Кельтские мифы

Они возвратились во дворец и провели ночь за пиршественным столом да с веселыми песнями.

На другой день они занимались каждый чем хотел, пока не наступил час обеда. Когда же с едой было покончено, Пуихл спросил:

– Где воины, которые вместе со мной поднимались вчера и позавчера на вершину горы?

– Мы здесь.

– Сейчас мы опять взойдем на вершину, – сказал он. – А ты, – обратился он к пажу, который ходил за конем, – оседлай моего коня и, не теряя времени, приведи его мне. Не забудь про шпоры.

Юноша отправился исполнять приказание, а король и его воины взошли на гору и уселись на вершине. Недолго им пришлось ждать. Все было как прежде, но только на сей раз сам Пуихл решил отправиться в погоню за дамой.

Не успел он вскочить в седло, как дама проскакала мимо, и он поспешил за ней вдогонку.

Сначала ему показалось, что он легко одолеет разделявшее их расстояние, но, как он ни пришпоривал жеребца, у него ничего не получалось. В конце концов он понял, что, даже если загонит коня, ему все равно не настичь даму, и он взмолился:

– О госпожа, во имя того, кого ты любишь сильнее всех, прошу тебя, остановись!

– С радостью, – отвечала она, – и твой жеребец устал бы гораздо меньше, попроси ты меня об этом раньше.

Она попридержала кобылу и, откинув с лица покрывало, устремила на Пуихла пытливый взор.

– Госпожа, – спросил Пуихл, – откуда ты и кто приказал тебе совершить это путешествие?

– Я путешествую по собственному почину и рада, что встретила тебя.

Пуихл был приятно поражен ее словами, потому что красотой она превосходила всех девиц и всех дам, которых ему когда-либо приходилось видеть.

– Госпожа, – спросил он, – что привело тебя в наши края?

– Я же говорю, – отвечала дама, – что непременно желала встретиться с тобой.

– Для меня ничего не может быть приятнее! – воскликнул Пуихл. – Но кто ты и как тебя зовут?

– И это я скажу тебе, господин. Меня зовут Хрианон, и я – дочь Хевейта Хена. Он пожелал отдать меня замуж против моей воли, а мне не нужен никакой другой муж, кроме тебя, если ты меня не отвергнешь. Поэтому я приехала к тебе узнать твой ответ.

– Клянусь небом, у меня только один ответ. Выбирай я даже между всеми дамами и девицами на земле, я бы выбрал тебя.

– Тогда, если ты не кривишь душой, то приедешь за мной. Или меня отдадут другому.

– Чем скорее наступит день встречи, тем лучше, – сказал Пуихл. – Скажи, куда мне ехать, и не будет счастливее человека на земле, когда я сяду на коня и отправлюсь в путь.

– Ровно через год, день в день, ты должен приехать во дворец Хевейта, а я прикажу накрыть богатый стол.

– С радостью исполню твое желание.

– Господин, – сказала она на прощание, – желаю тебе быть в здравии, чтобы ничто не помешало тебе исполнить обещание. А теперь мне пора в обратный путь.

На этом они расстались, и Пуихл возвратился к своим воинам, однако, сколько они ни пытали его, он не отвечал на их расспросы, переводя разговор на другие темы.

Миновал год, и Пуихл, призвав к себе сто рыцарей, приказал им облачиться в доспехи и сопровождать его во дворец Хевейта Хена.

Там Пуихла с превеликой радостью встретило множество людей. Они не пожалели сил и приготовились, как могли, к его приезду. Весь дворец был отдан в его распряжение.

В празднично убранной пиршественной зале уже накрыли столы, и все поспешили рассесться по своим местам: Хевейт Хен по правую руку от Пуихла, Хрианон – по левую, а остальные согласно своему званию. Все ели, пили и веселились, когда в шелковых королевских одеждах в зал вошел юноша и обратился с приветствием к Пуихлу и его воинам.

– Да будет небо благосклонно к тебе, – ответил ему Пуихл. – Найди себе место и садись с нами.

– Нет, – отказался юноша. – Я пришел сюда просителем, и потому не откажи выслушать меня.

– Говори.

– Господин, у меня к тебе просьба.

– Проси чего хочешь. Я ни в чем не откажу тебе.

– Ах! – воскликнула Хрианон. – Зачем ты так ответил?

– Он уже ответил, и все его слышали, – возразил ей юноша.

– Чего же ты хочешь? – спросил Пуихл.

