Страница 2 из 30
Эпарх на это сказал святому:
– Вероятно, ты до нынешнего дня вовсе не слыхал о царском повелении, по которому всякий, кто называет себя христианином и не поклоняется богам, должен умереть злою смертью; итак, образумься и оставь свою льстивую веру, чтобы не быть вверженным в огонь.
Но Трифон воскликнул:
– О, если бы мне сподобиться через огонь и все муки получить кончину за имя Иисуса Христа, Господа моего и Бога!
Эпарх продолжал:
– Трифон, советую тебе принести жертву богам, ибо вижу, что ты, хотя и молод телом, но имеешь совершенный разум, и я не желаю, чтобы ты умер злою смертью!
– Я тогда буду иметь совершенный разум, – отвечал святой, – когда принесу Богу моему совершенное исповедание – и если сохраню неизменною, как многоценное сокровище, благочестивую веру в Него и сделаюсь жертвою Тому, Кто Сам принес Себя в жертву ради меня.
Тогда эпарх, угрожая святому, с гневом вскричал:
– Огню предам твое тело, душу же твою укрощу самыми лютыми казнями!
– Ты угрожаешь мне огнем угасающим, – отвечал Трифон, – после которого остается только пепел, я же вам, неверующим, угрожаю огнем вечным, неугасающим; оставь суетную веру твою и познай истинного Бога, чтобы не раскаяться тебе после, когда впадешь в огонь вечный.
Но Акилин, воспламенившись сильнейшим гневом, повелел бить святого, повесив его на дереве. Услыхав это приказание, Трифон сам тотчас снял с себя одежды и с радостью отдал тело свое палачам на истязание.
Палачи, повесив его на дереве со связанными сзади руками, жестоко истязали его в течение трех часов. Но святой мужественно терпел мучения, ни одного крика, ни одного стона не издав за все время, пока его били. Когда кончили истязать его, Акилин снова обратился к нему с увещанием:
– Одумайся, Трифон, оставь свое безумие, обещай поклониться богам, ибо никто из нежелающих повиноваться царскому повелению не может избежать ужасной смерти.
Святой дерзновенно отвечал:
– И я тебе говорю, что никто отвергающийся небесного Царя Христа не может наследовать жизнь вечную, но будет послан в огонь вечный, никогда не угасающий.
Эпарх на это сказал:
– Нет другого царя небесного, кроме Зевса, сына Сатурнова[10], он есть отец и богов, и людей, и если кто ему не кланяется, тот не может оставаться в живых; поклонись и ты ему, если хочешь наслаждаться сладостью сей жизни.
Тогда святой, желая просветить язычника светом истины и изобличить всю мерзость язычества, сказал Акилину:
– Пусть будут подобны твоему богу Зевсу все поклоняющиеся ему и надеющиеся на него; а о нем повествуется, что он был первым пребеззаконным волхвом и пагубным чародеем, отцом всякого нечестия и безбожия, по смерти которого люди, желавшие следовать его злым делам, устроили ему золотых и серебряных идолов, назвав его богом; и сделали это затем, чтобы иметь оправдание и для себя самих в своей нечистоте и беззаконии, дабы никто не укорял их в постыдных делах, потому что и бог их был таков же; подобным образом и другие мерзкие и всезлобные люди были возведены на степень богов своими подражателями[11]; вы же, веруя в эти древние нечестивые предания и ложные басни, поклоняетесь бездушным и немым идолам, забывая о Боге живом, Который небо утвердил, землю основал на водах и излил воздух; Бог, создавший каждую тварь и давший ей видимый образ, господином над всем поставил человека, созданного после, но человек, по зависти диавольской прельщенный лукавым змием (Быт., 3), впал в бесчисленные бедствия; тогда Бог Слово, умилосердившись над ним, по Своему изволению Сам благоволил воплотиться и явился в подобии человеческом, умер на кресте, был погребен, в третий день воскрес, восшел на небеса и сидит одесную Бога Отца, пока не познает Его все создание; тогда Он опять придет с силою и славою великою и воздаст каждому по делам его. Он есть Бог богов и Царь царей, и Судия живых и мертвых; а почитаемые вами боги послужат на возжжение огня вечного со всеми поклоняющимися им.
