Политология

Российская общественно-политическая мысль Х-ХХ веков

Истоки российской политологической традиции непосредственно связаны с двумя мифологическими концепциями, отражавшими социокультурные основания национального самосознания на различных этапах эволюции российской государственности. Именно процесс смены киевской государственности на московско-русскую предопределил историческую динамику политической мысли. Средневековая Русь развивалась абсолютно синхронно с европейским сообществом. Соответственно сложились модели сильной великокняжеской власти (Киев, Владимир), паритетного взаимодействия князя и аристократической республики (Великий Новгород). Это подтверждает несостоятельность утверждения об отсутствии демократических традиций в русской истории.

Правильнее говорить о присутствии авторитарной и демократической тенденций и в российской политической истории, и в истории отечественной общественно-политической мысли. Ее мифами стали «варяжская теория» происхождения российской государственности и концепция «Москва – третий Рим». Здесь уместно сказать о значении национальной (русской) идеи в российской истории. В середине 1990-х годов, когда были исчерпаны ресурсы консолидации общества, президент Б.Н. Ельцин обратился к интеллектуальному сообществу с предложением выработки новой национальной идеи. Все дискуссии свелись к повторению уже выработанного, но однажды чрезвычайно эффективного опыта. Концепция «Москва – третий Рим» стала уникальным историческим феноменом совпадения устремлений власти и общественного запроса на устроение сильной, следовательно, авторитарной государственности. Это стало неизбежным следствием утраты независимости в период распада Киевской Руси и монгольского порабощения.

Русская историко-политическая мысль восприняла и философскую византийскую традицию, и соответствующие установки на понимание того, что есть государство и подданное общество, унаследовала и осталась в русле однозначной традиции – следовать за действиями власти, объяснять и оправдывать их. Либеральные тенденции, объективно получая шанс овладеть массовым сознанием, терпели крах. Причиной этого были нежелание и неспособность государства поднять общекультурный уровень общества и как предполагающее следствие – уровень политической культуры.

Тем не менее следует подчеркнуть, что политическая наука всегда была востребована властью, не всегда ею применяемая, но всегда культивируемая как государственная, державная.

Зарождение русской политической мысли началось с попыток восстановить историческое прошлое и объяснить настоящее Руси. В середине XI века появилось первое политическое произведение – «Слово о законе и благодати» киевского митрополита Иллариона. В нем развивались две основные идеи: независимость Киева от Византии и необходимость сильной великокняжеской власти. Но обосновал эти идеи Нестор в «Повести временных лет». Для государственно-политического самоутверждения отрицалось влияние Византии на процесс формирования русской государственности, а ее происхождение выводилось из факта призыва на княжение в северо-западные земли Рюрика из южной Швеции. Естественно, его потомки – киевские князья – по праву являлись старшими среди всех русских князей. На этой основе создавалась «норманнская» концепция происхождения государства, но именно она позволяет Нестору отвергнуть византийскую гегемонию в окружающем геополитическом пространстве и обосновать особую роль Киева в сохранении единства и безопасности русских земель.

Однако тенденции удельного сепаратизма приобретали необратимый характер. Владимиру Мономаху удалось оттянуть процесс распада, и свои политические принципы он изложил в «Поучении»: забота о мире, простом человеке, милости к нему в суде, укрепление внешней безопасности. Естественную конкуренцию Киеву составлял Великий Новгород. Обоснование необходимости ограничения княжеской власти демократическими представительными институтами (вече) нашло отражение в «Начальном своде».

Осуждение княжеских разводов и призывов к единству получило законченную форму в «Слове о полку Игореве» (события 1185 г.), ставшем летописным образцом до конца XIV века. На рубеже XII–XIII веков этот документ дополняется «Молением Даниила Заточника», в котором осуждается местнический политический эгоизм общества, удельщиков и содержится призыв к установлению жесткого единовластия.

Идеи возрождения русской государственности на фоне трагических последствий монгольского нашествия звучат и в «Задонщине», но примечательной особенностью этого документа является адресование задачи объединения конкретно московским князьям, и его центром видится именно Москва.

Важной особенностью политической мысли XV–XVI веков является уход на второй план внешнеполитических проблем и приоритет вопросов внутриполитических, строительства новой государственности. Соответственно, зарождаются идеи сильной самодержавной власти, отрицающей все виды оппозиции (боярской, церковной, народной). Отражением этого процесса стало соперничество концепций нестяжателей (Нил Сорский) и иосифлян (Иосиф Волоцкий). Первые настаивали на принципах подчиненности церкви государству, отказа церкви от земельной собственности, накопления богатства, свободы совести. Эти идеи получили развитие во взглядах В. Патрикеева, М. Грека, Ф. Косого.

Несмотря на привлекательность этих идей, московские князья в первую очередь нуждались в более объемлющей, инновационной политической концепции. Таковой стала «Москва – третий Рим» псковского монаха Филофея. В ее основе лежали положения таких произведений политической литературы, как «Повесть о Флорентийском соборе», «Послание о Мономаховом венце», «Сказание о князьях Владимирских», а также проповеди митрополита Филиппа I. Обоснование преемственности Московского государства от Киевского предопределило и выбор властной модели, и внешнеполитические приоритеты – восстановление геополитического пространства в пределах Киевской Руси.

Внутриполитические задачи формулировались следующим образом: царю поручена в силу божественного происхождения его власти забота о подданных, но на основе поддержания страха перед наказанием; духовная власть подчинена светской; царь – монопольный распорядитель государством, обществом, каждой личностью. Поддержка идеи сильной авторитарной власти «снизу» получила развитие в челобитной И. Пересветова в середине XVI века Ивану Грозному. В ней подчеркивается антигосударственная роль бояр-удельщиков и в качестве идеальной модели рекламируется государственное устройство Османской империи, где султан обладает абсолютной властью.

Это совпало с устремлениями Ивана Грозного, и их идеологическое обоснование он изложил в переписке с А. Курбским. Недавний сподвижник царя отстаивает принципы представительной монархии. Грозный не признает права аристократии участвовать во власти в качестве равноправного партнера, а исключительно в качестве слуг государя. Самодержавие, по его убеждению, не только естественный, божественно установленный порядок, но и исконный факт русской истории. С этого времени русские цари последовательно реализуют эти идеи в политической практике. А в царствовании Алексея Михайловича тенденция обоснования власти становится необратимой.

Примечательно, что в тот же период в русской политической мысли появляется некий набор рационалистических идей, связанных с европейским влиянием (по В.О. Ключевскому – «западное влияние»). Помимо обоснования сильной верховной власти, это, в первую очередь идея просвещенной монархии, способной обеспечить благо подданных и прогресс страны. Эта тенденция связана с именами С. Полоцкого, Ю. Крижанича, А. Ордина-Нащокина. Первый противопоставляет царя и тирана, отстаивает принцип деятельности правителя на незыблемой правовой основе. Ю. Крижанич, развивая концепцию всеславянского единства, видит творцом ее воплощения именно Россию. Соответственно, по его мнению, власть должна быть достойной этой задачи. Наследственный и просвещенный монарх должен прежде всего достижением «общей пользы» обеспечивать «благополучие, справедливость, покой и изобилие». А. Ордин-Нащекин первым в истории русской политической мысли разработал идеи «меркантилизма», то есть дал обоснование активного вмешательства государства в процессы развития экономики, внутренней и внешней торговли.