Над судьбой

Агент был поражен словами вождя. Пленникам сохранили жизнь. Женщин, детей, стариков бледнолицые погнали в резервацию. Воинов отправили в лагерь для военнопленных.

На самом юге колоний в глубине тропических болот энглиши построили огромный лагерь, куда были согнаны вожди и лучшие воины многих враждебно настроенных племен. Сохраняя внешнее благообразие, бледнолицые без особых усилий методично уничтожали коренные народы Континента.

На место героев, лишенных даже права жить в резервациях, и загнанных в лагеря, энглиши быстро нашли предателей, выдвинувшихся в новую туземную элиту. Создав из них местную полицию, власти легко полностью контролировали ситуацию.

На бесплодных землях резерваций вести хозяйство было невозможно. Чтобы не умереть с голоду, дэлабары согласились на правительственные дотации. Но государственные чиновники вместе с краснокожими полицейскими разворовывали и без того ничтожную помощь. Голод, вынужденное безделье, отсутствие всяких перспекив, быстро ломали могучих воинов, превращая их в жалкие существа.

Энглиши так и не смогли заставить вождей работать в лагере для военнопленных. Их не сломали не пытки, не голод, ни угроза смерти. Ни один из вождей не стал рабом. И энглиши отступили.

В лагере мало кто жил подолгу. Даже охрана. Малярия, чахотка, москиты, огромная влажность. Почти каждый день Великий Дух забирал кого-то из своих краснокожих сыновей.

Однажды ночью группа смельчаков устроила побег. Ее возглавил отец Черной Молнии. Тогда молодой воин впервые своими руками задуших солдата. Как горный лев ринулся он на врага. Вспрыгнув на спину бледнолицего, он сдавил его ногами в поясе, взял шею в замок, вгрызся зумами в мышцы. От напряжения мускулы воина будто окаменели. Солдат был огромным, сильным, он очень хотел жить. Даже мертвый он не разжимал пальцев на запястьях Черной Молнии. Правый глаз рыжего исполина вылез из глазницы и с выражением безумного ужаса смотрел на дэлабара. Как ненавидел воин в этот миг белых людей, лишивших его народ всего.

Понимая свою обреченность, краснокожие не щадили уже никого. В одной из схваток погиб отец. Умирая, он просил сына идти в резервацию и вывести людей на закат солнца, где нет белых людей. Остатки отряда уходили на северо-запад, где их ждала вольная жизнь. А Черная Молния вернулся в резервацию.

По дороге он поднялся в горы, где его народ умирал от голода. Высоко на сосне, влади от человеческих глаз, висел череп его любимого мустанга. Выбеленный временем и солнцем, он был украшен птичьими перьями, бусами и иглами дикобраза.

Воспоминания обожгли сердце. Кроме страданий в его жизни не было ничего. Воин насыпал в череп табаку и стал молить духа мустанга, чтобы он простил своего брата. Затем дернул поводья великолепного породистого скакуна, отнятого у убитого драгуна, и, не оглядываясь, помчался прочь.

В резервации царили уныние, безразличие, полная апатия. Люди умирали как мухи, спиваясь и, самое страшное, многие уже не хотели вообще ничего. Дух воина покинул сердца мужчин. Казенная похлебка заменила им вкус вольной жизни. Остались костры, родовые трубки, воспоминания о былых подвигах. Но они уже не будили ни отваги, ни мужества. Туземная полиция арестовала его и сдала властям. Его везли через всю резервацию, но некому было отбить его у предателей. В колодках воина снова отправили в лагерь. Как он плакал. Как плакал суровый воин, которого ничто не смогло сломить. Его предали свои. Жизнь теряла всякий смысл. Этот путь, переполненный болью и стреданиями вел в никуда. Об одном просил дэлабар Великого Духа, чтобы Бог быстрее забрал своего сына на Заоблачные Поляны Охоты.

Шли годы. Однажды в лагерь был доставлен молодой воин из племени гурол. Он утверждал, что далеко на западе на берегу огромной реки краснокожие разгромили армию энглишей, где были сотни пехотинцев и кавалеристов, а затем захватили первоклассный форт с пушками. Он говорил об этом так зажигательно, что ему поверили. В глазах военнопленных вновь загорелся огонь. А затем всю страну всколыхнула весть о разгроме экспедиции генерала Вэнса. В глубочайшей тайне в лагере готовили вооруженное восстание.

