Страница 28 из 78
Он уже решил возвратиться к лошадям, чтобы объехать опасное место стороной, когда вдруг сзади донеслось громкое фырканье. Кони или почуяли воду и потянулись к ней, или один из них наткнулся губами на колючку. Сидящие у костра насторожились, худощавый опрокинул на огонь котелок с водой, все вокруг погрузилось во тьму. Теперь путь к оступлению являлся единственным выходом из положения, но было уже поздно. Фырканье повторилось еще раз, будто кто–то решил пощекотать лошадь в носу. Почти рядом послышалось шуршание травы, тихонько позвякивая по камням концом ножен, мимо прополз худощавый разбойник, он упорно двигался туда, откуда пришел Дарган. Допустить, чтобы он застал спутницу врасплох, было нельзя, как стало невозможным уйти незамеченными. Казак надавил на повязку на предплечье, проверяя, хорошо ли поджила рана и не помешает ли боль в неподходящий момент. В том месте ощущался лишь легкий зуд. Спустя мгновение он настиг члена шайки, беззвучно воткнул ему кинжал между лопатками. Затем вернулся к костру, притаился, выжидая удобный момент для броска на сидящих у него. Двое оставшихся бандитов готовили ружья для стрельбы. И снова ржание заставило Даргана вздрогнуть и одновременно удивленно прислушаться. Он наизусть изучил повадки кабардинца с дончаком, мог за версту опознать их по голосу, но в этот раз ржание принадлежало лошади незнакомой. Или разбойники забыли присматривать за своими животными и те приблизились к девушке, или, пока Дарган отсутствовал, к их коням приблудилась кобыла. Cкорее всего, в таком же духе подумали противники, с той лишь разницей, что не взяли в рассчет подскакавших чужаков. Расплывчатая тень поднялась во весь рост и басовито крикнула:
— Пьер, аппле!..
Равнина перед речкой ответила молчанием. Вслед за первым ловцом удачи на ноги вскочил второй, густо откашлявшись, он повторил призыв. Никто не откликнулся и на этот раз. Дарган понял, что через мгновение они поймут смысл тишины вокруг, с силой метнул кинжал в раскрывшего грудь первого глашатая, затем прыгнул, концом шашки рубанул по шее попытавшегося оказать сопротивление его товарищу. Вложил шашку в ножны, унимая привычный зуд в теле, присел на корточки перед костром, внутри которого еще теплились живые светлячки. Наклонился, раздул брызнувшие искрами огоньки, сверху подбросил сухих веточек. Пламя заплясало, освещая место привала с двумя трупами и тремя тощими сумками у их ног. Он дернул за веревку на одной из сумок, неспешно выудил закутанный тряпками узелок. Когда размотал, долго не сводил глаз с того, что ему открылось. Это были те самые сокровища, которые он добыл в бою с драгунами и которые они с девушкой перепродали хозяину постоялого двора. Спутница специально отбирала изделия с именными печатями, чтобы поскорее от них избавиться. Дарган торопливо направился к тому месту, где оставил ее с лошадьми. Еще издали различил не двух, а трех коней, сообразил, что мысли его текли в правильном направлении.
— Софьюшка, иди сюда, — ласково позвал он.
— Месье, — как бы проверяясь, откликнулась та.
— Иди, иди, милая, больше бояться некого, — Дарган обнял за плечи поравнявшуюся с ним девушку, легко зашагал рядом. — Что я сейчас покажу, вовек не разгадаешь.
— О, Д, Арган, аллюр труа кгреста, — подтягивая коней за уздечки, немного с юмором произнесла она.
— Где ты такого наслушалась? — коротко хохотнул он. — Ай да молодец, пока доберемся домой, глядишь, казачкой станешь.
— Ви, аллюр труа кгреста…
Костерок стал прогорать, Дарган захватил хвороста из лежавшей сбоку охапки, подбросил в угли. Пламя потянулось вверх, освещая недавнее побоище, спутница зябко поежилась, но вида, что испугалась, не подала. Она присела на корточки, подставила ладони под искорки. Дарган взял сумку, вытряхнул содержимое, вместе с пожитками на землю выкатились два тряпичных узелка. Он подтащил еще две сумки, перевернул вверх дном, в них оказались такие–же оттягивающие руки узелки. Развязал концы тряпок, подтолкнул сокровища поближе к пламени, подсвеченные сиянием золотых изделий, во все стороны от камней принялись отскакивать разноцветные всполохи. Девушка обернулась на чудо, в глазах у нее заплясал завораживающий блеск, видно было, что она узнала драгоценности.
