Страница 103 из 104
Начальник полиции нахмурился, сжал губы и, поглаживая усы, исподлобья поглядывал на Лексмана. Француз сунул руки в карманы и жадно ловил каждое слово. Русский бесстрастно наблюдал за всем происходящим. ОʼГрейди жевал погасший окурок сигары и при каждой паузе перебирал ногами, с нетерпением ожидая развязки.
Джон Лексман продолжил свой рассказ:
— Я закрыл за собой дверь. Кара слез с кровати и встал мне навстречу.
— Рад вас видеть, мистер Гэзеркоул, — произнес он своим шелковым голосом и протянул руку.
Я молчал и смотрел на него, ощущение радости — такого я никогда ранее не испытывал — распирало мою грудь.
В это мгновение он все понял и потянулся к телефону, но я не дал ему этого сделать. Горечь пережитого, пытки голодом и холодом удвоили мои силы. Сбросив с руки деревянный чехол, который мне сделали в Париже, я скрутил его, как ребенка, швырнул на кровать и, опустившись на одно колено, склонился над ним.
— Кара, — сказал я, — вы умрете. К сожалению, я не могу убить вас так, как вы убили мою жену.
Он пытался что-то сказать, но, сжав его обмякшие руки, я прошептал ему на ухо:
— Никто не узнает, кто убил вас, Кара, подумайте об этом. Я выйду из вашего дома, и тайна окутает вашу смерть. Ваши письма будут прочитаны, история вашей ужасной жизни станет достоянием гласности.
Я выхватил нож, и через мгновение все было кончено. По-моему, он умер сразу. Я оставил тело на кровати и пошел к двери. У меня было маю времени. Я достал из кармана свечи — от температуры моего тела они стали мягкими.
Я поднял засов и вставил маленькую свечу между ним и гнездом, куда он должен опускаться. Под действием жары в комнате она должна была изогнуться и выпасть на пол. Тогда под собственным весом запор упадет прямо в гнездо.
Теперь нужно было заняться телефоном на ночном столике. Рядом с ним лежал нож для вскрытия конвертов. Я положил его на серебряную табакерку, просунул один конец под трубку, а под другой подставил вторую свечу. Мне пришлось ее немного обрезать. Единственные две толстые книги, которые я увидел в комнате, использовал в качестве груза.
Ужасная жара в комнате должна размягчить воск, и тогда под весом книг нож сработает, как рычаг, и сбросит трубку с аппарата. Единственное, чего я не знал — сколько времени для этого потребуется. Я надеялся, что Фишер прочитал мою записку и сбежал. Но, приоткрыв дверь, я услышал его шаги и понял, что роль Гэзеркоула еще не сыграна до конца.
Я повернулся лицом в комнату и продолжил разговор с порога. В этом было что-то ужасное, но мне вдруг стало смешно, я готов был расхохотаться.
Шаги Фишера приближались. Я осторожно закрыл дверь, а в мозгу билась одна мысль — хватит ли у меня времени?
Чтобы укрепить свое алиби, затеял с Фишером разговор. Я понял, что он еще не увидел конверт на столе. Прошла минута, другая, и я услышал, как лязгнул запор в спальне. Все произошло даже скорее, чем я ожидал. На всякий случай спросил Фишера, что это значит, и он мне все объяснил. Я спустился по лестнице, не умолкая ни на секунду. Выйдя из дома, остановил такси на Слоун-сквер и отправился к себе. Чтобы не тратить времени, надел вечерний костюм перед визитом к Каре. Мне хватило десяти минут. Я сбрил бороду и, не отличаясь от тысяч горожан, торопившихся на вечерние мероприятия, прямо с Виктория-стрит отправился в Скотланд Ярд. Во время моего разговора с начальником полиции сработала вторая свеча и прозвучал сигнал тревоги, но это чистое совпадение по времени, и, пока мистер Мэнсус не сказал, что это звонок из дома Кары, я об этом даже не подумал. Вот и все, — вздохнул облегченно Джон Лексман, словно освободившись от тяжкого груза. — Вы можете поступить со мной, как посчитаете нужным. Руки Кары по локти замараны в крови невинных жертв. Я выполнил задачу, которую сам себе поставил, ни больше ни меньше. Я хотел уехать в Америку, но чем ближе был день отъезда, в моей памяти все яснее вставало прошлое, планы, которые мы строили с моей милой Грейс…
Лицо Лексмана побелело, он сжал руки и сел на низкий столик.
