Жизнь экспромтом

— Ну да, можно и так сказать.

— То есть ты утверждаешь, что во всем Лос-Анджелесе я нашла себе единственного парня, у которого сексуальный потенциал на нуле? — Рита с сомнением покачала головой. — Ну и повезло же мне, тебе не кажется? Стоило мне раз в жизни найти себе хорошенького парня, который не гей и не женат, не состоит с секте сайентологов, не проходит программу «Двенадцать шагов отвыкания от пьянства», не играет в лотерею «Бинго», и он оказывается фригидным!

Фрэнки посмотрела на нее с сочувствием.

— Похоже на эпизод из фильма «Секс в большом городе». Ты помнишь, когда Сара Джессика Паркер тоже встречает одного красивого мужчину и на бумаге у них идет все прекрасно…

— А в постели ничего не получается, — мрачно закончила Рита. — Я его видела. — Она прикурила сигарету и начала смотреть на тлеющий конец. — Может быть, все дело совсем в другом. Может быть, я ему просто не нравлюсь. — Она глубоко затянулась. — В конце концов, такой вариант тоже нельзя назвать абсолютно нереальным, не правда ли? — Она посмотрела на себя в своем банном халате. Под ним был надет все тот же специально купленный комплект красивого белья. Болезненное напоминание о том, что могло случиться, но не случилось. — Может быть, я просто его не зажгла? — Она достала пудреницу, которая валялась среди других косметических принадлежностей на журнальном столике, открыла ее и посмотрела на свое отражение. — И кто его в этом обвинит? Я выгляжу ужасно! Вы только посмотрите на меня! — Она прихватила двумя пальцами кожу на лице, словно пробовала квашню.

— Не говори глупостей. Ты выглядишь прекрасно, — настаивала Фрэнки.

В ответ Рита только отфыркивалась.

— Тебе хорошо говорить, у тебя — скулы!

— И у тебя тоже скулы!

— Нет, у меня нет. Скулы для лица — это все равно что вешалка для одежды… — Она ткнула в свое лицо пальцем. — А ты ведь знаешь, что случается с одеждой, когда она валяется без вешалки, — она мнется, сваливается. — Она снова посмотрела в зеркало. — Прямо как я.

Трагический монолог Риты был прерван визгом шин по асфальту за окном. Выглянув в окно, Фрэнки увидела, как на шоссе выезжает одна из машин Дориана и тут же устремляется к Лавровому каньону со скоростью шестьдесят миль в час.

— Это Дориан? — спросила она, потому что сквозь затемненные окошки БМВ не могла разглядеть, кто именно сидит за рулем.

Рита кивнула.

— Да. Он вернулся домой пару часов назад, когда тебя еще не было. Скорее всего, они не смогли предъявить ему обвинение, потому что нет доказательств. — Решив, что сигарета и чипсы плохо сочетаются друг с другом, она выбросила сигарету. — Что мне лично кажется совершенно неудивительным. Дориан — последний человек, который может быть замешан в наркотиках.

Фрэнки ничего не сказала. Ее мучил приступ вины. После всего, что случилось между ней и Рилли, она совершенно забыла про Дориана и его арест.

— Ну и как он?

— Ужасно! — Рита сморщила нос. — Очевидно, они не очень церемонятся во время персональных обысков.

Фрэнки тоже поморщилась.

— Когда я увидела его сегодня утром, он выглядел ужасно. С нашего несчастного Дориана сбили всю спесь. Он едва мог разговаривать. Я заварила ему лакричного чаю с бренди, так он даже чашку едва мог держать в руках, так сильно они у него дрожали. — Она захлопнула пудреницу и посмотрела на Фрэнки. И тут впервые заметила, что она все еще одета в ту же самую одежду, что и накануне вечером. Погруженная в море своего отчаяния, она долго была не в состоянии заметить вокруг что-либо еще, кроме своей тупиковой ситуации. — Где ты была? — Глаза ее сузились, лоб нахмурился.

В ответ Фрэнки улыбнулась глуповатой, счастливой улыбкой. Она не могла больше скрывать своего счастья. И произнесла едва ли не шепотом:

— У Рилли.

Рита открыла рот. Даже в своем отчаянном состоянии она не могла не заметить, как блестят у Фрэнки глаза.

— Черт подери, этого не может быть! — Она действительно не могла поверить в происходящее. Неужели это говорит преданная-Хью-до-гробовой-доски Фрэнки? Поклявшаяся, что ни-на-кого-кроме-Хью-она-больше-в-жизни-не-посмотрит, Фрэнки? Что других-мужчин-кроме-Хью-для-нее-на-свете-больше-не-существует, Фрэнки? Что она-не-променяет-Хью-ни-на-кого-на-свете, Фрэнки?

Фрэнки кивнула.

Потрясенная до глубины души, Рита откинулась на диване.

— Черт подери, вот это да!

— Да, представь себе! — улыбалась Фрэнки. — Три раза.

ГЛАВА 33

В течение следующих нескольких дней улыбка не сходила с лица Фрэнки. Все сомнения и страхи, которые мучили ее по поводу того, что она спала с Рилли, испарились сразу же после того, как раздался его первый звонок. А он раздался не через какие-нибудь вымученные два дня, а уже через два часа после того, как он улетел и оставил ее досыпать в своей постели. Глухая, полная всяких скрипучих шумов линия аэропорта Кенсан в Мехико постоянно прерывалась переговорами с требованием вернуть свой багаж, и он говорил ей своим низким ленивым голосом, как он прекрасно провел предыдущую ночь и как он ждет возвращения назад, чтобы «продолжить с того места, где они кончили».

Она изо всех сил прижала трубку к уху и почти пила его слова. Она знала, что, если повторить их Рите, они скорее всего потеряют все свое очарование, будут звучать глупо, даже немножко пошло, но для нее было главное, что они не произносились в этой обычной мужской молодцеватой и подмигивающей манере, с некоторой скукой и усталостью в голосе, и в то же время со всякими многозначительными намеками. Если уж на то пошло, ей показалось, что он говорит взволнованно, что он не уверен в себе, весь в сомнениях. Как будто он сам еще не может как следует поверить в то, что случилось между ними.

И не он один был в таком же положении.

— Ну, хорошо, мне кажется, что это неплохо, — провозгласила Рита, когда они с трудом тащились с рождественского базара новогодних елок в Беверли-Хиллз под названием «Елки для Звезд», где пытались отыскать хорошенькую норвежскую елочку для своей квартиры. — Небольшой загул — это то, что тебе надо. Особенно в такое время года. Считай, что все это просто танец в обнимку под рождественскими гирляндами. — Схватив одну такую гирлянду из корзины на прилавке, она привстала на цыпочки, что было очень забавно на ее платформах, и помахала ею над головой Фрэнки.

Фрэнки, смеясь, оттолкнула ее от себя, но ее не могло не задеть то слово, которое Рита выбрала для выражения своей мысли. Загул. Неужели это все, на что она может рассчитывать? Несколько головокружительных недель с выпивкой и флиртом в итальянских ресторанах, с оплавленными свечами в винных бутылках на столе и его рукой, шарящей под столом в поисках ее бедра, с поцелуями на танцплощадке и таким количеством секса, с которым она не будет знать, что делать?

За прошедшую неделю со всеми его международными звонками с дальних берегов Тулума и с развалин Чичен-Итса цивилизации майя — всех этих обрывочных разговоров по ненадежным линиям из мексиканских телефонных автоматов — Фрэнки не могла не почувствовать, что под их непринужденной болтовней скрываются глубокие невысказанные чувства. Все это явно выходило за рамки простого любовного приключения, которое так же быстро сгорает дотла, как и воспламеняется, оставляя за собой ничего не значащие «спасибо, увидимся когда-нибудь обязательно, всего наилучшего». Что это не простое развлечение, которое оставит после себя только неясные воспоминания о проведенных в пьяном угаре бурных ночах, кредитную карту с внушительной суммой и — если ей повезет или не повезет, смотря с чьей стороны на это посмотреть, — с приступом цистита от всех этих энергичных гимнастических упражнений в постели.

Но сейчас все было по-другому.

Она машинально погладила пальцами острые иглы одного деревца, а потом повернулась к Рите:

— Кажется, это просто замечательное!

— Ты так думаешь? — Рита придирчиво осмотрела дерево, энергично потрясла его, слегка отстранила от себя, чтобы лучше разглядеть, а потом сказала: — Пожалуй, ты права. Мне тоже оно нравится. — Обрадовавшись столь удачной находке, она отправилась на поиски красивого продавца, который должен был оформить покупку. При этом она поправила волосы и расстегнула верхнюю пуговицу блузки.