После этого эпарх Аквилин, собравшись на охоту, велел захватить и святого Трифона, приказав привязать его к коню и вести за собою. Большие мучения пришлось выносить святому: пальцы ног его отрывались, потому что при ужасном морозе ноги его были босы, а конь наступал и давил их своими ногами, – и ступни его растрескались, но мученик, вперив духовный взор к Богу и пламенея любовью к Нему, ни во что ставил эти мучения и пел слова Давида: «Утверди шаги мои на путях Твоих, да не колеблются стопы мои» (Пс. 16:5) и другие: «Утверди стопы мои в слове Твоем и не дай овладеть мною никакому беззаконию» (Пс. 118:133), повторяя вместе с тем и слова святого первомученика архидиакона Стефана: «Господи, не вмени им греха сего»[12] (Деян. 7:60). Возвратившись после охоты, эпарх призвал к себе мученика и сказал ему:
– Теперь, несчастный, не надумал ли ты благоразумно принести жертвы богам, или остаешься в своем прежнем безумии?
Святой отвечал:
– Ты сам, ослепленный диаволом, преисполнен безумия и невежества, потому что не можешь познать Создателя всех и поклониться Ему; а я остаюсь премудрым, не отступая от спасающей меня истины.
Эпарх велел отвести святого в темницу; а сам отправился в ближайшие пределы страны, где и оставался некоторое время.
По прибытии обратно в Никею эпарх, явившись в судилище, снова вызвал Трифона и сказал ему:
– Не научило ли тебя продолжительное пребывание в узах повиноваться царскому повелению и обратиться к богам?
– Бог мой и Господь Иисус Христос, – отвечал святой, – Которому я служу чистым умом, поучая, наставил меня и утвердил меня, дабы я мог неизменно и непоколебимо сохранить веру в Него: посему Ему, единому истинному Царю и Богу, я повинуюсь и к Нему прибегаю, твою же и царскую гордость я презираю, а от почитаемых вами богов отвращаюсь.
Эпарх, сильно озлобясь, вскричал слугам:
– Вбейте острые гвозди в ноги его и, водя по городу, бейте его!
Слуги тотчас исполнили приказание мучителя. Святого стали водить, или, лучше сказать, влачить по городу, подвергая истязаниям, и он переносил ужасные страдания – как от вбитых в ноги гвоздей, так и от сильного мороза, по случаю суровой зимы. Но великий страдалец, имея пред духовным взором своим Христа и взирая на будущие воздаяния, все переносил с великим терпением и радостью; когда же он опять был приведен к эпарху, мучитель, удивляясь такому терпению святого, с великою досадою сказал ему:
– До каких же пор, Трифон, ты будешь нечувствителен к мукам, и когда же ты почувствуешь всю ужасную боль мучений?
Святой отвечал:
– Когда же и ты познаешь силу Христову, во мне пребывающую; когда ты перестанешь, окаянный, искушать Святого Духа?
Тогда, пылая сильнейшею злобою, мучитель велел снова повесить его на дереве и нещадно бить железом, а бока его опалять горящими свечами. Все это слуги исполнили с великим старанием; но внезапно свет небесный осиял святого, а на главу его спустился с неба прекрасный венец; пораженные этим видением мучители от страха пали на землю. Святой же Трифон, ощутив в себе пришедшую свыше помощь, исполнился радости и веселия и, молясь, говорил:
– Благодарю Тебя, Господи, за то, что Ты не оставил меня без помощи в руках врагов моих, но защитил меня в день брани и дал мне спасение, и рука Твоя поддержала меня. И ныне молюсь Тебе, Господи, не оставляй меня, утверждая и защищая меня, и сподоби меня беспреткновенно совершить подвиг этот, дабы сподобиться получить венец правды со всеми возлюбившими имя Твое святое, ибо Ты один препрославлен вовеки. Аминь.
После этого мучитель, приказав развязать связанного святого и призвав его к себе, начал с ласкою увещевать его, говоря:
– Трифон, принеси жертву великому Зевсу и поклонись царскому изображению, и я отпущу тебя.
Но Трифон с улыбкою отвечал:
10
Зевс (Юпитер) – греко-римский бог, почитавшийся язычниками властителем неба и земли, отцом всех богов и людей.
11
Вообще, боги греков и римлян, по их верованию, отличались теми же страстями и преступными наклонностями, что и люди.
12
Память святого первомученика архидиакона Стефана, побитого камнями от евреев, празднуется Церковью 27 декабря.