Страница 4 из 5
– Куда столько набираешь – спросила тетя Тоня – кажется, бабушкина подруга.
– Прабабка наша собралась умирать – ответила я.
– Болеет?
– Нет, разве что душой… хотя, кто знает. Мы привыкли к постоянным разговорам про смерть.
– Это всё дедова заслуга. Слыхала, слыхала я. Чего вытворяет? Правду люди говорят, седина в бороду – бес в ребро. Молиться за него надо, Юленька, молиться. Это же какой грех – супружеская неверность, упаси Господи.
После этого тетя Тоня достала из-под прилавка дешёвые конфеты с нарисованным на фантике яблоком и угостила братьев.
– В воскресенье опять придете на службу? – спросила она елейным голосом.
– И в субботу тоже вечером – ответил Петька, разворачивая конфету в золотистой обертке – батюшка Ювеналий сказал, что будет служить иеромонах Иоанн, мы помогать ему будем…
– Спаси вас, Господи – перекрестилась тетя Тоня – деток вам послал Господь. Яхонтовых. И такого деда… тьфу! Всё у вас рядышком, и горе, и радости. Держитесь.
Петя решил вступиться за честь семьи и произнес так, чтобы все слышали:
– Не судите да не будете судимы…
Продавщица виновато опустила глаза. По правде, мне не нравилась тетя Тоня, как и все женщины, фанатично преданные церкви, что-то в них было ненатуральное. Моя мама, например, тоже верующая, но в душе. Она не ходит в платочке, красит волосы, пользуется косметикой. Временами настаивает и то мягко, чтобы мы ходили на церковные службы, исповедовались и причащались. Говорит, красоту православия мы поймём позже, когда повзрослеем. Тогда, по словам матери, в душе зацветут те цветы, которые будут созревать в духе библейской мудрости. А если мы сейчас драгоценное время единения с верой предков упустим, то бутоны дивных соцветий могут никогда не распуститься. В мире есть истины, к которым мы непременно должны прикоснуться, для нашего же блага, для нашего гармоничного развития, даже в том случае, когда мы их не вполне понимаем. Не всем, например, дано знать творения Моцарта, но слушать иногда полезно всем. Без исключения!
Мама есть мама, ее слово закон. И надо видеть, как её наставления претворяются в жизнь братьями! Тяжело бывает найти время на церковь Мише и Виталику, они у нас самые занятые. Виталик даже домой иногда ночевать не приходит, говорит, что заставили дежурить в больнице. Мама на такие объяснения обычно не отвечает, просто смотрит в упор, как будто не видит его, а отец всему верит или делает вид? Как-то сказала нам, что из Виталика может получиться хороший врач, он чувствует человека, а это немногим дано. Мы один раз все убедились в его призвании. У кошки за ухом был нарост, круглый, шершавый, неприятный, как будто много маленьких червячков срослось. Мама хотела его отрезать, но, как говорится, руки не доходили. А Виталька взял валерьянку, дал кошке, потом украденным у мамы скальпелем вж-жик – и быстро прижег ранку йодом. Мы удивлялись, как это он так додумался? Меня бы, например, стошнило. А брат на наши расспросы пожимает плечами и говорит, не знаю, просто пришло в голову. Может, потому, что мама его часто брала с собой на работу, чаще чем других? Или по материнской линии передалось, у мамы все в семье медики, но однозначно: медицинский университет Виталику подходит больше, чем какой бы то, ни было.
Семейный ужин
У Мишки другая ситуация – он в этом году заканчивает юридический факультет и постоянно сомневается, а правильный ли выбор сделал. Сначала, как только поступил, а пошел он туда после машиностроительного техникума, мы все думали, что правильный, больно уж Мишке хотелось быть судьей. Слово «прокурор» у нас в семье не принято лишний раз произносить.
Сашка в будущем году закончит физкультурный факультет нашего университета, он тоже вроде бы по велению души пошел, получилось так, что ко времени поступления в вуз у него уже было несколько золотых медалей по боксу. Наверное, он самый счастливый из нас, постоянно ездит по разным странам, зарабатывает деньги. С девушками ему не везет, почему-то его все предают. Мне кажется напрасно, Саша может стать хорошим мужем и отцом. За неприглядной внешностью таится нежная душа, но кто её разглядит?
