Жизнь экспромтом

— Я считаю, что ты должна надеть это.

Фрэнки взглянула на Риту, которая вышла из ванной комнаты с некой вещью в руках.

— Ты что, шутишь? Кожаные штаны? — воскликнула Фрэнки. — На собственной свадьбе?.. То есть я хочу сказать, что это несколько нетрадиционно.

Рита одарила ее одним из своих выразительных взглядов, в которых ясно читалось: «Я знаю лучше».

— Ты венчаешься в часовне Элвиса, твое обручальное кольцо сделано из бутылочной обертки, на свадьбе мы будем петь «Подозрительные типы» вместо «Вся жизнь прекрасна и удивительна» и священник будет одет в белый спортивный костюм. — Она помахала в воздухе штанами. — Мне еще нужно что-нибудь добавлять?

Представив себе подобную перспективу, Фрэнки не могла удержаться от смеха. Она выхватила из рук Риты кожаные штаны и исчезла в ванной, чтобы подготовиться к своей свадьбе.

ГЛАВА 38

— Мы здесь, мы здесь! — Рита прыгала и отчаянно махала руками белому роскошному лимузину, арендованному, чтобы отвезти их в часовню. Он уже подруливал ко входу в отель «Цезарь». Рита была одета в наскоро собранный наряд подружки невесты: джинсы из жеваного бархата и лайкровую кофту с воротником-хомутом.

Рилли с Дорианом ушли к часовне пять минут назад, и все из-за Риты, которая очень серьезно отнеслась к своей роли подружки невесты и строго сказала мужчинам, что это плохой знак — видеть невесту перед венчанием, и поэтому они ни в коем случае не могут ехать в машине вместе.

Стоя рядом с ней на пороге отеля, Фрэнки смотрела на белую ленту, развевающуюся на капоте лимузина, и чувствовала прилив радости и ни с чем не сравнимого волнения. Так вот, значит, как это бывает. Наконец-то это свершилось. Она выходит замуж! В животе у нее начались спазмы, в горле застрял комок. Даже после проведенной анестезии с помощью шампанского она никак не могла унять нервного возбуждения.

— Посмотри на меня еще раз, как я выгляжу? — Она вопросительно взглянула на Риту. У нее все еще оставались большие сомнения по поводу кожаных штанов. Они очень хорошо себя показали на вечеринке в Беверли-Хиллз, но стоило ли их надевать на свадьбу? В конце концов, она закончит тем, что будет похожа на тех людей, которые хотят выглядеть «чокнутыми альтернативщиками», одеваются, как артисты из «Сала», и женятся на Большой Медведице. — Может быть, ты была права? Может быть, мне следовало надеть Карен Миллен?

— Прекрати страдать! Ты выглядишь просто потрясающе! — заверила ее Рита, разглядывая себя в зеркальце. — Рилли крупно повезло. — Она захлопнула пудреницу и забросила ее обратно в сумочку. — Большинство невест похожи на абажуры. Ты среди них выделяешься по крайней мере своей сексуальностью.

Внезапно Фрэнки схватила Риту за руку.

— О, черт!

— Что случилось?

— Камера! Ты ее взяла?

Рита взглянула на нее озадаченно и совершенно невинно.

— Ты что, забыла? Рилли просил тебя прихватить в часовню его камеру! — затараторила Фрэнки, тут же начавшая паниковать, потому что Рита, очевидно, была настолько пьяна, что едва помнила свое имя, а не то что свои обещания по поводу какой-то там фотокамеры. — Из-за тебя у нас не будет ни одного снимка! — Она чувствовала, что вот-вот готова расплакаться.

— Ой, Фрэнки, я тебя умоляю, ну что ты так паникуешь? — успокоила ее Рита. — Она наверняка все еще в комнате. Я просто сейчас поднимусь и возьму ее.

Ритин ответ принес Фрэнки облегчение всего лишь на секунду. Стоило ей взглянуть на Риту, как та ковыляет пьяно на своих шпильках, чтобы тут же на ходу изменить решение.

— Нет, оставайся здесь. Я вернусь через пять минут, — проинструктировала она Риту и всучила ей свой букет.

Букет был составлен с большим вкусом. Рита могла им гордиться, потому что наконец-то пригодились ее давнишние курсы флористики.