— Вот так, моя дорогая Софьюшка, разбойники следили заодно и за хозяином гостинницы, — он кивнул на мертвых противников. — Думаю, толстяка они порешили, а после припустили в погоню за нами. Тут мы их и поймали.
— Ви, мон копин, — словно понимая, о чем говорит спутник, с сожалением поджала губы девушка. — Превенир месье… там, отель.
— Вот тебе и все разъяснение по поводу наших тревог, но это только цветочки, ягодки гонятся за нами по пятам, — Дарган поднялся, машинально тронул рукоятку шашки. — Я посмотрю, что там у разбойников в карманах и пора пускаться в путь. А ты золото пока прибери, негоже ему на земле валяться.
Но в одежде убитых, кроме франков и другой мелочи, ничего не оказалось, Дарган оттащил трупы к берегу реки, спустил их в воду, туда же бросил сумки с пожитками, затем присоединил к своим скакунам трех коней разбойников. Спутница укладывала под приданное нежданно–негаданно вернувшиеся сокровища, она шуршала платьями, кофточками, обшитыми кружевами чепчиками, шелковыми панталонами, стараясь запихнуть узелки в середину. Вокруг были разбросаны пачки денег, выплаченные дядей за оставшиеся от покупки замка сокровища. Казак выдернул из торбы сверток с богатствами столбового дворянина из вольного города Новгорода, тоже положил перед девушкой. Ему показалось, что надежнее места, чем среди отдающих духами и нафталином пышных нарядов, для русских драгоценностей вряд ли сыскать, потому что от исходящего от них запаха даже лошади воротили морды. Когда с укладкой было покончено, он нагрузил мешки на спины животным, с гиком взлетел на кабардинца, спутница последовала его примеру. Впереди их ждал неблизкий путь.
Дарган заприметил контуры постоялого двора еще издали, подумал, что в этот раз лишних лошадей продавать не стоит по одной причине, за Германией начиналась Польша, а дальше раскинулись необозримые просторы Российской империи с немерянными никем расстояниями между почтовыми станциями. Там тоже можно было обменять лошадей, но обменять, а не приобрести, а он успел привыкнуть и к кабардинцу, и к строптивому дончаку. Да и спутница еще в первый раз намекнула, что расставаться с подаренным ей конем она бы не желала, хотя в тот момент повела себя странновато. До сих пор в голове у Даргана вертелась мысль, почему она испугалась пропажи дончака, когда на руках были пачки денег, привезенные ею после продажи в городке недалеко от Парижа части драгоценностей. На них они имели возможность выкупить хоть табун. Не давал покоя и замеченный им в драгунской сумке сверток из кожи, показавшийся знакомым. В подобные кожи были упакованы сокровища, вынутые им из схрона хозяина подворья, ни до, ни после он таких не видел. Они отличались тем, что были жесткие, не до конца выделанные, с темным мехом по краям, скорее всего, принадлежащим куницам, а шапки из куньего меха ценились очень высоко. Жаль, что тогда он не нашел силы обследовать содержимое той переметной сумы, на душе было бы спокойнее. И еще одно обстоятельство теребило душу Даргана, заставляя изредка бросать на спутницу недоверчивые взгляды. Из последней отлучки она вернулась не только с богатым приданным и деньгами, но и с какими–то бумагами с сургучными печатями, с коронами и прочей французской атрибутикой. Сначала он подумал, что женских тряпок она накупила на вырученные от продажи золотых изделий деньги, отнесся к этому с достойным мужчины пониманием, но когда увидел бумаги, то здорово насторожился. Едва разбиравшийся в русской письменности, он тем более не смыслил во французской каллиграфии, но знал, что подобные грамоты выдавались писарями и на родине, когда требовалось что–либо оформить в частную собственность, или наоборот, продать. Из этого следовало, что супружница проворачивает за спиной какие–то дела.
Но она качалась в седле рядом, она сама выбрала его, а бумагами с приданным имели полное право одарить девушку ее родственники, ведь она выросла в благородной семье, имеющей ветви по всей Франции. Недаром сам император Александр Первый вместе с королем Людовиком Восемнадцатым сошли с коней и поцеловали ей руку. И это не все, он заметил, с каким презрением окинул его взглядом мессир в буклях из пакли, словно впервые встретился с говорящим животным. Впрочем, похожий на бабу король и на других людей смотрел одинаково. Русский император тоже заметно удивился выбору девушки, ее необдуманному поступку, недаром со значением спросил, сколько ей лет, а потом покосился на Даргана и поджал губы.