Страница 8 из 15
К своему великому удивлению на войне он тоже встретил весь набор самодурства начальников к тому же подкрепленное тем, что ошибки здесь заканчивались для подчиненных смертью. Поначалу он долго ходил в наряды и поэтому имел возможность постоянно получать от командиров нагоняй за мелкие проступки. Все поменялось, когда он стал ходить на «боевые». Это было настоящее, серьезное дело. В каждом выходе Жуков старался придумать какую–нибудь новую каверзу, чтобы максимально насолить «духам». Умудренный войной командир роты капитан Лихой обратил внимание на вольнодумного взводного, который часами вместо того, чтобы пить со всеми остальными водку, просиживал над картой района ответственности отряда, и стал его воспитывать «по отдельной программе», передавая свой опыт и давая читать боевые донесения с прошлых операций. Но вот сейчас Олегу упорно не везло…
Впереди показался караван из трех верблюдов. Олег оживился и показал их Майданову:
— Коля! Смотри, наши верблюды…
— Вижу. Садимся…
Вертолет пошел к земле. Олег ухватился за рукоятки пулемета и, прицелившись, дал длинную очередь по пути движения каравана. Верблюды пустились, было врассыпную, и Жуков уже обрадовался — «духи!», но погонщики быстро их остановили и свели «до кучи». Олег сплюнул. Наверняка снова «мирняк». Вертолет подсел. Первым выскочил пулеметчик и, установив пулемет на сошку, прицелился в верблюдов. Потом выскочил Жуков и еще три бойца.
Ми‑24 встали в круг и прошли низко над землей, чуть не зацепив взлетающий вертолет Майданова. Жуков зажмурился — казалось, что сейчас обе машины снесут друг другу лопасти и рухнут на землю, погребя под собой разведчиков. Обошлось. Три недели назад в джелалабадском отряде специального назначения при маневрировании у земли перехлестнулись лопастями два транспортно–боевых Ми‑8 мт. Обломки лопастей залетели в один из вертолетов, убили одного и ранили двух разведчиков. После этого обе машины рухнули вниз. От удара о землю в другом вертолете сорвало двигатели, которыми насмерть придавило пятерых разведчиков, находившихся в десантном отсеке. В итоге шесть погибших и много раненых. Конечно, виноваты были вертолетчики, но…
— Вперед! — скомандовал Олег и сам первым побежал, закрываясь от пыли, к каравану.
Погонщики с типично азиатскими старческими лицами поздоровались с возбужденным и подозрительным Жуковым:
— Салям…
Олег кивнул и стволом автомата показал на тюки. Двое сноровисто скинули тюки и развернули их. Там был обычный крестьянский скарб. И никаких стволов или взрывчатки.
Жуков почесал затылок. Прямо наваждение какое–то…
Обыскали самих крестьян, и нашли самодельный афганский нож. Олег забрал нож. Никто ему не возразил. Видимо дехкане были уже учеными. Конечно, можно забрать у них и деньги и часть имущества, но Олегу не хотелось «терять лицо» перед своими же солдатами, тем более, что недавно представители особого отдела отряда устроили командирам групп большой разнос на эту тему. Соответственно дальше командиры групп устроили разнос своим бойцам.
— Пошли, — кивнул он разведчикам.
Парни расслабленно курили и явно уже хотели вернуться на базу — к обеду. Есть кашу с тушенкой всухомятку на такой жаре не очень хотелось…
Когда вертолет подсел и забрал группу, Олег ничего не сказал вертолетчикам, только глупо улыбнулся и показал трофей. Коля хмыкнул. Нож никак не тянул на «результат». Столько пролетели! Столько топлива сожгли! А «результата» как не бывало. Радовало только то, что непонятно было — везет или нет. А вдруг бы «духи» были вооружены и внезапно пустили бы по подсевшему вертолету «подарок» из гранатомета, как это было в газнийском отряде. Тогда из тех, кто находился на борту, погибли шестеро и только двое остались в живых, сильно обгорев и став инвалидами на всю свою оставшуюся жизнь…
Время облета подходило к концу, и машины развернулись в сторону базы. Жуков тронул за плечо Майданова, и когда тот повернулся, показал ему карту и пояснил:
— Коля, давай проскочим вот до этого ущелья. Может там, кого встретим…
Жуков провел пальцем по карте. Это было не по маршруту. На «километровке» ущелье, а вернее своеобразный проход между двух крутых высот, занимало всего три сантиметра. На местности длина ущелья не превышала трех километров, и надеяться что–то там встретить было довольно смело. Но Олег, под занавес операции, больше для успокоения собственной совести, решил все же навестить ущелье, а заодно и наметить там возможные места засад на будущее.
