Жребий судьбы

– Пока, Кузьмич, до завтра.

По дороге к выходу она прощалась с встречавшимися ей на пути работниками ресторана «Глициния». У них трудовая вахта в самом разгаре, а ей предстоит идти одной по тёмным, ночным городским улицам. Одни граждане уже спят в своих постельках, другие пируют в ресторанах, а она, Ксения Никитина, она же Ксения Алмазова, тихонько побредёт одна в свою съёмную квартирку. И никому нет до неё дела – ни городским мещанам, мирно спящим у себя дома, ни веселящимся посетителям ресторана «Глициния», которые ещё несколько минут назад бурно аплодировали ей.

Толкнув входную дверь, Ксения шагнула в черноту ночи. И тут же отшатнулась, увидев мужскую фигуру. Незнакомец приблизился к ней.

– Разрешите вас проводить домой, сударыня? – произнёс он.

У Ксении бешено заколотилось сердце. Она узнала этого человека. Это был ОН!

Молодой человек хотел было предложить, чтобы она взяла его под руку, ведь в темноте идти опасно и неудобно, но потом подумал, что неприлично незнакомой девушке предлагать свой локоть.

Ксения не верила тому, что с ней происходит. Неужели это на самом деле? Молодой, красивый, статный офицер, ежедневно приходящий в их заведение, человек, с которого она глаз не сводит – и вот он, рядом с ней, провожает её домой?.. Это явь или сон?

А он разговаривал с ней красивым мягким голосом. Она молчала, боясь нарушить идиллию. Пусть говорит, она будет слушать, чтоб запомнить этот вечер на всю жизнь. Ведь такое больше не повторится, была уверена она.

– Меня зовут Павел. Я давно обратил на вас внимание. Вы удивительно красивая девушка и потрясающе талантливы…

Как быстро они пришли к дому! Ей хотелось идти долго-долго, всю ночь, а они пришли, казалось, за одно мгновение.

– Вот я уже и дома, – сказала Ксения. Ей вовсе не хотелось расставаться, она не желала прощаться, но у неё не было причины задерживать этого человека. Правила приличия не позволяли ей продолжать разговор ночью, на улице с едва знакомым мужчиной. Ей пора было домой.

– До свидания, – сказала она.

Павел с явным сожалением ответил:

– Что ж… А вы за всю дорогу не проронили ни слова. Вы не хотели со мной разговаривать?

– Нет, что вы! Просто… просто я устала и горло болит от нагрузки. Я же зарабатываю себе на жизнь горлом, оно у меня натруженное.

– Ах, да, простите, я совсем забыл! А я подумал было, что моё общество вам неприятно.

– До свидания, – ещё раз сказала Ксения, в уме лихорадочно ища причину задержать Павла.

– Я смею надеяться ещё на одну встречу? – несмело спросил он. – Вы позволите завтра проводить вас до дома?

После некоторой паузы, как бы подумав, Ксения игриво ответила:

– А, пожалуй, позволю.

Павел взял её за руку и прикоснулся к ней губами. Что-то незнакомое, трепетное, волнующее пробежало по её телу. Она вырвала руку и убежала. Поднявшись в свою квартиру, она вошла в неё и, не включая света, боясь спугнуть свои новые чувства и ощущения, смотрела из окна на Павла. Он постоял, потом повернулся и пошёл. Глядя вслед его удаляющейся фигуре, Ксения подумала: «Кажется, я влюбилась. Вот некстати-то!»

Как ни сопротивлялась Ксения своей нечаянной любви, ничего у неё не вышло. Вопреки здравому смыслу она полюбила нового знакомого. Умом она понимала, что у них нет будущего: не может аристократ жениться на ресторанной певичке. Каждый раз, возвращаясь из ресторана по ночам в свою комнату, она прощалась с Павлом так, словно завтра она его уже не увидит. Прощалась, будто расставалась навсегда. Ксения не была уверена, что он снова придёт. «Я буду любить тебя всегда. Самое главное – чтоб ты был на этом свете», – думала она, глядя из окна на уходящего Павла. Воображение рисовало ей картины, как он, грузный, с седеющими висками, приходит в театр. С ним его семейство – полная, некрасивая жена с толстыми руками и пятеро, нет, шестеро невоспитанных детей, которые не умеют вести себя в обществе. Жена всем недовольна, дети кричат в храме Мельпомены, чего-то от него требуют, дёргают… Он устал от них всех, едва дождался открытия занавеса и оркестровой увертюры. А потом на сцену выходит она, Ксения. Он смотрит на неё и узнаёт… Он вспоминает их бурный роман в молодости, на глаза наворачиваются слёзы… Он бросает к её ногам огромную охапку роз… Ярко-красных, бордовых…

Ксения вздохнула и вернулась из грёз к действительности. Как оно дальше сложится, никто не знает. Но сегодня она счастлива. И она всегда будет благодарна Павлу Полевикову за то, что он был в её жизни. Даже если он однажды исчезнет из неё.

