Страница 8 из 26
— Если бы не видел ее утром, сказал бы, что она идет на поправку. Но так быстро… Миссис Браун не разделяла моего скептицизма:
— Но это же замечательно! Доктор, я Вам так благодарна за Вашу помощь.
— Но я ничего не сделал! Убедить в чем-то обрадованную женщину не было возможности, к тому же я и сам не понимал, что конкретно меня смущает.
Попрощавшись с хозяйкой, я вышел на улицу. Сумерки совсем недавно опустились на город, и я не смог отказать себе в удовольствии пройтись пешком хотя бы часть пути. Свет газовых фонарей освещал дорогу, заставляя снег искриться и сиять как рождественские игрушки, которыми мы с сестрой в детстве так любили украшать ёлку. Но я не успел уйти достаточно далеко, мне послышался крик. Через пару секунд он повторился. Несомненно, кричала женщина. Я поспешил назад и очень скоро понял, что звук шел из дома миссис Браун. На стук никто не отзывался, я уже решил было выломать дверь, как она отворилась. На пороге стояла Амалия. Она прижимала к руке полотенце, но это не помешало мне разглядеть кровь под ним. Не слушая протестов, я заставил ее показать рану. И ужаснулся. Это были следы зубов. Зубов человеческих. Мне даже представить сложно, до какой ярости нужно довести человека, чтобы он совершил такое. Миссис Браун заплакала, отчего смысл ее слов дошел до меня не сразу:
— Она не хотела… Это я виновата, спровоцировала… Она не хотела… Тот кошмар, которого я боялся и которого подсознательно желал, вновь предстал передо мной во всей своей ужасающей красе. Как в тумане, я вбежал в спальню Элис и увидел ее там, с окровавленным лицом и с безумной, неправдоподобно умиротворенной улыбкой на губах.
— Элис! Что ты наделала?!
— Это он велел мне. Он хочет есть, ему стало мало, он хочет еще. Я проследил за ее взглядом и, конечно же, ничего не увидел. Но она видела. Я все бы сейчас отдал за то, чтобы на мгновение оказаться на ее месте. Это не болезнь. Это что-то большее. Поэтому я остался. Всю ночь просидел у постели Элис, но девушка спала как младенец, изредка вздрагивая и снова успокаиваясь. Меня разбудил солнечный луч, который игриво щекотал мне нос.
Элис еще спала, и я тихо встал с кресла и вышел. Следовало вернуться домой и подумать. Мадам Деларош встретила меня аппетитной выпечкой и свежезаваренным чаем. Мою милую экономку давно не беспокоит тот факт, что я частенько ухожу под вечер или наоборот, рано утром, провожу ночи вне дома. За завтраком я передал экономке историю юной мисс Браун. Такие разговоры вошли у меня в привычку, тем более что мадам Деларош была на редкость хорошей слушательницей и к тому же обладала живым умом и сообразительностью, которых не хватало многим моим коллегам.
— Да что, собственно, докучаю Вам своими проблемами. Скажите лучше, как поживает Ваша племянница? Вопрос был совершенно праздным и заданным скорее из вежливости, чем из искреннего интереса, но именно он, а точнее ответ на него, подтолкнул меня к неожиданной догадке.
— О, мистер Джон, хорошо, что Вы сами заговорили об этом! Дело в том, что Софи хочет успеть на сеанс месье Поля Бенара, известного французского гипнотизера, который помогает увидеть прошлые жизни. Вы не против, если она остановится здесь? Всего на пару дней? В дверном проеме на мгновение мелькнуло милое девичье личико и исчезло. Но мысли мои витали далеко отсюда, в лабиринте воспоминаний, среди заблудившихся в нем обрывистых фраз.
— … мистер Джон? Вы меня слышите?
— Конечно, мадам. Я не против. Где мне его найти?
— Кого? — удивилась мадам Деларош.
— Гипнотизера, кого же еще?
— О, Мадонна! Неужели и Вы…
— Простите, я знаю адрес. Я обернулся и увидел ту самую девушку, по всей видимости, Софи. И точно.
— Софи! Я велела тебе не выходить из комнаты!
— Простите, тетушка. Но я могу помочь доктору. От близости разгадки все чувства мои обострились, и я был готов расцеловать милую девушку.
