не было столь бездарно организованной и проведенной операции, как наступление Лорис-Меликова на Зивин в июне 1877 г.
Войска, предназначенные для этой операции, включали в себя: 16 батальонов кавказских гренадер, один батальон саперов, одну бригаду кавказских драгун, три казачьих полка, четыре полка нерегулярной мусульманской конницы, шесть полевых и две конные батареи – всего 18 тыс. пехотинцев, 6 тыс. кавалеристов и 64 орудия. Командовал этими войсками генерал Гейман, а Лорис-Меликов их лично сопровождал.
Однако главная цель похода так и не была выяснена до конца; все знали только одно – Лорис-Меликов хочет помочь Тергукасову. Это возможно было сделать двумя способами: соединиться с войсками Тергукасова или атаковать главные силы турок, которые, как всем стало известно, стояли в Зивине, и разгромить войска, предназначенные для нападения на Тергукасова. Если предполагалась атака на Зивин, то самой удобной дорогой для наступления являлась та, что поднималась на перевал Эшек-Мейдан. Пройдя по ней через Еникёй и Караурган, русская армия могла бы создать угрозу левому (северному) флангу Зивинской позиции, обращенной на восток. Этим путем, по старой дороге из Карса в Кёпрюкёй, прошла в 1829 г. колонна Муравьева. Если же Лорис-Меликов намеревался как можно скорее соединиться с войсками Тергукасова, то ему следовало идти той дорогой, которая проходила восточнее и после Сарыкамыша поднималась на перевал Мелидуз, а оттуда спускалась в долину Аракса в Хорсане или Чифтлик-Аличекреке. Если бы командующий выбрал этот маршрут, то ему надо было прикрыть наступающую колонну мощным отрядом из Месинкирта, способным отразить вероятную атаку турок со стороны Зивина. (На Саганлугском плато обе этих тропы соединяла дорога, проходившая через Сирбасан. Этим путем провел свою колонну в 1829 г. сам Паскевич[45].)
Войска уже вышли на Саганлугское плато, а Лорис-Меликов так и не решил, куда же ему все-таки идти. Это было очень характерно для него. Сначала он предполагал двинуться по второй (восточной) дороге, шедшей из Месинкирта к реке Араке, но потом, оказавшись на плато, вдруг передумал и решил атаковать Зивинскую позицию.
23 июня русские разбили лагерь на плато. Кавалерийские патрули, которым поручили разведать обстановку за Месинкиртом, противника на своем пути не встретили. От Тергукасова не было никаких вестей; посыльный каракалпак, отправленный к нему, не вернулся. Лорис-Меликов расстроился и стал нервничать; ходили слухи, что в Зивине сосредоточено 40–50 тыс. турок. Главнокомандующий собрал военный совет, и все ветераны кавказских войн во главе с генералом Гейманом высказались за то, чтобы атаковать Зивинскую позицию. Лорис-Меликов неохотно согласился. Информация, полученная от шпионов и в ходе расспросов армянских крестьян, оказалась более или менее верной: около 20 батальонов турок и три батареи стояли на Зивинских высотах; другая группа расположилась в Велибабе (это был отряд Мухтара, находившийся южнее Аракса, между Меликовым и Тергукасовым); кавалерия (черкесы Мусы-паши) – в Хорсане.
Зивинскую позицию создал Фейзи-паша (Колман) на высотах, тянувшихся на западном берегу ущелья, в котором протекала река Зивин-Чай. Эти высоты пересекала главная дорога, шедшая из Караургана в Эрзерум, а тропа в Месинкирт, ответвлявшаяся от нее ниже селения Зивин, проходила по берегу Зивин-Чая. Эта позиция перегораживала главную (западную) дорогу из Карса в Эрзерум и располагалась на фланге восточной дороги, проходившей через Месинкирт к предмостным укреплениям Хорсана и Чифтлика, которые защищали переправу через Араке. Позиции Фейзи тянулись по ущелью до точки, расположенной в 8 км южнее селения Зивин и в 11 км от восточной дороги. Поэтому, расположив свои войска в Зивине, Мухтар надеялся защитить обе дороги, шедшие в долину Аракса и Эрзерум. Однако в этом и заключался ее главный недостаток – она была слишком растянута. После того как Мухтар забрал одну «дивизию» для наступления на позицию Тергукасова, на Зивинских высотах осталось всего 12 батальонов. Их усилили четырьмя батальонами резерва, но 16 батальонов при 18 орудиях и почти полном отсутствии кавалерии было явно недостаточно, чтобы удержать фронт длиной 10 км.