– Потрясающая! Неподражаемая! Удивительная! Единственная и неповторимая! Блистательная Ксения Алмазова! Она сегодня поёт только для вас, господа!

Бурный рёв аплодисментов заглушил слова Антона Кузьмича. Её выход. Ксения уже стояла наготове. Прежде она всегда трепетала перед выступлением. Но сейчас её волновало лишь одно: выйти в зал и увидеть среди жующих ртов любимые глаза. Каждый вечер, выходя к публике, она видела ЕГО и успокаивалась. Раз он здесь, значит, всё в порядке. Больше всего она боялась однажды не увидеть Павла в зале. Вот и сейчас она шагнула к публике и привычно стала искать глазами Павла. Здесь! Она успокоилась. Сейчас Ксения выложится на полную катушку. Ведь она поёт только для него… Остальных присутствующих она просто не видит. А может, их и нет рядом, есть только они: Ксения и Павел…

…Ночью они шли по спящему городу. Ксения возвращалась домой, а Павел провожал её. Это становилось привычкой для обоих. За каждый миг этого счастья – быть вдвоём, рядом, вместе, когда никого вокруг нет – Ксения могла бы отдать жизнь. Как ей хотелось продлить эти мгновения, когда ОН рядом! Она шла как можно медленнее, растягивая время до прощания.

– Мои родители сейчас в Европе. Maman любит Париж, они подолгу живут там, иногда выезжают на воды в Карловы Вары, – рассказывал Павел. – А ещё у меня есть брат-близнец Пётр. Он тоже служит, тоже военный. Мы с ним абсолютно одинаковы и в то же время совершенно разные. Он любит большие компании, любит быть в центре внимания, он всегда заводила, душа компании. Может выпить лишнего, пошуметь, прокутить всё до копейки. И, к сожалению, он посещает игорный дом, играет в азартные игры и чаще – с убытком для себя.

– Играет? – вздрогнула Ксения. Она слишком хорошо знала, к чему приводят подобные увлечения.

– Увы! Вся наша семья пыталась бороться с этой страстью Петра, но все усилия оказались напрасными. Он игрок.

Ксения вспомнила, как уносили из дома большой белый рояль… Сердце её сжалось, нежданно нагрянули воспоминания и она словно снова вернулась в те далёкие дни, когда безмятежное детское счастье обернулось суровыми жизненными испытаниями. Ей захотелось остаться одной, она не желала, чтобы новый знакомый видел её огорчённой, расстроенной, и потому поспешила попрощаться. Павел заметил, что Ксения как-то ушла в себя, отдалилась, будто находилась далеко от него. Он не знал, в чём причина этого, а спрашивать не решался, боялся быть навязчивым. Ему хотелось обнять девушку, но правила хорошего тона не позволяли ему этого. Он чувствовал, что Ксению что-то беспокоит. «Если бы она была моей, я бы прижал её сейчас к своему сердцу, обнял крепко-крепко и закрыл бы собой ото всех бед на земле. Она бы забыла обо всём плохом». Он с грустью смотрел ей вслед и вдруг подумал, что, собственно говоря, станет ли она его женой, зависит только от него. Ведь это возможно! Но что скажет maman? Нет, она никогда не позволит, чтобы отпрыск благородного семейства Полевиковых привёл в дом девчонку из ресторана.

Ксения, уже скрывшаяся было за дверью парадного, вдруг вышла из него.

– Но ведь вы же не такой? – с надеждой спросила она у Павла. – Вы же не играете?

– Нет, конечно! – он понял причину её беспокойства. – Эта пагубная привычка есть только у моего брата, а я отрицательно отношусь к данному занятию. Меня никогда не привлекало зелёное сукно.

Оба не поняли, как это получилось, но она оказалась в его руках. Она прильнула к нему, а он крепче прижал её к себе. Ксения вовсе не собиралась вырываться из его объятий. «Вот если бы так всю жизнь! – подумал он. – Если бы она всегда была в моих руках…»