— Говорите же! Я запоминаю. Где-то через час с четвертью я стоил перед дверью в кабинет месье Бенара. Им оказался высокий приятной наружности мужчина средних лет, с характерным французским профилем.
— С кем имею честь? — обратился он ко мне с заметным акцентом, — У меня не назначено на это время клиентов.
— Я не клиент, я доктор, — я представился, — Ответьте мне на один вопрос, честно. Вы знаете девушку по имени Элис Браун? Она была у Вас ровно пять дней тому назад. Месье Бенар странно дернулся:
— Нет. Я не запоминаю имен посетителей, их слишком много. Поспешный ответ и легкая дрожь в пальцах, которыми он затеребил воротник щегольской рубашки говорили мне об обратном.
— Вы лжете. Зачем?
— Вы полицейский? Нет! Поэтому я настоятельно прошу Вас покинуть мой кабинет! Сквозь маску загорелого привлекательного мужчины проступили уродливые черты. Гнев и страх преобразили его. Пальцы сильнее, чем нужно, дернули воротник, и я увидел маленький хрустальный шарик на золотой цепочке. Месье Бенар тоже это заметил:
— Вон! Убирайтесь прочь, я четный человек! Мне действительно нечего больше было здесь делать. А уж Софи я точно сюда не отпущу. Мы договорились с Чарльзом встретиться на обед в пабе «Янтарная капля». Пока я ожидал товарища, в голове оформился более или менее четкий план, и я не преминул поделиться им.
— Ну что же, тебе повезло. У меня кузен служит в полиции, думаю, он сможет нам помочь и уже к вечеру нужная информация будет у тебя на столе. Так и случилось. Я получил телеграмму, содержание которой подтверждало все мои догадки и опасения. Наступило время, когда следовало действовать быстро и наверняка. Я, безусловно, мог ошибаться в мелочах, но не в главном. «Вампир», о котором на каждом углу кричала пресса — это французский гипнотизер.
Единственное, что пока ускользало от моего понимания — это то, каким образом и для чего он заставлял своих жертв творить ужасные вещи, нападать на близких людей и совершать над собой насилие. Но, по сути, все подробности он расскажет полиции, когда мы с Чарльзом выведем его на чистую воду.
— Это записка для Чарльза Сеттона, вот его адрес, — крикнул я экономке, сбегая по лестнице и на ходу завязывая шарф, — Попросите кого-нибудь отнесли ее.
— Куда вы направляетесь?
— К пациентке! Мадам Деларош проводила меня сочувствующим взглядом. Как умная и понимающая женщина, она подозревала, что с этим делом все не так просто. Она не знала, что, кроме чемоданчика с лекарствами, я прихватил с собой еще кое-что, а если бы знала, ни за что бы не выпустила из дома. Еще будучи молодым врачом в дальних южных колониях, я приобрел одну крайне полезную и опасную вещь. Этим вечером, я, сжимая вспотевшей рукой гладкую рукоятку револьвера, постучал в дверь гостиничного номера, где проживал Поль Бенар.
Портье пропустил меня, так я мой чемоданчик служил пропуском в любые места.
— Что Вы тут… Я не дал Бенару договорить, впихнув того обратно в комнату.
Жестокость была мне чужда, но порой и она необходима, особенно для спасения невинной жизни.
— Месье Бенар, вынужден просить Вас поехать со мной. Кэб ожидает нас у выхода. Лицо француза побагровело:
— Как Вы смеете врываться ко мне?! Я обращусь в Посольство!
— Позже непременно обратитесь, — мне не осталось ничего, как показать ему револьвер, — Простите, но я настаиваю на своей просьбе.
— Мне нужно одеться. Дураком я точно не был, и пусть военной стезе я предпочел мирную, прекрасно понимал, что опасно давать ему шанс выкрутиться.
— Нет, идемте. Никогда я не чувствовал в себе такой прилив адреналина. Мы проходили мимо портье, и мне показалось, что сейчас Бенар закричит, и все пропало. Но, видимо, дуло револьвера, приставленное к его боку, умерило горячий французский темперамент. Очень скоро мы, к счастью, без приключений добрались до дома Браунов. И началась самая непредсказуемая фаза моего плана. Бенар молчал, но я ощущал волны ненависти, исходящие от него.
Дверь была не заперта, однако, по пути к спальне Элис, я не встретил ни одной живой души. Это пугало.