Страница 8 из 22
Я сказал ему, что я старался. Старался сохранить живую память, старался бороться с теми, кто хотел забыть. Потому что как только мы забудем, мы станем виновниками, мы станем соучастниками.
Потом я объяснил ему, как наивно было обо всем знать и молчать. Я поклялся не молчать, где бы и когда бы люди ни задумали снова мучить и унижать друг друга. Мы всегда должны занимать чью-то сторону. Сохраняя нейтралитет, мы помогаем угнетателю, а не угнетаемому. Тишина всегда на руку палачу, а не жертве.
Человеческие страдания не прекращаются. Визель пишет: «Столько несправедливости, столько страданий взывают к нашему вниманию! Жертвы расизма, голода, политических репрессий, писатели и поэты, узники в огромном количестве стран. Права человека попираются на всех континентах. В мире больше репрессированных, чем свободных людей». Визель далек от самоуверенности: «Никому не дано говорить с мертвыми. Никто не вправе интерпретировать их мечты и взгляды». Тем не менее это именно то, что должны делать фотожурналисты, – документировать одинокие смерти в Южной Африке, Афганистане, Ливане, Никарагуа, Сальвадоре, Ираке, Иране, Шри-Ланке и других местах, где царят страдание и разруха. Современная фотожурналистика требует, чтобы эти смерти не были забыты. Этого требует история.
Способность фотожурналистики изменять мир и мнения людей, вызывать эмоции и стимулировать действия убеждает меня в значимости для нашей визуальной эпохи фотожурналистики как составной части журналистики в целом. Таким образом, совершенно необходимо, чтобы все, кто занимается фотожурналистикой, понимали, что должны максимально эффективно использовать этот инструмент. Чтобы документальная фотография смогла поразить зрителя и поглотить его внимание, она должна быть пропитана прямотой, конкретикой и эмоциями.
Документальный фотограф как визуальный антрополог
Антропология изучает происхождение человека, влияние на него физической, культурной и природной среды, убеждения, определяющие его действия, роль этнической принадлежности в развитии общества, модели поведения, традиции и привычки, принятые в данном социуме. До изобретения камеры культурные антропологи полагались на возможности словесного описания изучаемого предмета. С приходом фотографии стало очевидно, что снимок почти всегда способен предоставить свидетельство, подтверждающее антропологические наблюдения. Антрополог Маргарет Мид реализовала эту возможность в революционном труде, состоящем из нескольких книг и посвященном примитивным сообществам. Эту работу Маргарет проделала в сотрудничестве с фотожурналистом Кеном Хейманом.
Документальные фотографы XX века, несмотря на отсутствие образования и навыков в сфере антропологии, создали потрясающий корпус работ, позволивших миру лучше узнать о том, как живут люди в разных странах, как они думают, действуют и что собой представляют. Среди прочего они показали нам примитивные миры жителей Новой Гвинеи и бразильских племен яномамо, современные западные сообщества, последних людей, занимающихся ручным трудом, влияние окружающей среды на людей, истребляющих природу и делающих мир все менее пригодным для жизни.
Доротея Ланж прекрасно описала роль документального фотографа в антропологии в своей книге «Dorothea Lange: Photographs of a Lifetime» («Доротея Ланж. Уникальные фотографии»):
Документальная фотография фиксирует сегодняшнее состояние социума. Она отражает настоящее и документирует будущее. Она обращается к взаимоотношениям человека и человечества. Она регистрирует поведение человека в работе, в бою, в игре, в повседневной жизни: 24 часа в сутки, круглый год, на протяжении всей жизни. Она изображает общественные институты: семью, церковь, правительство, политические организации, сообщества, профсоюзы. Документальная фотография показывает не только фасад, она стремится разобраться в том, как функционируют исследуемые сообщества, стремится постигать жизнь, сохранять лояльность и влиять на поведение людей. Она исследует условия труда, зависимость работников друг от друга и от работодателей. Документальная фотография идеально подходит для регистрации изменений.