— Вот и все, конец, — вновь произнес он с уже горькой улыбкой.
— Не совсем.
Мередит вздрогнул и обернулся. Эти слова принадлежали Белинде Мэри.
— Я хочу продолжить рассказ, — сказала она.
“Она прекрасно держится”, — подумал Мередит (когда он думал о Белинде Мэри, слово “прекрасно” присутствовало неизменно).
— Почти все в вашем рассказе, мистер Лексман, чистая правда, — сказала девушка, не обращая внимания на недоуменные взгляды со стороны мужчин. — Но мистеру Каре все же удалось обмануть вас еще раз.
— Что вы имеете в виду?! — воскликнул писатель, с трудом поднимаясь на ноги.
Вместо ответа она встала, подошла к двери и отбросила в сторону штору. Мгновения ожидания показались всем вечностью, но вот в комнату вошла изящная, бледная и прекрасная…
— О Боже, — прошептал Мередит. — Грейс Лексман!
Глава XXIII
Все вышли. Джон и Грейс остались вдвоем. Им казалось, что сами небеса приняли их, и туманное счастье, недоступное для всех смертных, окутало их своим покрывалом. В холле Белинду Мэри окружили все остальные.
— Как вы видите, она находится в полном здравии. Кара не нанес ей ни малейшего вреда, он просто играл на его чувствах, а мистер Лексман поверил ему, да у него и не было выбора. Он солгал Грейс, что ее муж умер, так же, как и Джону, сказав тому о смерти супруги. После этого он вывез Грейс в Англию.
— Что? — с недоверием спросил Мередит.
— Да, он привез Грейс Лексман сюда, — ответила девушка с улыбкой. — Это может показаться абсурдным, но вспомните, у него была яхта, способная доставить его в любой порт, а перевезти пленницу на Кадоган-сквер в автомобиле и вовсе не составило труда. Слуг он, вероятно, отправил из дома на некоторое время, так как никто из домашних ничего не заметил. Я нашла ее в нижнем подвале.
— В нижнем подвале? — переспросил начальник полиции Джордж Хейли.
Девушка кивнула в ответ.
— Сначала я наткнулась на собаку. Вспомните рассказ Лексмана: Кара знал, что она боится собак. Так вот, я ее убила своими руками, — с гордостью заявила она и, задрожав, добавила: — Жуткое зрелище…
— И все это время Грейс жила в вашем доме? — по-прежнему не мог прийти в себя Мередит. — И никто об этом не узнал?
Белинда Мэри ласково взглянула на него и склонила головку.
— Поэтому вы так упорно отказывались сообщить свой адрес?!
— Видите ли, Грейс была в ужасном состоянии, — объяснила девушка, — и следовало вначале поставить ее на ноги. Я знала, что Кару убил Лексман, но рассказав вам о местонахождении Грейс, я бы выдала и его. Вот почему, узнав о готовящейся лекции Джона, решила подготовить для нее достойную концовку.
Мужчины переглянулись.
— Как вы собираетесь поступить с Лексманом? — спросил начальник полиции. — И, кстати, как все это укладывается в вашу теорию?
— Прекрасно укладывается, сэр, — холодно ответил Мередит. — Совершенно очевидно, что убийство совершил человек, вошедший в дом под именем Гэзеркоула. Также очевидно, что он таковым не являлся, хотя внешне был очень похож и имел вместо левой руки протез.
— Значит…
— Значит, Джон Лексман все же совершил одну ошибку» У Гэзеркоула не было правой руки.
— Хм, — пробормотал Джордж Хейли, потянул себя за ус и вопросительно оглядел собравшихся. — Нам нужно немедленно принять решение относительно Джона Лексмана. Что вы скажете, Карлне? — обратился он к французу.
Тот пожал плечами,
— На вашем месте я не только просил бы министра помиловать Лексмана, но и выступил бы с ходатайством о назначении ему пожизненной пенсии.
— А вы, Саворский?
Русский улыбнулся.
— Рассказ, конечно, впечатляющий, — несколько флегматично отметил он. — Но мне кажется, если вы отдадите Лексмана под суд, в определенных общественных кругах разразится большой скандал. Кроме того, упоминание о беззаконии, творящемся в Албании, вряд ли придется по вкусу моему правительству.