Страница 10 из 21
– Не бойся, малыш… Этих инопланетных уродов больше нет.
– Плохие дядя слиняли, – подтвердил я.
Мальчуган поднял на нас заплаканные глаза:
– Я так устал быть один.
– Ну, теперь ты не один, – улыбнулись мы с Васькой, – Теперь у нас на «тарелке» даже многолюдно.
– Ага, – хихикнул кто-то сзади, – Почти как в переполненном троллейбусе.
Мы оглянулись – заспанный Димыч на пороге Изоляционного отсека зевал и почесывался.
– Они так долго держали меня здесь… – всхлипнул малыш, – Они были плохие…
– Можешь не объяснять, – кивнул Васька, – Полные уроды. Уж мы-то знаем…
– Слушайте, – спохватился я, – А ведь он, наверное, голодный!
– Есть хочешь? – улыбнулся Васька, склоняясь над мальчишкой.
– Да ясное дело, хочет, – снова зевнул Димыч, – Я и сам хочу. Задаете дурацкие вопросы и бродите неизвестно где. Давно пора завтракать.
– Черствый ты человек, Капустин, – укоризненно заметил Васька, подхватывая малыша на руки, – Ты вчера недельную норму пайка сожрал, а он взаперти сидел…
Уже вчетвером, мы покинули Изоляционный отсек и направились в Центральную Рубку. Решено было и впредь использовать её в качестве столовой.
По дороге Васька пытался разлекать мальчика анекдотами. Но поскольку те, что он знал, были в основном нецензурные, анекдоты в Васькином исполнении обрывались где-то на первой фразе. Малыш смотрел на него большими пытливыми глазами и бормотал, как тяжело быть одному. Похоже, он всё еще был в шоке. Ничего, оклемается. Худшее позади. А мы приобрели нового члена экипажа.
Вроде полный порядок.
Но что-то тревожным червячком ворочалось внутри, не давая мне расслабиться. Как мы могли услышать детский плач через все эти контуры защиты? Поневоле начнешь верить в телепатию!
Глава 5
Не задавая лишних вопросов, звездолет уже вырастил из пола Центральной Рубки дополнительное кресло – на более длинной ножке и меньших габаритов – специально по фигуре ребенка.
Васька усадил малыша. И, пока Димыч с уверенностью ресторанного завсегдатая заказывал Ленке завтрак, мы с Лубенчиковым мягко пытались добиться от ребенка хоть каких-то подробностей:
– Как тебя зовут?
Малыш улыбнулся чуть виновато и промолчал. «Бедняга,»– подумал я, – «Видно нелегко ему пришлось.»
– Вот меня, например, зовут Вася… – терпеливо продолжал Лубенчиков.
– Вася! – повторил ребенок со счастливой улыбкой.
– Тебя тоже зовут Вася? – искренне обрадовался Лубенчиков.
Малыш с готовностью кивнул.
– А меня – Лёха, – представился я.
– Лёха! – радостно повторил ребенок, и даже заёрзал в кресле от возбуждения, – Я тоже – Лёха!
Мы с Васькой озадаченно переглянулись.
– Они были плохие, – весело сказал малыш, – Держали меня взаперти. Не хотели знакомиться. Вы хорошие. Давайте знакомиться!
– А мы чем занимаемся? – недоумевающе буркнул Васька и указал на Капустина:
– Это – Димыч… Дима.
– Дима! – радостно завопил малыш.
Все таки, новый член экипажа вел себя странновато. Наверное, сказывалось душевное потрясение.
– Хватит болтать, – вмешался бесцеремонный Капустин, – Садитесь, пока еда не разбежалась!
Тут он, конечно, слегка преувеличивал.
Мы с Васькой разместились за столом по левую и правую руку от малыша. Димыч тут же пододвинул ему несколько раскрытых пищевых контейнеров и высокую коробочку со специальным круглым раструбом для питья – внутри была жидкость, смутно напоминающая апельсиновый сок:
– Пробуй, не бойся. Это всё вкусно.
Малыш широко улыбнулся и, тут же, прямо пригоршней зачерпнул зеленоватых шариков с грибным вкусом. Пока он с интересом разглядывал шарики, соус капал с его руки на стол и на вылинялые штанишки, где, впрочем, уже и так красовалось розовое пятно.
Васька дипломатично кашлянул и пододвинул ребенку вилку, давая понять, что воспитанные дети обычно используют эту штуковину.