Документальные снимки информируют и обучают, зачастую показывая скрытые ранее слои общества. С момента изобретения камеры фотографы, озабоченные социальными проблемами, концентрировали свое внимание на людях, обиженных судьбой: нищих, больных, бездомных, голодных, лишенных гражданских прав, – всех тех, кого принято считать отбросами общества. Гуманизм требует от нас не отводить взгляд от того, что раздражает общество. Фотография усиливает гуманистическую традицию, заставляя нас смотреть на то, чего в противном случае мы никогда бы не увидели. Она напоминает нам, что все мы – из одной человеческой семьи и судьбы наши теснейшим образом переплетены.
Американская традиция документальной фотографии была заложена Якобом Риисом и Льюисом Хайном. Риис, криминальный репортер «New York Herald», начинал с фотографирования трущоб, где ютились бездомные и городская беднота, и чудовищных условий жизни в нью-йоркском районе Малберри-Бенд. Льюис Хайн продолжил использовать социальную фотодокументалистику как движущую силу изменений, в частности его работы повлияли на ситуацию с использованием детского труда в США. Фотографы «Администрации по защите фермерских хозяйств» пошли по стопам Рииса и Хайна и в мрачные дни Великой депрессии использовали документальную фотографию не только для фиксации городских и деревенских бунтов, вызванных сложной экономический ситуацией, но и в качестве инструмента пропаганды, способного форсировать социальные изменения. Фотолига, основанная в 1936 году Сидом Гроссманом и Солом Либсоном, объединила фотографов, интересовавшихся социальными проблемами и создававших гуманистические документальные проекты. Современные визуальные антропологи многим обязаны этим своим отзывчивым предшественникам, определившим философию фотографии на годы вперед.
Доротея Ланж: реализм и восприимчивый взгляд
Работы Доротеи Ланж 1930‑х годов поставили ее в ряд величайших фигур фотожурналистики. Я встретился с Доротеей лишь однажды – незадолго до ее смерти в 1965 году. Она стремилась реализовать документальный фотопроект, который запечатлел бы 1960‑е так, как когда-то фотографы «Администрации по защите фермерских хозяйств» запечатлели годы депрессии.
Задумке не суждено было воплотиться в жизнь, но я был рад возможности поделиться идеями с этим великим гуманистом и фотографом. Даже десятилетия спустя я часто перечитываю ее работы, посвященные фотографии. Она никогда не писала о технических новинках, сделавших фотосъемку доступной любому идиоту. Она говорила о видении и сюжете, о том, что необходимо быть прежде всего человеком, и только потом – фотографом, говорила об исследовании и постижении.
Книга «Доротея Ланж. Лучшие фотографии» стоит того, чтобы быть прочитанной. В ней нет ни капли околофотографической белиберды, зато есть исключительно практичные соображения, применимые к любым документалистам любого исторического периода:
Для меня в документальной фотографии первостепенен не столько сюжет, сколько подход. Не столь важно, что именно сфотографировано, важно – как. Мой собственный подход базируется на трех принципах. Первый: руки прочь! Я не докучаю и не вмешиваюсь, не пытаюсь режиссировать происходящее. Второй: чувство места. Каков бы ни был объект съемки, я стараюсь снять его как часть окружающей среды, как нечто, у чего есть корни. Третий: чувство времени. Каков бы ни был объект съемки, я стараюсь снять его как нечто занимающее определенное место в прошлом или настоящем.
В первом принципе сформулировано самое главное: руки прочь! Осмысленная фотожурналистика строится на фотографиях, снятых в острый и решающий момент. Это прямо противоположно современному фотоискусству, при помощи постановочных приемов создающему неестественные картинки, крайне далекие от реальности. Если же в снимке не чувствуются время и место, то в нашем динамично меняющемся мире такая документальная фотография не может быть помещена в правильный контекст.