Страница 9 из 11
– Может, тогда «Владимирская центральная»? Владимирский центр путешествий?
Аня искренне ужаснулась такому креативу.
– Маша! Ты с ума сошла! Владимирский централ. Вот ведь догадалась… Думай. Нам надо: современный активный, деловой… Но во Владимире. Как себя чувствуют те, кто едет в провинцию? Пионерами, носителями культуры и знаний, по ассоциации должно быть: рост, молодость, приключение, путешествие. Что-то типа «Парус», «Аврора», только не так пошло. Думать надо в этом направлении. Например, самая быстрая птица.
– Страус, что ли? Аня тяжело вздохнула.
– Нет. Страус не подойдет. Он прячет голову в песок. Например, «Ласточки», в смысле первые, или «Сапсан» – значит, быстрый. Я за «Сокол» или «Соколиное гнездо». Это будет означать, что приезжие – «соколики», добры молодцы, молодцы. Связь с русскими традициями опять же – для иностранцев. Как-то так.
Аня машинально уже начала рисовать ручкой на бумаге возможные варианты символики… Стилизованный сокол – значок на лацкане пиджака у служащих, логотип…
Маша помолчала немного.
– Да, может быть… Да, лучше, чем «Берендеево царство»… Я скажу заказчику… Спасибо…
Маша удалилась. Аня продолжила рисовать сокола. Соколиный глаз. Соколиная охота. Много чего можно обыграть.
Скучно. Ане было нестерпимо скучно. Она прошлась по офису. Понаблюдала через плечо, как дизайнеры бьются в кровь, перемещая несколько геометрических фигур на чьей-то визитке. Предмет спора – какое расположение фигур символизирует большую открытость и доброжелательность к клиентам. Она позавидовала запалу с которым они это делали.
Аня вернулась в свой кабинет. Провела два совещания – подготовка к защите проекта у клиента и брейн-сторминг по формированию системы пиар-коммуникаций элитной детской музыкальной школы. Потом Аня методично разобрала стол, отнесла в архив бумаги по проектам и уволилась с работы. По собственному желанию.
Семь лет после института. Семь лет жизни, посвященных креативным коммуникациям, продажам, продвижению каких-то товаров и услуг, компаний, идей. Семь лет жизни в любимом коллективе и любимой компании.
Начальник не хотел ее отпускать. Он видел, что с ней что-то происходит, он был чутким человеком и к Ане искренне хорошо относился. Заявление он подписывал со словами: «Отдохни, попутешествуй, роди ребенка. Знай, что мы будем рады принять тебя обратно. Творческий кризис у всех бывает. У тебя все будет хорошо, ты вырастешь и станешь еще более компетентным специалистом, когда со всем этим справишься».
Аня и сама была не прочь родить ребенка, но этот «проект» казался ей все более и более нереальным. Она все чаще сомневалась, что этот «проект» случится у них с Мишей.
Аня действительно решила отдохнуть, поставив в приоритет только здоровье и семью.
– Миша, приходи пораньше, я такой ужин приготовлю! Утку с яблоками. Салаты – тоже закачаешься! Сможешь? Давай хотя бы часиков в восемь?
– Аня! Утку? Ты была на рынке? Что ты там делала? Когда? Почему ты не на работе?
– Миша, я уволилась. Приходи пораньше.
Считают, что когда человек долго-долго, много-много работал, он мечтает об отпуске и потом наслаждается каждой минутой. Это не так.
Когда Аня выходила из офиса, улыбалась охранникам, чмокалась на прощание с подружками, ей все время хотелось плакать. «Что же я натворила?» Старый Арбат встретил ее ярким осенним солнышком, но от этого почему-то стало еще грустнее. Аню разрывали противоречивые ощущения. С одной стороны, ей казалось, что она сбежала, сдалась, не выполнила какой-то неведомый план, с другой – она была уверена, что, оставаясь, она занимает чье-то место. Место и работу, которая кому-то будет в радость, а для нее стала рутиной.
До вечера оставалось еще порядком времени. Она съездила на Драгомиловский рынок. Он поразил ее обилием народа в это дневное время. Вяло поторговавшись, она купила утку, к ней – специи, яблоки и отправилась домой.