Николай мог отказаться, мотивируя тем, что это в стороне от маршрута и случись что — никто не будет знать, где геройски погибли славные сыны отечества, но Майданов, как и сам Олег, был по натуре охотником и по настоящему жаждал встречи с врагом.
— Давай сюда! — он бесцеремонно взял у Жукова карту, и внимательно рассмотрев ее, вернул владельцу. — Полетели, проветримся…
Олег удовлетворенно хмыкнул, уткнулся в карту, и не смотрел на землю, когда вертолет на большой скорости влетел между двух крутых скал желанного ущелья.
— Мама дорогая! — вырвалось испуганно у Майданова, и Олег глянул вперед.
— Ну, ты даешь, — Олег оторопел, когда увидел, как Николай с ювелирной точностью вел машину между скал, в любой момент рискуя зацепить каменную стену лопастями и тогда…
— Да сколько их здесь? — снова как–то испуганно произнес вертолетчик и только тут Олег глянул вниз. Глянул и обомлел. По его спине сразу потекли струйки холодного пота, а волосы на голове, казалось, начали шевелиться…
На дне ущелья Жуков увидел огромный вьючный караван. По своему опыту Олег знал, что караван обычно состоит из трех–шести машин или пяти–двенадцати верблюдов и ишаков, да десятка–другого человек охраны, но что бы столько!
Каравану этому не было видно края. Олег даже не мог одним взглядом охватить всех верблюдов, а от количества вооруженных людей его просто скривило. В караване было видно и несколько машин, на одной из которых был установлен зенитный ДШК.
— Коля, бей! — вырвалось у Жукова, и сам тут же ухватил рукоятку курсового пулемета.
Сомнений, что это был мирный караван, ни у кого даже не возникло…
«Духи» тоже начали огрызаться, и в лобовое стекло ударила пуля. Вертолетчики инстинктивно пригнулись. Стреляя по каравану, не разбирая, кто верблюд, кто ишак, а кто человек, Жуков лихорадочно пытался осмыслить ситуацию и принять верное решение. Внизу было видно много лежащих прямо на земле людей. Часть из них поднялась, и люди бегали между скал, другие наоборот — сильнее вжимались в землю. Мелькали вспышки автоматных и винтовочных выстрелов.
Коля пустил по каравану несколько НУРСов — неуправляемых реактивных снарядов, и было видно, как они взрываются прямо среди верблюдов, ишаков и людей, взрывной волной разбрасывая разорванные тела…
Так же внезапно, как и влетел, вертолет вылетел из ущелья. Оказалось, что весь караван находится в ущелье, и у Олега мгновенно созрел план. Он связался со своим заместителем, монголом по национальности, сержантом Баиром Бельды, который летел в другом вертолете, и, перекрывая рев двигателей, крикнул:
— Монгол! Высаживайся на входе из ущелья и чтобы ни одна живая душа от туда не вышла! Ты меня понял?
— Понял, командир… — отозвался, сквозь помехи, сержант.
— Я перекрою выход… — крикнул Олег.
— Понял, — снова отозвался Баир.
В подгруппе Бельды был автоматический гранатомет и пулемет, что значительно облегчало задачу блокирования выхода из ущелья по сравнению с досмотровой группой, в которой из тяжелого вооружения был только пулемет.
Олег толкнул Майданова и быстро обрисовал ему свой план. Коля кивнул и связался с боевыми вертолетами, чтобы дать им указания.
Ми‑8 мт развернулся и на выходе из ущелья Олег увидел хорошо оборудованную позицию «духов», в которой находился зенитный пулемет. По всей видимости, это было дежурное охранение каравана, которое обеспечивало противовоздушную оборону. Майданов чуть подвернул и одним залпом неуправляемых ракет буквально снес не успевших изготовиться для стрельбы троих «духов» вместе с их пулеметом.