На Зивинских фортификационных сооружениях более двух месяцев трудились турецкие солдаты; анатолийские резервисты считались прирожденными землекопами, привыкшими создавать террасы на горных склонах и рыть оросительные каналы на каменистых равнинах. К 25 июня траншеи были готовы повсюду, за исключением левого фланга позиции, который выходил на дорогу из Караургана в Кёпрюкёй. Этот фланг оказался практически не защищен, и его открытость стала очень опасной еще и потому, что он располагался на пологих склонах, где вполне могла развернуться кавалерия.
Русские могли бы атаковать именно левый фланг, помня, как в 1829 г. их отряд обошел его к западу от главной дороги. Однако разведка русского штаба сосредоточилась теперь на фронтальном участке турецкой позиции и изучала возможность обойти ее с юга, где склоны были очень крутыми и неровными и пересекались многочисленными оврагами.
Лорис-Меликов или, скорее, его подчиненный генерал Гейман мечтали о полном разгроме турецкой армии: если атаковать ее левый фланг, то турки смогут отступить по дороге в Кёпрюкёй (что и случилось в 1829 г.), зато удачная атака на правый фланг позволит отрезать им путь к отступлению. В результате русская операция превратилась во фронтальную атаку 16 батальонов на очень сильные позиции, которые обороняло такое же число турецких батальонов. Это верно, что численный состав русского батальона на 25 % превосходил численный состав турецкого, но, поскольку Лорис-Меликов оставил 4 батальона в резерве, численный состав войск обоих противников был, фактически, одинаковым. Русские значительно превосходили турок в кавалерии и артиллерии, но план Меликова исключал эффективные действия конницы, а крутые склоны сильно затрудняли подъем орудий на вершины гор для поддержки пехоты.
Рано утром 25 июня Лорис-Меликов свернул свой лагерь в Месинкирте и двинулся в сторону Зивин-Чая, оставив в Мелидузе свою свиту под защитой довольно сильного соединенного отряда. Правая колонна, включавшая в себя всю пехоту и пять батарей с тремя полками кавалерии, двигалась по дороге – в селение Зивин, расположенное в 16 км от Meсинкирта. Основная часть кавалерии под командованием Чавчавадзе пошла по дороге, ведущей в Хорсан. В 8 утра Дорис-Меликов наконец-то получил депешу Тергукасова (привезенную каракалпакским посланцем, которому была выдана за это награда в 2 тыс. рублей). Генерал, сообщив о сражениях 16 и 21 июля, а также о своих серьезных потерях и недостатке боеприпасов, писал, что отступает в сторону Еревана, и просил воспрепятствовать концентрации турецких сил против него. Отличаясь нерешительностью, русский командующий велел обеим колоннам остановиться. Этот приказ пришел в тот самый момент, когда пехота уже приближалась к ущелью Зивин-Чая. Войска простояли в бездействии до 2 часов дня, пока Лорис-Меликов обсуждал со своими генералами сложившуюся ситуацию. Он спрашивал, так ли уж необходимо атаковать Зивин, и предлагал провести взамен кавалерийскую демонстрацию в Хорсане. Но старые кавказские вояки, Гейман и Комаров, которым не терпелось повторить маневр Паскевича 1829 г., настояли на взятии Зивина, после которого можно было двинуться на турецкую группировку, находившуюся, как они полагали, в Хорсане. На самом деле там стоял лишь отряд черкесской нерегулярной кавалерии, который Мухтар отправил из Велибабы.
45
После установления в 1878 г. новой границы дорога Сарыкамыш – Сирбасан – Еникёй – Караурган стала частью главной дороги, шедшей из Карса к русской границе в Караургане. Параллельно ей была проложена железная дорога из Эрзерума в Карс.