— Не беспокойся. Для невесты опаздывать — это обычное дело, — обнадежила она Фрэнки, которая стремглав побежала ко входу в отель. Проводив ее взглядом, Рита снова обернулась к машине, в которой сидел весьма симпатичный шофер. Очевидно, он решил, что невеста — это Рита. Он принес ей свои поздравления и открыл перед ней дверцу. Рита приняла скромный вид и, действительно пытаясь разыгрывать из себя невесту, забралась на заднее сиденье автомобиля. До чего же забавная свадебная шутка, подумала она, уютно угнездившись на кожаном диване и немедленно заинтересовавшись содержимым внутреннего, предусмотренного списком услуг, мини-бара.

Дворец «Цезарь» весь гудел от толп игроков и туристов, приехавших в Лас-Вегас для встречи Нового года, до которого оставалось всего двадцать минут. У всех было приподнятое настроение, все спешили, смеялись в предвкушении веселой ночи. Чтобы добраться до лифта, Фрэнки пришлось расталкивать целые орды шумливых туристов, едва одетых официанток и твердолобых неулыбающихся игроков. Двери лифта открылись — и она едва втиснулась между какими-то истерически смеющимися и дующими в новогодние трубы весельчаками. Она нажала кнопку двенадцатого этажа и принялась ждать.

Рядом с ней с одной стороны стояла пара, пытавшаяся побить рекорд во французских поцелуях, а с другой — какая-то унылая, бесформенная девица в цветастом платье, которая надела себе на шею дурацкий поводок в тщетной попытке изобразить из себя праздничное животное. Фрэнки не отрываясь смотрела на римские цифры на табло лифта, отмечающие каждый этаж, которые менялись с невыносимой медлительностью.

— Давай, давай же, — шептала она, но лифт подолгу останавливался на каждом этаже, выгружал одних людей с транспарантами и вымпелами, которые тут же разбегались в разные комнаты отеля, где проходили отдельные маленькие вечеринки, и заполнялся новым, в еще большем количестве народом, который тоже не хотел опаздывать на Новый год и очень спешил. Наконец лифт достиг двенадцатого этажа, его дверцы открылись и выпустили Фрэнки из этого клаустрофобического пространства.

Она взглянула на часы и бросилась по коридору. Черт, у нее осталось меньше десяти минут! В поисках своей комнаты она вглядывалась в номера на дверях. Раньше найти свою комнату ей не составляло труда, но теперь, когда она пьяна и паникует, это оказалось совсем нелегким делом. Наконец она ее нашла — номер 1204 — и начала пьяно шарить в своей сумочке в поисках электронного ключа. Тут ее внезапно поразила мысль, насколько комичным ей будет казаться этот момент через много месяцев или лет, когда она уже будет старой замужней женщиной. При этой мысли она заулыбалась, наконец-то нашла ключ и от радости начала мурлыкать «Свадебный марш», пытаясь попасть в замочную скважину.

— Фрэнки!

Голос. Он ее напугал. Ключ выскользнул из ее пальцев и бесшумно опустился на ковер. Она обернулась и посмотрела на фигуру, стоящую чуть в отдалении и почти неразличимую в неясном освещении коридора. И тут же перестала мурлыкать мелодию. Ноты так и застряли у нее в горле. Этого не может быть. Она вглядывалась внимательнее, пытаясь сосредоточиться. Нет, такое просто невозможно. Фигура сделала шаг вперед, ближе к свету… Это был… Хью!

В желудке ее начались спазмы, колени начали подгибаться. Чтобы не упасть, ей пришлось схватиться за дверную ручку. В течение доли секунды ей казалось, что она в состоянии невесомости была каким-то чудом катапультирована в прошлое, через Атлантику, в Фулхем, в октябрь месяц, к Хью. Она сделала несколько глубоких вдохов, попыталась унять головокружение, но не смогла. Хью? В Лас-Вегасе? Может быть, у нее от чрезмерного употребления шампанского начались галлюцинации? Иначе как объяснить то, чего в принципе быть не может? Или может?

Но факт оставался фактом. Не в силах сдвинуться с места, она смотрела, как парализованная, на Хью. Он выглядел совершенно таким же, как всегда. Одет в ту же самую одежду, что и всегда, — в бледно-голубую рубашку от Ральфа Лорена, джинсы, которые он всегда гладил, чтобы спереди навести стрелку, в мягкие башмаки. Красивый и чисто выбритый, он, как всегда, с помощью геля чуть-чуть приподнял челку, и от него исходил привычный, мгновенно узнаваемый запах дезодоранта, полоскания для рта и лосьона после бритья «Хуго Босс». Все казалось таким знакомым. И вместе с тем совершенно незнакомым.