Самые счастливые времена

– А вы могли бы? Тогда он согласится со мной разговаривать. К тому же, если картина найдется, это будет и ваш успех.

Фредерик не смог сдержать смех.

– Что? – Пайпер смутилась. Она никогда не видела столь ироничного выражения его лица. Потом он откинул голову и смеялся громко и от души, глядя в небо. – Вам это не нужно?

– Напротив, признание всем приятно.

– Тогда что вас так рассмешило?

– Нет, ничего.

Что же его так развеселило? Может, это она? Тогда почему ей не щемит сердце, как бывало каждый раз, когда люди над ней смеялись? Вместо этого ей стало на удивление легко и тепло рядом с ним.

– Так вы позвоните Бернару?

– Да, позвоню. Как только доберусь до университета.

– Спасибо вам большое! Вы самый лучший! – Пайпер была так рада, что встретила Фредерика. Пожалуй, сегодня ее лучший день в Париже. Неожиданно для самой себя, она потянулась и обняла его за плечи.

Она прижималась к Фредерику, пока не почувствовала, что пряжка его ремня давит на грудную клетку. Отпрянув, она опустила голову, моля бога, чтобы он не заметил, как покраснели ее щеки.

– Хм… Спасибо вам, – пробормотала Пайпер.

– Рад помочь, – ответил Фредерик.

Интересно, на его лице опять присутствует то же ироничное выражение? Но чтобы посмотреть, ей пришлось бы поднять на него глаза, а это было невозможно.

Учитывая, как горит лицо, лучше достать мобильный телефон и сделать вид, что она что-то ищет.

– Мы неплохо провели с вами время, – услышала она над головой. – У меня скоро факультатив. Попросить Мишеля отвезти вас домой?

И ей придется сидеть рядом с ним на заднем сиденье автомобиля?

– Не стоит беспокоиться. Я доеду на метро. – Так безопаснее. – Я хотела зайти на фермерский рынок.

– Как вам удобно. Я сообщу, что ответил Бернар.

Пайпер проводила взглядом удаляющегося в сторону кафе Фредерика. Он был спокоен и двигался с присущей ему грацией. Очевидно, такая нервная реакция возникла только у нее. Впрочем, как можно надеяться, что будет по-другому?

Глава 3

Когда она вернулась на следующий день из школы, Фредерик ждал ее в гостиной.

– У нас встреча с Бернаром через полчаса, – сообщил он. – Машина уже едет.

– У нас? – переспросила Пайпер, чтобы удостовериться, что верно его поняла. Сегодня они виделись впервые, и после той неловкой ситуации, что произошла вчера, когда она позволила себе его обнять, Пайпер даже не надеялась на столь милостивое обращение. – Вы тоже пойдете?

– Придется, раз уж я принимаю участие в поисках картины. Кроме того, Бернар обмолвился о том, что одно имеющееся у него полотно может меня заинтересовать.

– Правда? – Значит, она его правильно поняла. По телу прокатилась теплая волна радости. – Я скоро буду готова.

Она бросилась в свою комнату, на ходу расстегивая пиджак. Фредерик все очень быстро организовал. Конечно, она помнила, что он обещал ей связаться с художником немедленно, но не ожидала, что встреча состоится так скоро. Он еще сказал, что будет принимать участие в поисках лично. Неужели она не ослышалась? Пайпер была польщена, что важная для нее встреча стояла первым пунктом в списке дел такого занятого человека, как Фредерик.

Платье, в котором она была вчера, висело на спинке стула. Пожалуй, это ее лучший летний наряд. Когда-то она наивно полагала, что сможет купить себе что-нибудь новое в Париже. «И все же это лучше, чем джинсы и футболка», – напомнила она себе и поспешно натянула платье через голову. Юбка немного помялась, но в рамках допустимого. Ведь, кроме Фредерика, никто не знает, что вчера она была в том же самом. Решив, что он, скорее всего, не обратил внимания на то, что на ней надето, она подхватила босоножки и понеслась обратно в гостиную.

– Очень быстро, – отметил Фредерик. Он, как всегда, выглядел безупречно, на этот раз в легком льняном пиджаке.

– Вы велели поспешить.