Наступил апрель семьдесят пятого года и континентальцы открыто выступили против короля. Была заменена охрана лагеря и любовавших до того солдат сменили совсем другие люди. Энглиши стали заигрывать с краснокожими. В большой войне бледнолицых между собой никто не хотел получить удар в спину.

Союз между краснокожими и франками ни для кого уже не являлся секретом. Ни континентальцам, ни энглишам эта новая сила не прибавляла оптимизма.

Восстание в лагере в лучшем случае стоило бы не меньше половины жизней. Решили устроить побег троим. Гурол знал дорогу, но отряд попал в засаду. В короткой схватке двое воинов ушли в Страну Духов.

Путь длинною более тысячи километров состоял из двух приблизительно равных частей. Черная Молния пробирался на север вверх по течению, Пригающей Реки, несущей свои воды почти вдоль берега океана. Поднявшись до истока реки, он преодолел горный хребет и оказался по другую сторону водораздела. Любой из ручьев впадал в Синюю Реку, воин, следуя движению воды, повернул на запад.

У него не было никакого оружия, кроме ножа. Черепахи, раки, реже рыба служили ему пищей. В лесу было полно орехов, ягод, грибов. Днем дэлабар скрывался в дуплах, норах, старых берлогах, а, ????? ???????, ???????? ? ????. ??????? ???????? ?????????? ?????, ?? ???????? ? ???????. ?? ??? ???????????. ?? ?? ???? ????? ???????. ??? ????? ???????????? ???, ??? ??????? ? ????...

Зоркий Сокол долго внимательно смотрел в глаза дэлабара. Как и тысячи других, воин пришел к шауни-алдонтинам, чтобы стать одним из них. Воин с обожанием следил за каждым движением вождя победителей. Зоркий Сокол чувствовал это обожание, эту безграничную веру.

Он вспомнил неистовство Открытой Двери, требовавшего смерти алдонтинским лазутчикам, мудрость Сидящего Быка, его предсмертные слова. Шауни-алдонтины должны объединить все народы, такова воля Великого Маниту. Это судьба.

Они стояли один против другого - великий вождь и великий воин. Они верили друг другу, они верили в себя. Стоящие над судьбою, на изломе судьбы.

Бледнолицые начали между собой большую войну за земли краснокожих. Они дерутся как собаки за брошенную хозяином кость. Пусть же ненасытные койоты перегрызут горло один другому. Вся земля Континента станет свободной.

Костер Совета догорал. Все ждали решения Штаба Армии. Зоркий Сокол легким движением выдвинулся вперед и окинул взглядом вождей, тихо произнес.

- Сейчас уже все народы знают, кто их истиный враг. Пусть вожди поведут свои племена под один тотем. Солнце озарит Континент.

Вождь положил руку на плечо дэлабара и добавил.

- Брат! - Ты поведешь тысячу лучших всадников. Надо сжечь все, пленных не брать. Уничтежьте саму память о лагере. Сильный Удар возглавит отряд. Я все сказал. Хау!

ЭПИЛОГ

К началу последней четверти 18 века на Континенте произошло столкновение интересов трех этнических движений: набирающей мощь мировой империи энглишей, нарождающейся нации континентальцев и появившегося буквально на глазах нового краснокожего народа.

Каждый участник событий совершенно не собирался идти на компромисс и для достижения своих целей готов был на все. Цели же эти абсолютно совпадали полное господство на Континенте.

Противостояние этих сил растянулось на годы и развернулось на территории во многие тысячи километров.

Если представить жизнь нации как явление, ограниченное временем, то уместно сравнение с костром, наиболее понятное людям живущим в единении с природой.

Если нет искры, то и при достатке топлива пламени не получится. Отсюда, важно знать, что может стать такой искрой и в какой стадии горения находится костер. В начале и в конце горения затушить огонь несложно. Но в момент, когда пламя обжигает все вокруг, а топлива еще много, ситуация меняется в корне.

Каждая нация, осознав себя как целостность, стремится найти свои корни в глубинах веков для подтверждения моги и величия. Часто при отсутствии таковых их изобретают задним числом. Известно точно, что ни во времена строительства пирамид, ни в эпоху Цезаря ни энглишей, ни энглишеского языка не существовало. Самое большее, речь может идти о середине одиннадцатого века.