Малыш благодарно кивнул, схватил вилку и… откусил половину. Как следует прожевал. В наступившей гробовой тишине отчётливо слышался хруст и скрежет нержавеющей стали. А малыш безмятежным взглядом окинул наши перекошенные физиономии и… проглотил остатки вилки.
– Ребята, – слабо сказал Лубенчиков, – Кажется, парень любит острое…
– Я больше люблю органику, – спокойно пояснил малыш, откладывая недожеванный кусок металла. Взял коробочку с грибными шариками и высыпал содержимое в рот. Проглотил, на этот раз даже не пережевывая, и снова одарил нас обворожительной улыбкой:
– Органика это хорошо!
– Да уж, – торопливо согласились мы, отодвигаясь как можно дальше и пытаясь потихонечку выбраться из-за стола.
Малыш тем временем слопал коробочку. Ещё две, вместе с содержимым, захрустели, исчезая где-то внутри детского организма.
Лубенчиков, с застывшей физиономией, глянул в сторону дверей. Димыч чуть кивнул.
А ребёнок прекратил трапезу, вытаращился на нас и вдруг радостно объявил:
– Но больше всего я люблю живую органику!
Детские ручонки потянулись в нашу сторону. Стремительно вырастая в длину.
Васька перекувыркнулся в кресле, вылетая на пол, не хуже заправского акробата, Димыч сиганул из-за стола, словно ошпаренное кенгуру. Я сам… не помню как, оказался вдруг в коридоре.
– Куда же вы? – донесся вслед обиженный тонкий голосок, – Давайте знакомиться!
– Ленка, закрывай двери! – истошно заорали мы, едва Васька последним вылетел из Центральной Рубки.
– Что это было? – выдавил Лубенчиков, слегка переведя дыхание.
– Маленький мальчик попал в звездолет – больше в «тарелке» никто не живет, – криво усмехнулся бледный Димыч.
– Ленка, живо выкладывай информацию! – потребовал я, чуть успокоив бешено колотившееся сердце.
– И так ясно… Сюрприз от прежних хозяев, – нахмурился Капустин.
– Информация удалена, – виновато отозвался звездолет, – Вероятная биологическая угроза.
– Ну, на счет этого мы уже догадались, – заметил Димыч, – А можно конкретнее?
– Идет обработка данных, – пояснила Лена. В голосе её была искренняя озабоченность. Не нравится мне, когда бортовые компьютеры настолько озабочены! Компьютерам положено жизнерадостно рапортовать о том, что все проблемы будут устранены.
Стена коридора в том месте, где обычно возникал дверной проем, вдруг замигала красным.
– Внимание! Угроза проникновения агрессивного биологического объекта!
– Что? – ошалело заморгали мы, – Оно и через стену просачивается?!
Час от часу не легче!
Мы бросились по коридору и заперлись в большом зале. Куда отступать дальше? В космос?
– Ленка! – в голосе Васьки прорезалась решительность, – Имеется на борту оружие?
– Имеется…
Мы переглянулись: уже кое-что!
– …но в целях безопасности экипажа и оборудования оружие не активируется внутри корабля.
Приехали называется!
– Да? А если кое-кто собирается позавтракать экипажем? – уныло спросил Васька.
– На всем оружие установлена автоматическая блокировка, – пояснила Лена с искренней озабоченностью в голосе, – Не разрушая оружия, снять блокировку невозможно.
– Надо же, какая совершенная техника, – ядовито усмехнулся Димыч, – Слушай, уважаемая… у тебя ведь должны быть какие-то стандартные алгоритмы в подобных ситуациях?
– Стандартный алгоритм – содержать потенциально опасный объект в Отсеке Полной Изоляции, – ответил звездолет чуть укоризненно.
Мы с Васькой молча переглянулись и Лубенчиков выругался вполголоса. Сами виноваты! Нас же предупреждали, идиотов. На будущее, никогда не буду спорить с электроникой! Даже с «Виндой» на собственном «компе»! Если я, конечно, когда-нибудь до него доберусь…
– На всех порядочных «тарелках» есть бластеры! А нам всучили утиль! – бормотал Васька, нервно расхаживая взад-вперед.
– Ну их на фиг, эти бластеры, – отозвался хмурый Димыч, – Нам бы чего проще… Без всех этих автоматических блокировок.