– Я не думал, что люди понимают, что это значит. Вы, должно быть, забыли, что я провожу большую часть дня в обществе студентов, а у нас разные понятия о времени. – Он распахнул входную дверь и жестом пригласил ее выйти. – Идем?

Как и большинство художественных галерей Парижа, галерея Гаспара Теру располагалась в квартале Марэ, в исторической части города недалеко от площади Вогезов.

Пайпер вышла из машины и с удовольствием вздохнула полной грудью.

– Должна вам признаться, эта часть города нравится мне намного больше. – Архитектура деловых районов была современной, а здесь… Это был именно тот Париж, о котором она мечтала. – Булыжники, статуи, все это так…

– Романтично? – подсказал Фредерик.

Сухой тон заставил ее покраснеть.

– Понимаю, я кажусь вам типичной американкой.

– И да и нет. Знаете, это и мое любимое место в городе. Как бы ни впечатляли небоскребы, им далеко до французской классики. Кстати, эта площадь является первым примером городского планирования. Генрих IV обогнал свое время. – Он обвел рукой площадь. – К тому же это одно из немногих мест, где здания выдержаны строго в едином стиле. Видите эти аркады по периметру?

Фредерик продолжал рассказывать об архитектуре и исторических деталях, и Пайпер жалела, что не может все это оценить должным образом. Ее больше привлекало выражение его лица, энтузиазм в глазах, который был виден даже сквозь стекла очков. Его манера говорить вызывала трепет в груди. Сейчас Фредерик был не такой серьезный, как обычно, будто вырвался из рамок. Пайпер могла бы слушать его вечно. Как хорошо, что у шефа Диспельту не такой завораживающий голос. Она бы постоянно отвлекалась и не смогла бы записать ни один рецепт.

– Не сомневалась, что вы, как искусствовед, отлично знаете предмет, – усмехнулась Пайпер.

Нет, она не ошиблась, и щеки чуть ниже очков-авиаторов порозовели.

– По моему мнению, архитектура – одна из форм искусства. Например, горгульи Нотр-Дама или памятник Людовику XIII на площади Вогезов. Я очень ценю стремление людей вкладывать силы в создание красоты. Когда я думаю об этой части Парижа, особенно если вспомнить, сколько войн пришлось пережить городу, я не могу ей не восхищаться. – Пойдемте, – сказал Фредерик, помолчав немного. – Галерея Бернара на западной стороне.

Взяв Пайпер под локоть, он повел ее в дальний конец площади. Пока они шли мимо галерей и антикварных магазинов, Пайпер с интересом разглядывала витрины, но все же больше ее занимали ощущения от прикосновений Фредерика, хотя он и отпустил ее руку через пару секунд.

– Галерея Бернара под номером тридцать три. Дверь, как правило, заперта, нам придется звонить.

– Закрытая дверь, встречи по договоренности. Вы правы, он избирателен с клиентами.

– Он может себе это позволить.

– Мило. Надеюсь, я все же попаду внутрь.

– Непременно, – произнес Фредерик с улыбкой. – Вы же со мной.

Пайпер издалека увидела галерею. Фредерик толкнул дверь и, поняв, что она открыта, распахнул, пропуская Пайпер вперед. Над головой звякнул колокольчик.

– Бонжур! – К ним уже направлялся хозяин галереи – высокий поджарый мужчина с тонкой полоской усов над губой и зачесанными назад волосами с проседью. Взглянув на Фредерика, он расплылся в улыбке, обнажившей два ряда идеальных зубов, и затараторил по-французски с такой скоростью, что Пайпер потеряла надежду уловить, о чем идет речь. – Прошу меня извинить, – вскоре переключился он на великолепный английский. – Я слишком возмущен, что Фредерик так редко у меня бывает.

– А я ответил, что просто завален работой.

– И это истинная правда, – добавила Пайпер. – Месье почти не бывает дома. – Слова прозвучали как жалобы брюзжащей жены, и Пайпер смутилась. – Я хотела сказать, что он слишком много работает. – Вышло не лучше.

К счастью, хозяин галереи был искренне рад видеть Фредерика и спешил показать ему картину.

– Я уже говорил по телефону об этой работе, уверен, тебе понравится. Начинающий художник из Праги. Я нашел его во время последней поездки. Видел бы ты, какие он находит оттенки.