Какое-то время она была занята поиском рецепта в интернете и кулинарными экспериментами. Потом немного прибрала квартиру. Больше заняться было решительно нечем.
Аня набрала ванную и погрузилась в воду и в размышления.
«Вот у меня еще два часа. За это время можно сделать массу интересных вещей… Теоретически. Например, почитать книгу. А какую? Достоевского? Я так и не прочитала в свое время «Братьев Карамазовых», например. А почему именно «Братьев Карамазовых»? Или, может, перечитать «Войну и мир»? Но вот зачем читать именно эту книгу? Или почитать детектив какой-нибудь? Чтобы отвлечься? Но вот зачем?
Хорошо. Мне хочется занятия со смыслом. Да, наверное, у меня такой вопрос не стоял бы, если бы у меня был ребенок. Нужно было бы наверняка что-то с ним делать. Гулять, кормить… Ладно. Не будем сейчас о детях. Но вот есть же у людей хобби. Собирать открытки, значки, марки. Люди ищут эти марки, раскладывают их по альбомам, потом ездят на аукционы, собираются вместе, рассматривают свои коллекции через лупу. «Вы посмотрите на этот экземпляр: ах-ах-ах – эта марка с конверта, посланного королевой Викторией в ответ русскому графу… Я так долго гонялся за этой маркой…» И вот опять же – зачем? Ну, наверное, им нравится. Им это ИНТЕРЕСНО. Как там Миша всегда говорит? Нужно быть интересным человеком, и к тебе подтянутся.
А мне НЕ интересно. Я знаю, как сделать любой проект. В деталях. Цель. План. Ресурсы. Организация. Первые шаги…А потом все идет наперекосяк. Хотя я и знаю, что нужно делать. Истина проста. Мне просто НЕ интересно. С самой собой не интересно.
Миша все больше отдаляется. Ему все чаще приходится за меня бледнеть. Он бледнеет, когда нервничает. Никогда не краснеет.
На встречах у друзей все по привычке бросаются к нам – как дела? И ждут ответа. Мы ведь всегда их чем-то поражали. То с парашюта прыгнем. То флешмоб запустим. То миллион заработаем. То новую машину купим. И вот теперь, раз за разом, мне нечем похвастаться. Миша смотрит на меня и как-будто думает: «Ну вот, а это – Аня. Просто Аня. Ничего интересного». Как-то пропали из жизни вечерние посиделки, когда мы обсуждали наши мегапланы… Миша теперь мегапроекты делает сам.
Я больше не интересна, ни себе, никому. Я больше НЕ СООТВЕТСТВУЮ…
Я снова хочу стать интересным человеком. Я умею строить продажи, маркетинговые стратегии, значит, я смогу научиться и еще чему-то. Может, действительно заняться-таки водными лыжами? Или, скажем, синхронным плаванием. Нужно научиться чему-то такому, чего я не умею… Нет, решили – горы, пусть будут горы. Парня в горы тяни… Я поеду в горы».
Миша пришел около десяти. Правда, с букетом цветов.
– Прости, что так поздно. Никак не мог уйти с переговоров. Князь Владимир нашел новых корпоративных клиентов – это просто мегаклиент! В Тюмени. Будем строить там под них новый центр. Сложные переговоры были.
«Неужели раз в жизни этот Владимир не мог заменить Мишу и отпустить его пораньше? Не каждый день я увольняюсь с работы в конце концов! Свинья, а не человек. Ничего его не волнует, кроме бизнеса». А вслух Аня сказала:
– Ну, что делать. Жалко, конечно, утка, наверное, уже совсем остыла. Попробую разогреть.
– Встреча-то была в ресторане, я сыт, дорогая. Давай просто чаю попьем. Что с тобой случилось? Я так перепугался!
– Я начинаю тренировки для похода в Гималаи. Ты со мной? Павел Семенович одобрил мое решение. Сказал, возьмут обратно, когда отдохну. Я устала только от одного – от бессмысленности. Может, горы дадут ответ? Ты поедешь со мной?
Позже Аня снова и снова прокручивала в голове события того года. В какой момент произошел разлад? Кто был виноват? Когда была пройдена точка невозврата? Аня не могла однозначно ответить на эти вопросы.
Когда в первый раз она посмотрела на Мишу и поняла, что он ее безумно раздражает?