Страница 17 из 46
Святые мученики в раскаленной печи воспевали и славили Господа. Катулл же, слыша пение и видя святых невредимыми, весьма дивился, как такая стихийная сила огня не умертвила их и не обратила тела их в пепел. Предполагая, что христиане каким-либо волхвованием укрощают стихию, он стал думать, каким бы иным, более жестоким способом умертвить их. Святым же мученикам Духом Святым было сказано:
– Мужайтесь! Катулл измышляет еще большие муки, чтобы погубить вас.
Услышав это, мученики молились, сказав:
– Боже, Отче Господа нашего Иисуса Христа, прими в мире души наши!
И вскоре святые предали святые души свои в руки Божии.
Это произошло в царствование Адриана[58], во второй день месяца мая.
На следующий день нечестивый Катулл со своими единомышленниками, придя к печи, нашел мученические тела святых неповрежденными
огнем. Тела лежали лицом к востоку, святые же души их присоединились к лику честных мучеников, ангелов и архангелов. И был слышен глас с неба: – Войдите, праведные, в рай Господа своего! Ты же, нечестивый Катулл, пойдешь в геенну и будешь там вечно мучиться в неугасимом огне!
Итак, нечестивый Катулл восприял бесконечные муки, а святым мученикам Христовым отверзлось небо. Своим страданием они приобрели вечную радость, пребывая с Иисусом Христом, Господом нашим, Которому подобает вечная слава. Аминь.
Страдание и чудеса святых мучеников Бориса и Глеба, князей русских
Род праведных вовеки в благословении будет[59] (Пс. 111:2).
Святой Владимир, сын Святослава, внук Игоря, просветивший Святым Крещением всю землю Русскую, имел 12 сыновей, не от одной жены, но от разных.
Старшим сыном был Вышеслав[60], вторым – Изяслав, а третьим – Святополк, который и придумал злое убийство братьев своих. Мать Святополка, гречанка, была прежде монахиней. Брат Владимира Ярополк, прельщенный ее красотою, расстриг ее и женился на ней. Владимир, тогда еще язычник, убил Ярополка и взял его жену себе в замужество. От нее-то и родился Святополк Окаянный. И не любил его Владимир.
У Владимира были и еще сыновья – от Рогнеды четверо: Изяслав, Мстислав, Ярослав и Всеволод; от чехини – Вышеслав; от иной жены – Святослав и Мстислав; а от болгарыни – Борис и Глеб. И посадил их отец на княжение по разным землям: Святополка – в Пинске, Ярослава – в Новгороде, Бориса – в Ростове, а Глеба – в Муроме[61].
Когда уже прошло 28 лет по Святом Крещении, постиг Владимира злой недуг. В это время к отцу прибыл Борис из Ростова. Печенеги [62] шли ратью на Русь, и Владимир был в великой печали, потому что не имел сил выступить против безбожных. Озабоченный сим, призвал он Бориса, которому во Святом Крещении было наречено имя Роман[63]. Отец дал Борису, блаженному и скоропослушливому, много воинов и послал его против безбожных печенегов. С радостью пошел Борис, сказав отцу: «Вот, я пред тобой готов сотворить, что требует воля сердца твоего».
О сих сказано в притчах: «Сын был отцу послушливый и любимый у матери» (Притч. 4:3).
Но не нашел Борис супостатов своих. На возвратном пути к нему прибыл вестник и сказал, что отец его Владимир, нареченный во Святом Крещении Василием, умер[64], а Святополк утаил смерть отца, ночью разобрал пол палат в селе Берестовом, обернул тело усопшего в ковер, спустил его на веревках, отвез в санях[65] в церковь Пресвятой Богородицы [66] и поставил там. Все это было сделано тайно.
Святые мученики Борис и Глеб. Икона. Середина XIV в.
С.-Петербург. Русский музей
Услышав сие, Борис ослаб телом, все лицо его облилось слезами, и он не мог говорить. Но в сердце так плакался по отце своем: «Увы мне, свет очей моих, сияние и заря лица моего, воспитатель юности моей, наказание неразумия моего; увы мне, отец и господин мой! К кому я прибегну, на кого я посмотрю, где я насыщусь благого учения и наказания твоего разума? Увы мне, увы мне! Закатилось солнце мое, а я не был тут, не мог сам облачить честное тело твое и предать гробу своими руками. Не переносил я твоего прекрасного и мужественного тела, не сподобился поцеловать твоих седин! О, блаженный мой, помяни меня в месте твоего упокоения. Сердце у меня горит, смущается у меня разум, не знаю я, к кому обратиться и поведать мою горькую печаль. Если к брату, которого я имел бы вместо отца, то тот, кажется, думает о суете мирской и о моем убиении. Если же он решится на мое убиение, то я буду мучеником Господу моему. Но не противлюсь, ибо пишется: “Господь гордым противится, смиренным же дает благодать” (Иак. 4:6). Апостол говорит: “Кто говорит: я люблю Бога, а брата своего ненавидит, тот лжец” (1 Ин. 4:20). И еще: “В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх” (1 Ин. 4:18). Но что мне сказать и что сотворить? Пойду я к брату своему и скажу: ты мне будь отцом, ты мне брат старший; что мне велишь, господин мой?»
