Диалоги

Иначе говоря, сначала вы делали фотографии с натуры с помощью аппарата-гармошки, а потом стали тщательно выстраивать композиции на матовом стекле, используя фотографическую камеру?

Да. А потом моя военная служба закончилась, и я нашел грузовое судно, которое доставило меня в Африку. Там я провёл год. Снимал, но особенно – много читал. Именно в Африке я впервые увидел миниатюрный аппарат. Благодаря тому, что семья мне регулярно посылала некоторую сумму, у меня было немного денег, и я отплыл в Камерун. Хотел работать на корабле, но это было невозможно, у меня не было необходимых бумаг. По крайней мере путешествовать я с ними мог. Остался на борту, а когда узнал, что судно пойдет обратно во Францию, высадился в одном порту [Берег Слоновой Кости]… Там был один белый, француз. Он занимался лесом, а мне нужна была работа. К несчастью, у него случился солнечный удар, он обезумел, и с ним рядом было очень неудобно находиться. Так как безумие его было серьёзным, он приказал своему слуге застрелить его из ружья, потому что понимал, что болен. Я послал человека в другую деревню, Береби, километрах в двадцати оттуда, позвать другого белого, и поселился там. У Жинестьера был локомобиль с нефтяным двигателем, но он не работал. Тогда была Великая депрессия. Я прожил с ним несколько месяцев, мы немного торговали. Охотились по ночам на водяных оленей, крокодилов, бородавочников, антилоп, обезьян. Мы их стреляли из ружья, а потом обменивали или продавали. Жили продажей дичи. Этот француз проводил время, играя в шахматы сам с собой. […] Я хотел поехать на север, в Нигер, чтобы купить орехи кола, и нанялся в маленькую контору в Табу. У Жинестьера купил его маленький фотоаппарат. Я тогда впервые видел такой. Это был Krauss, французской фирмы, она до сих пор существует, хотя с тех пор я больше никогда не видел таких аппаратов, как тот. Он меня удивил и увлёк. Я сразу же стал снимать. Но у меня началась малярия с осложнениями, желтушная гематурия, я сильно заболел. Отправился на север [Берега Слоновой Кости] вдоль границы с Либерией, двое носильщиков тащили мои ящики с книгами. Одна чёрная женщина, старая и толстая, немного говорившая по-английски, сказала, что вылечит меня от лихорадки. Что-то готовила она из корней, семян и трав. Я оставался у неё пять месяцев. В конце концов она меня вылечила. Нет, я не рисовал. Только читал и охотился, почти не снимал. Те фотографии, что я сделал, были полностью покрыты большими разводами в виде папоротников, потому что в аппарат проникла влага. Я провёл в Африке год и вернулся в Париж.

После болезни я был очень слаб и отправился в Марсель, чтобы пожить там спокойно. Поехал туда ради более мягкого климата. Перед отъездом зашел к Тиранти (он до сих пор торгует продукцией Leica в Париже) и купил там мой первый Leica. Это мне очень дорого обошлось. Я занял денег у отца, потому что мне было важно иметь этот аппарат. Живопись стала меньше меня интересовать. Я жил в Марселе, не расставаясь с моим Leica, и всё время бродил по улицам, смотрел, шагал целыми днями.

Получается, вы купили Leica потому, что это вам позволило соединить моментальность с возможностью строить композицию, как в аппарате с пластинами?

Да, именно так. И потом, это очень скромный аппарат. Я всегда ставлю на него видоискатель Vidom. Иначе ничего не вижу. Мои глаза так к нему привыкли. Я не смог бы снимать другим способом или в других пропорциях, кроме как на [пленку 24 × 36] Leica.

Однако есть ещё квадратные видоискатели, и Rolleifex дает квадратное изображение.

Да, есть квадратные видоискатели… Но квадрат действительно создает проблемы с композицией. А я не верю в кадрирование. Leica всегда дает игру горизонтали и вертикали.

Согласно вашей теории, надо работать моментально?

Да, надо снимать моментально и инстинктивно и при этом сразу же строить композицию.

Сколько у вас получается фотографий с плёнки 35 мм на 36 кадров?

Это зависит от предмета.

А вы можете сказать, когда смотрите в видоискатель, получится ли что-нибудь?

О да, я это знаю. Знаю, хорошо ли получается, уже в тот момент, когда нажимаю на спуск.

Вы можете сказать о количестве хороших кадров, хороших фотографий, которые надеетесь сделать и получаете?

Это зависит только от предмета. Например, когда вы делаете портрет, можно приблизиться к объекту и получить идеальное изображение с первого снимка. А если знаете, что у вас не получилось, надо продолжать снимать, даже если понимаете, что ничего не выходит. Наконец, если ваш объект всё ещё неподвижен, надо сказать, что вы закончили, уже достаточно сделали фотографий. Тогда он начинает расслабляться, меньше обращает на вас внимание, и вот тогда у вас снова появляется шанс сделать хороший портрет с натуры, естественную фотографию.

Как вы научились неподвижно держать аппарат?

Не знаю. Я не пью и не курю, но тем не менее я – комок нервов. Выучка или что-то в этом роде не поможет вам держать аппарат неподвижно. В некоторых ситуациях можно что-то использовать себе в помощь: маленький нагрудный треножник или лучше монопод. Штатив фиксируется в кожаном гнезде, которое в свою очередь крепится на ремне и вешается на шею, а потом удерживаешь аппарат неподвижно на груди. По-моему, если многим снимкам недостает чёткости, это не потому, что они действительно размыты, а потому, что малейшего движения пальца при нажатии на спуск часто бывает достаточно, чтобы сделать «размытой» хорошую фотографию. Пример: я пользовался объективом Leica Summarex 85 мм, f/1,5, при этом одной ногой стоял на спинке стула, другой вообще неизвестно где. Невозможно было сохранять равновесие. Это было в Индии, в момент, когда Ганди прервал свой последний пост перед смертью. Я смог сделать фотографию, и она была размыта (снята с выдержкой 1/15 сек). Но думаю, она была достаточно хороша. “Harper’s Bazaar” дал её на развороте. В любом случае, размытая или нет, чёткая или нет, хорошая фотография – это вопрос пропорций, соотношения чёрного и белого.

Уделяли ли вы особое время тому, чтобы перевести чёрно-белое в цвет, научиться использовать достоинства цвета?

Нет, думаю, что у меня это получилось с первых попыток благодаря тому, что я учился живописи. Но делать одновременно чёрно-белые и цветные фотографии для одного и того же репортажа трудно. […]

Сколько объективов вы носите с собой?

Всегда беру Leica 50 мм или Nikkor f/1,5.

Какие объективы вы используете для репортажа?

Два по 50 мм, 35 мм и один 135 мм. Я работаю почти всегда со стандартными объективами. Для пейзажа часто нужен телеобъектив (чаще всего использую 135 мм), чтобы освободиться от всего лишнего на первом плане. Глубина поля телеобъектива уменьшается, когда фотографируешь действие. Я редко работаю с широкоугольными объективами. Получается так много элементов в одном и том же плане, что это осложняет работу с композицией.

Что вы приносите на репортаж?

Один 35 мм, один 135 мм и два 50 мм. Elmar f/3,5 для хорошей погоды, и всегда ношу с собой f/1,5 на случай, если окажусь в тёмном месте.