– Дама, которую я люблю всем сердцем, собирается стать твоей женой, но я прошу тебя, отдай мне ее вместе с праздничным пиром, который будет сегодня во дворце.

Пуихл долго молчал.

– Молчи не молчи, ничего не поделаешь, – заявила Хрианон. – Ни один муж на земле еще не поступал глупее тебя.

– Госпожа, – отвечал ей Пуихл, – я же не знал, кто он такой.

– Так знай, что это ему – Гваулу, сыну Клида, – хотят меня отдать против моей воли. У него много земель и много воинов, и тебе придется подчиниться, иначе ты покроешь себя позором.

– Госпожа, мне непонятны твои речи. Никогда я не сделаю так, как ты говоришь.

– Отдай меня ему, а я обещаю, что никогда не буду ему принадлежать.

– Как ты это устроишь?

– Я дам тебе небольшой мешок, но смотри не потеряй его. Когда же Гваул попросит у тебя еды, и вина, и всего, что будет на пиру, скажи, что не ты владелец этого, потому что я устроила пир для воинов и придворных. Таким должен быть твой ответ. Что же до меня, то мне придется обручиться с ним, и я буду его невестой ровно год, а через год, день в день, ты явись сюда с мешком. Возьми с собой сто воинов и спрячь их в саду. Когда веселье будет в самом разгаре, войди в залу – но не забудь надеть нищенские лохмотья и захватить мешок – и попроси у Гваула еды. Только еды, и больше ничего, а я уж позабочусь, чтобы вся еда и все вино из семи округов перешли в твой мешок, но чтобы с виду он казался пустым. Когда столы опустеют, Гваул спросит тебя, полон ли твой мешок, а ты ему отвечай, что мешок не будет полон, пока какой-нибудь знатный и богатый господин не поднимется из-за стола и ногами не утрамбует его со словами: «Довольно уж тут всего». Не беспокойся, я заставлю Гваула подойти к тебе, а ты не зевай, поскорее запихни его в мешок с головой и покрепче завяжи. Потом хватай свой охотничий рог и труби что есть мочи. Пусть твои воины немедля бегут во дворец.

– Господин, – не утерпел Гваул, – отвечай же мне.

– Как я сказал, так и сделаю.

– Господин, – сказала тогда Хрианон, – пир я приготовила не для тебя, а для воинов Даведа и наших воинов. Его нельзя подарить. Через год, возможно, я приготовлю пир для тебя и тогда по-настоящему стану твоей женой.

Гваул завладел своей добычей, а Пуихл ни с чем возвратился в Давед. Прошел год. Наступил назначенный день. Гваул, сын Клида, явился к Хевейту Хену на свой пир и был принят с почетом. И Пуихл, вождь Аннувина, тоже прискакал к Хевейту Хену и спрятал сто воинов, как велела ему Хрианон. Не забыл он и о мешке, и о ветхих лохмотьях, и о дырявых сапогах.

Дождавшись, когда веселье войдет в полную силу, он переступил порог пиршественной залы и поклонился Гваулу, сыну Клида, и всем дамам и мужам, что сидели за столами.

– Господь с тобой, – сказал Гваул.

– Господин, небеса не оставят тебя своими заботами, если ты исполнишь мою просьбу.

Гваул согласился его выслушать, но сказал:

– Я с радостью исполню твою просьбу, если она будет разумной.

– Мне не много нужно, лишь наполни мясом этот небольшой мешок.

– Твоя просьба разумна, и я с радостью исполню ее. Принесите ему мяса.

Многие гости повскакали со своих мест и принялись наполнять мешок. Но не тут-то было. Они и дна не прикрыли своими приношениями.

– Скажи, а твой мешок не бездонный? – спросил Гваул.

– Нет, клянусь небом. В него не так много и помещается, если только богатый и знатный господин не побрезгует влезть в него и утоптать его со словами: «Довольно уж тут всего».

Хрианон не стерпела:

– Поднимайся, Гваул, сын Клида, и побыстрее.

Гваул не стал ей противоречить и забрался в мешок с ногами. Пуихл быстро затянул мешок, покрепче завязал веревки и затрубил в рог. Его воины тоже не заставили себя ждать, и скоро весь дворец был в их руках. Воинов Гваула они бросили в темницу, а Пуихл тем временем снял с себя лохмотья и драные сапоги. Когда он со своими воинами возвращался в пиршественную залу, каждый из них, заходя, ударял по мешку и спрашивал: