Путешествие на восток

— Не то… Нет, опять… И это не подходит…

— Вот! — наконец торжественно заявил он. На экране ребята увидели знакомые очертания: с одной стороны двуглавый орел и надпись «Пять рублей», с другой портрет и надпись «Б.М. Николай II Императоръ и Самодержецъ Всеросс.» Рядом с изображением следовал комментарий:

Золотая монета из червонного золота, весом 5 граммов, 1898 г. выпуска…

— Странно, я раньше почему-то думала, что червонцы это десять рублей, а тут пять, — удивилась Лариса. — «Всеросс.» — это, наверное, всероссийский…

— Федор! Лариса! Вы поняли?! — торжественно спросил Степка.

— Что? — хором спросили Федор и Лариса.

— Караганда! — ответил Степка.

Никого такой ответ не удивил. Эту привычку отвечать на все вопросы, «Караганда», первый перенял у Хоттабыча Нафаня. А от Нафани уж все остальные. Так что подобную манеру говорить друзья считали нормой.

Недоумевали только окружающие. Еще бы! Спрашивают: «Кто?», в ответ: «Караганда»! Спрашивают: «Когда?», в ответ опять: «Караганда»! Спрашивают: «Почему?», и вновь: «Караганда»…

Степка, вставлявший «караганду» куда надо и не надо, вообще переплюнул всех: этим словом он зачастую стал заменять вообще все! Даже прилагательные и глаголы. Например, вместо «красивый», ему ничего не стоило сказать «карагандистский». Вместо слова «шуметь» — «карагандеть». А однажды, на вопрос «Как фамилия?» он ответил — «Карагандуев» (а может быть «Карагандович»)…

Нафаня не удивился бы даже тому, что при таком подходе, у Степки в употреблении скоро вообще исчезли бы все нормальные слова…

— Что поняли? — попытался выяснить Федор. Хотя он и сам прекрасно все видел на экране. Но ему важно было услышать именно Степкин комментарий…

— А то, что монеты дорогие: они из чистого червонного золота! А червонное золото, это, насколько я знаю, золото девятьсот девяносто девятой пробы. У нас монет этих несколько килограммов. Да мы просто миллионеры! — почти орал Степка.

— Вот это да! — негромко заметил Федор, все еще боясь поверить в такую удачу…

— Сейчас всё взвесим, — Степка сбегал на кухню. Он принес ручные весы с крючочком.

Используя пластиковый пакет, мальчики принялись порциями взвешивать монеты. Лариса записывала результаты. Когда все деньги были взвешены, она посчитала итог и торжественно провозгласила:

— Двенадцать килограммов сто граммов!

— Мамочка! — Степка схватился за голову. Он вновь соединился с Интернетом и долго искал, сколько стоит один грамм золота.

После этого, произведя несложные арифметические расчеты, ребята увидели на экране итоговую сумму. Результат был настолько внушительным, что все переглянулись…

— Потрясно! — твердил Федор, совершенно не меняя интонации, и повторяя эту фразу раз, за разом, как будто его заело. Очевидно, от радости у него в действительности где-то в голове что-то заклинило…

— Но, для того чтобы быть совершенно точным, — сказала Лариса, — эту сумму нужно разделить на два и потом ещё на пять, итого на десять.

— Это еще почему? — удивился Степка.

— А потому, что тем, кто нашел клад, полагается только пятьдесят процентов, то есть половина, а нас — пятеро. Таким образом, мы узнаем, сколько достанется каждому, только после того, как разделим всю сумму, как я уже сказала, на два и на пять, итого на десять, — разъяснила Настя.

Степан произвел деление. Сумма на экране всё равно была настолько внушительной, что ребята стали прыгать от радости.

— А почему тем, кто нашел клад, полагается не всё?.. Остальное куда идет? — недоумевал Федор, явно немного жадничая. А может быть даже и «не немного»…

— Остальное — государству! — внесла ясность Настя.

— Успокойтесь! Это еще не всё! Мы посчитали только минимум, который может стоить клад. Но, скорее всего, цена старинной монеты, хотя бы всего столетней давности, гораздо выше, чем просто золота, из которого она состоит. Так что, наверняка наши монеты стоят больше. Кстати, мне кажется, что сейчас не мешает позвонить Нафане, — предложил Степан. — Вдруг, если он узнает про золото, то подобреет?!