Так помышляя в уме своем, пошел Борис к брату своему, и говорил в душе: «Там узрю я лице брата моего меньшего Глеба, как Иосиф Вениамина. Воля Твоя да будет, Господи мой» (ср. Быт. 42-45).
И думал Борис: «Если я пойду в дом отца своего, то многие обратят мое сердце к мысли изгнать брата моего, как это сделал отец мой, прежде Святого Крещения, ради славы княжения мира сего[67]. А это все мимолетно, тленно и ничтожнее паутины. Если же я решусь на сие, то куда мне идти, что со мной будет, какой ответ дам я тогда, где скрою множество греха моего? Что приобрели братия отца моего и отец мой, где их жизнь и слава мира сего, багряница и пиры, серебро и золото, вина, мед и брашна, быстрые высокие кони, имение многое, дани и почет без числа и гордость своими боярами? Уже все сие как бы никогда и не существовало, все исчезло вместе с ними. И нет им помощи ни от кого: ни от имения, ни от многочисленных рабов, ни от славы мира сего. Вот и Соломон все испытал, все видел, все приобрел и, рассмотрев все, сказал: «Суета сует, все суета (Еккл. 1:2); помощь только от добрых дел, от правоверия и от нелицемерной любви».
Идя своим путем, помышлял Борис о красоте и силе тела своего и горько плакал; хотел удержаться от слез, но не мог, и все, видя его в слезах, плакались о его благородной красоте и добром разуме, и каждый горевал в душе: всех смутила его печаль. И кто мог не заплакать, предчувствуя смерть Бориса, видя его унылое лицо и его скорбь? Ибо был блаженный князь правдив, щедр и тих, кроток и смирен, всех миловал и всем помогал.
Но святого Бориса укрепляла мысль о том, что если его брат, по научению злых людей, и убьет его, то он будет мучеником и Господь приимет дух его. Он забыл смертную скорбь, утешая свое сердце словами Божиими: «Кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее (Мк. 8:35) и в жизни вечной сохранит ее».
И шел Борис с радостным сердцем, говоря: «Не презри, премилостивый Господи, меня, уповающего на Тебя, но спаси душу мою».
Святополк же воссел на отеческий княжий стол в Киеве, призвал киевлян, роздал им многие дары и отпустил их. Затем послал к Борису с такими словами:
– Брат, я хочу с тобою жить в любви и увеличу твою часть в отчем наследии.
В этих словах была лесть, а не истина.
Святополк прибыл тайно ночью в Вышгород, призвал Путшу и вышгородских мужей и сказал им:
58
Император Адриан управлял Римской империей со 117 по 138 г. Год смерти святых мучеников с точностью неизвестен.
59
Житие сие представляет собою перевод сочинения Иакова Мниха, называющегося «Сказание страстей и похвала об убиении святых мучеников Бориса и Глеба», написанного мало лет спустя после их мученических кончин – или в конце правления Ярослава, или в начале правления Изяслава, во всяком случае по 1072 г., – а также перевод продолжений сего жития, сопровождающих его в древних списках. Перевод дополнен по «Чтению о житии и о погублений блаженных страстотерпцев Бориса и Глеба», сочиненному преподобным Нестором Летописцем после Иакова Мниха по 1091 г., и по «Сказанию о убиении святых страстотерпцев, российских князей Бориса и Глеба», составленному св. Димитрием Ростовским (под 2 мая Миней Четиих).
60
Вышеслав умер при жизни отца, в 1010 г.
61
О раннем возрасте свв. Бориса и Глеба преподобный Нестор сообщает следующее. Святой Владимир отпустил всех своих детей по волостям, которые дал им в управление, но Бориса и Глеба держал при себе, потому что они были весьма юны. Святой Глеб был совсем еще дитя, а святой Борис уже проявлял высокий разум, был полон благодати Божией, знал грамоту и любил читать книги. Читал же он жития и мучения святых и, молясь со слезами, просил у Господа, чтобы Он сподобил его участи единого из сих святых. Так он молился постоянно, а святой Глеб слушал его, безотлучно находясь при нем. Когда святой Борис достиг совершеннолетия, отец задумал женить его. Но святой не желал брака. Бояре, однако, упросили его не ослушаться отца. Из-за послушания отцу святой вступил в брак по их просьбе. Затем отец послал его на княжение во Владимир-Волынский, где тот проявил много милосердия, но, узнав, что Святополк по зависти умышляет на жизнь Бориса, возвратил его в Киев. Сие могло быть до послания Бориса в Ростов.
62
Печенеги – кочевой народ тюркского происхождения, со второй половины X в. начавший нападать на Русь. Святой Владимир строил города по р. Десне, Остру, Трубежу, Суле и Стугне как сторожевую линию против печенегов. Из южнорусских степей их вытеснили впоследствии тюрки и половцы, также тюркские народы.
63
Во имя святого Романа Сладкопевца.
64
15 июля 1015 г.
65
В древней Руси был обычай усопших переносить и перевозить в санях на отпевание в церковь.
66
Разумеется киевский Десятинный храм, посвященный славе Богоматери, который построил и украсил святой Владимир. В древних прологах освящение сего храма показано под 11 мая.
67
Так поступил Владимир с братом своим Ярополком.