Когда я с братьями пришла домой, Виталий как раз провожал свою девушку. Я внимательно оглядела ее с головы до ног, моя ровесница, неужели мама ей разрешает ходить на дом к однокурсникам? Дамочка, нисколько не смутившись от моего появления, представилась Дашей. Потом, посмотрев на меня, добавила: подруга Виталия. Я чуть не поперхнулась, знала бы она, сколько у нашего Виталия их…
Мне в этот вечер надо было приготовить ужин и проверить уроки у Ромки и Носков. Остальное брали на себя мама с бабой Тасей.
Чтобы облегчить себе работу, я по дороге купила дрожжевое тесто, раскатала его, достала из холодильника размороженную рыбу и начала печь пирог, попутно чистя картошку для борща, и, читая легенду о Василии Буслаеве. На приготовление ужина по моим подсчетам, должен уйти час. Потом я уже буду принадлежать сама себе, можно с подругами погулять, в кино сходить. Но мне сейчас не до этого, надо написать минимум восемь шпаргалок.
Виталий зашел в дом, достал из холодильника колбасу, сделал бутерброд и пошел о чем-то говорить с бабулей. Кстати, выглядело это странно, обычно он к ней интереса не проявлял, а тут личные подробности начал выспрашивать, через открытую дверь я то и дело слышала «как же шшупал» или «ой, как на печку у застенки лягем». Необычно… Смех, шутки, потом бабуля какую-то неприличную частушку вспомнила и запела. Надо же, а ведь утром говорила, что умирать собралась.
Саша рассказывал, на острове Бали, людей, когда хоронят, радуются, сладости гостям раздают, танцуют. Господи, неужели бабуля решила на тот свет переходить по обычаям далёкого острова! Она ведь с интересом слушала тогда Сашу…
С нашей семьей что-то не в порядке, сначала дед спятил, потом прабабушка. Чувствую, что-то случится, непременно. Ощущение будто тяжелая туча идет на нас.
Между тем, ко мне подошел Ромка и попросил посчитать синяки на его теле, я достала йод, смазала, а на «фонарь» под глазом приложила лед. Наш Ромка такой фантазёр, не соскучишься, синяки и шрамы на лице называет «подглазники». Так и говорит: у меня два подглазника, один старый, второй свежий.
– Юля – подбежал Павлик и спросил – а что такое камасутра?
– Ты где это слово слышал? А?
– Виталик бабуле его объясняет и дверь специально закрыл, чтобы мы не слышали. Это государственная тайна, как у деда?
– Ну, так иди у него спроси – сказала я, помешивая поджарку для борща – наш Виталий – крупный специалист в некоторых областях. Как он выражается – «узких местах».
– Ага, а он потом мне щелбана опять даст, скажет: подрастешь – поймешь. Он всегда так говорит. Гордый, потому что большой, а вот, когда я вырасту, посмотрим, кто кого? Я уже сейчас мышцы накачиваю.
– Ну, откуда я могу знать, – начала нервничать я – может, это термин медицинский. Вот, если бы, к примеру, ты спросил про русский язык и литературу? Ах, да. Что у тебя по русскому?
– Я как раз учить его собрался – ответил брат и поспешил скрыться с моих глаз.
Что в принципе немудрено, потому что русский язык – Пашкино слабое место. Он до сих пор пишет «нравица», «хотит», «чуловечество». А один раз убил меня эсэмэской, написал: «У меня по рускаму пять». Я тут же перезвонила и спросила, что, конкретно из хозяйственных работ заставляла учительница делать? Он, нимало удивился, спросил, откуда я узнала, а потом сознался, носили стулья на первый этаж, за что все добровольцы получили пятерки…
Борщ между тем подходил к концу. Осталось закрыть крышкой и дать настояться, как учила мама. Любая хозяйка знает, когда блюдо полностью готово, надо дать ему время настояться, дойти или как говорили раньше потомиться, а там уж пусть едят на здоровье. Лично я уже не хочу, пока готовила, пробовала морковку, копченое мясо, сладкий перец. И все – сыта. Достала пирог из духовки, накрыла его чистым льняным полотенцем и убежала к себе в комнату. Быть одной девушкой среди многочисленного мужского населения – счастье. Уже хотя бы потому, что у меня есть своя комната. Остальным повезло меньше. Мишка живет с Сашкой, Носки вместе, Ромка с Вадиком, а в комнате Виталика мы поселили собачку Лейку, между прочим, она сама выбрала себе место жительства.