После произошедшей ссоры Степка чувствовал себя виноватым. Вот так всегда: сначала в запале человек может накричать, а потом поостынет, поймет, что не прав. Понять-то поймет, но главное — смирить гордыню и подать руку примирения. Кто-то же должен сделать это первым…

В это время раздался телефонный звонок.

— Да, слушаю, — ответил Степан, в тайне надеясь, что звонит оттаявший Нафаня.

— Алло, Степан?! Здравствуй! Это отец Егора, из Владивостока. Помнишь такого?

— Здравствуйте! Да я вас сразу по голосу узнал!

— Стёпа! Уж так получилось: сегодня Егор исчез. Нет его дома, а у нас уже ночь… Мобильник Егора не отвечает: как будто выключен. Представляешь состояние моё и его матери? Я обзваниваю всех, кто имел к нему хоть какое-то отношение — друзей, знакомых… После того, как здесь недавно побывал Нафаня, мы подумали, есть смысл позвонить и ему. Вдруг он что знает? Номера телефона Нафани у меня нет… Вот только этот ваш телефон у нас записан, поэтому и звоню… Вы там, случайно, не в курсе, куда мог Егор пропасть?

— Нет, мне ничего такого не известно… С тех пор как разобрались с пропажей Нафани, мы с Егором даже не общались. А Нафаня сейчас дома, — Степка продиктовал номер его телефона и попрощался.

— Слышали, теперь еще и Егор потерялся! — информировал он присутствующих.

— Конечно, слышали, — ответили те.

— Что с людьми творится? Катастрофа! То один пропадет, то другой… Прямо не дети, а иголки какие-то: так и норовят упасть в стог сена. Хотел бы я знать, что там такое могло произойти…

— Может, ещё один тайфун? — робко предположил Федор.

— Да нет. Тогда его отец так бы и сказал. Тут что-то другое, — задумался Степан. — Переждем немного и позвоним Нафане, он к тому времени уже переговорит с отцом Егора. Вдруг у него возникнут какие-то предположения…

В азарте Степка даже малость подзабыл, что поссорился с Нафаней.

Степан достал лупу и принялся изучать обрывки бумаг, которые так неосторожно сжевал. Лариса и Федор, чтобы не терять времени считали монеты.

Монет было так много, что скоро им это надоело, и Лариса предложила дельную мысль:

— Чтобы узнать количество монет нужно их общий вес разделить на вес одной монеты. Мы же знаем, что одна монетка весит пять грамм, так, кажется, было указано в Интернете.

Лариса начала производить расчеты, и закончив, торжественно провозгласила:

— Итого: две тысячи четыреста двадцать штук!

Степка при этих словах засиял:

— Здорово! Даже не верится! Столько много! А я тут пока попробовал что-нибудь понять из этих обрывков. В бумаге, сказано, что хозяин браслета был купцом. Вероятно, там было описано, где он достал браслет. Но, к сожалению, эта часть письма не уцелела. Кроме того, как можно догадаться, деньги, которые вы сейчас считаете, торговец заработал, используя все эти чудеса, которые умеет творить наш браслет. Как конкретно купец это делал, наверное, тоже было написано на уничтоженной части документа. Может быть, он приходил в банк или крупный магазин и, прикидываясь обычным посетителем, с помощью браслета на расстоянии вытягивал деньги из кассы. Что, в конечном счете, стало с этим человеком — непонятно. Не сохранился и тот кусок, где описано, как изменять различные свойства браслета…

— Кроме материализации силового поля, других свойств браслета мы не знаем, — Федор, попытался заглянуть в остатки бумаг на столе у Степана. — Что он еще умеет?

— Сейчас и этого мы не узнаем! Про свойства также было написано в пропавшей части документа, — Степка всё время избегал говорить «съеденный документ». Взамен он стыдливо употреблял такие словосочетания, как «пропавшая часть документа», «уничтоженная часть документа» и прочие, в том же духе…

Степан подумал немного и добавил:

— Конечно то, что я видел при свете фонарика — это обрывки фраз, по ним трудно себе представить точный смысл всего письма… Боюсь соврать, но когда там я просматривал этот документ, мне показалось, что речь шла ещё минимум о пяти свойствах… И, самое интересное, вроде бы с помощью браслета можно даже летать…