Страница 7 из 19
Рыбалки мы хлебнули по самое не балуйся. Дождь, ветер. Лодку постоянно сносило к берегу. Два недоумка-спиннингиста пытаются в такую непогоду выманить хищника из спокойных, уютных глубин. Неудачники. У берега ловить нечего, озеро Валдай в прибрежной полосе повсеместно заросло травой и камышом.
– Щука, наверное, смотрит на тебя и смеётся, – подмигнул мне Пашка.
«Ещё издевается – змей»
– Ты-то чем лучше? Или вы заранее с ней сговорились? – я сделал ещё один заброс. Воблер ушёл на глубину, и в очередной раз вернулся в одиночестве. «В первый раз он закинул невод, пришел невод с одною тиной», – вспомнил хмурый ловец сказку о рыбаке и рыбке. Но, в отличие от сказки, несколько сотен забросов не принесли результата. Мы меняли дислокацию, меняли снасти: несколько десятков вертушек и блёсен – бесполезно.
– Ладно, мне всё понятно, давай к берегу, – картинно сплюнув, я начал сматывать удочки – главное ведь впереди.
В такое ненастье ехать в незнакомую местность может только рыболовный маньяк – мы к данной породе не относились. Пашкина родня умыла, обогрела, накормила несостоявшихся добытчиков, и, после телесной перезагрузки, было принято решение идти на пикник. Вокруг ранняя осень, жаркий сентябрь уже заканчивался, температура за бортом 11 градусов тепла.
Дождь к вечеру стих, в воздухе висела невидимая плотная взвесь, со временем превращавшая волосы в газонную травку, покрытую утренней росой. Пашка, на правах местного гида, выбрал небольшую полянку с пнями рядом с берегом и отправился за дровами. Я в определённом смысле гость, мне ничего не надо делать. Дыши Алексей, где ещё такой воздух?
Через час пламя костра уже вздымалось над землей. Самогон, выгнанный мной лично, почищенный мной лично, разведённый специально подготовленной водой до 45 градусов, работал заодно с костром. Довольные просохшие туристы рубили дрова, вечер складывался по плану. На рыбу надейся, а сам не плошай.
«Дай я рубану», – меня качало, но пьяные силы рвались навстречу подвигам. В итоге, разрубив свой ботинок, хорошо, что не ногу, бухой дровосек поуспокоился.
Самогон – не водка, если приготовлен правильно, то мягко и долго греет, а объятия его, словно объятия любимой женщины. Литр незаметно и неожиданно закончился, начались задушевные разговоры о прекрасных дамах, а также за жизнь и философию.
Павел изложил свой взгляд на окружающий мир и передал мне эстафету:
– Что ты обо всём этом думаешь? – вопрошал Павел.
«Эх, Паша-Паша, оппонента ты себе выбрал неподходящего»
– Фуфло, – безапелляционно отрезал я с ярко выраженным апломбом. – Даже, если все люди разом, прямо сейчас, замучают, затем поубивают друг друга, а оставшийся гражданин повесится – это ровным счётом ничего не изменит, так как всё это не имеет абсолютно никакого значения.
– Лёха, ты неправ, – Пашка глазел исподлобья с нескрываемой обидой.
Я понял, что переборщил. Пьяный человек совершенно не умеет притормаживать.
– Прости, я погорячился, – сказанное было неискренним, и Пашка это почувствовал, мы были знакомы уже более двадцати пяти лет. – Если я сейчас доплыву до середины озера, ты простишь меня?
Пашка в недоумении посмотрел на меня, затем перевёл взгляд на озеро. Выл ветер, наступила глубокая ночь. Тут вам не город и не пригород, где есть отсветы от населённых пунктов. Отойдёшь на сто метров и привет, хоть глаз выколи. Озеро Валдай не пруд, волны дай Боже.
Не дождавшись ответа, я разделся донага, и в чём мать родила, с разбега влетел в тёмную набегающую волну. Нет, не дурак, не дебил или идиот, а также не конченый псих. Маяк на берегу был виден издали, и освещал весь театр предполагаемых весёлых событий.
Так и не научившись плавать на море, пришлось научиться плавать в деревне в возрасте 9 лет. Пруд, смешно сказать, 15 на 20 метров был, меньше короткого бассейна. Плавал я, на мой взгляд, неплохо, километры в своё время наматывал.
Самогон делал своё дело, вода воспринималась, как парное молоко. Мощные гребки несли вперёд, навстречу великим свершениям. До середины пути всё шло гладко, как по маслу. Кайф. Добравшись до точки возврата, я перевернулся на спину. Пашка еле слышно, пытаясь перекричать ветер, что-то орал. Я поорал в ответ: «Вроде успокоился». И вода вокруг угомонилась. Какое блаженство. Так, тело спокойно, слегка покачиваясь, отдыхало ещё минут пять, может и не пять. Откуда взяться часам? «Пора возвращаться»
Как вдруг, появилось смутное чувство, что меня слегка потянуло вниз: «Алкогольные глюки, наверное». В следующее мгновение тело провалилось и пошло вглубь. Адреналин резко повысил сердечный ритм, последний вдох был не полным, я чуть не схватил огурца[7]. Омут! Это был омут! Оставалось просто грести наудачу и положиться на русский авось да небось. Сознание мгновенно просветлело. Разум искал альтернативные пути, но их не было. Грудь начинало сдавливать, кислород у пьяного расходуется быстрее. Светящиеся круги уже вовсю плясали на внутреннем экране. Передо мной вдруг резко пронеслось: «Те, которые не умеют плавать, те и не тонут». Потом вереницей, как бы кадрами кинохроники пошли воспоминания. Всё и сразу сошлось.
Вода изначально не была равнодушной к Алёше. Все страхи маленького мальчика связывались именно с этой стихией, но у взрослого уже Алексея детские воспоминания затерялись по закоулкам переполненных хранилищ.
Будучи совсем крохой, Алёша получил первый стресс, когда его пытались помыть при полном мраке в тёмной закопчённой ванной комнате, затем семилетний мальчик несколько раз тонул в море. Далее следовали кадры падения с плота в воду без видимых причин; зимой Алёша проваливался под лёд там, где все сумели пройти; даже вдали от воды периодически захлёбывался, когда просто пил её. А эпизоды, в которых он тонул в болотах или неведомых океанах, будучи спящим, не стоит и перечислять.
Сил не осталось. Воспоминаний тоже. Я понимал, что не выгребу.
«Неужели конец??? В воде всё зарождается, там и закончится. Пусть так и будет», – Алексей выдохнул, и его лёгкие открыли свои кингстоны, наполняясь источником окружающей жизни. Страха не было. Дышать, как и в детстве, снова не нужно – маленький Алёша засыпал, пытаясь разглядеть рыбок в мутной валдайской воде. Через мгновение всё кончилось. Тело мягко опустилось на дно и погрузилось в ил, спугнув жирную огромную щуку – истинный трофей для настоящего рыбака.
Утопленника искали третий день. Разбушевавшийся ветер и волны необычайной силы мешали спасателям, видимость на глубине была близка к нулевой. Разве непонятно – стихия не отдаст вам своего сына.
Похороны прошли через два месяца после вышеописанных событий и без особой суеты. Потомков Алексей не оставил. Родственники решили просто добавить ещё одну табличку на уже имеющуюся могилу. На этом первая петля нашего повествования замыкается.
Следующую часть автор решил написать во избежание недоразумений и негативных реакций, типа: «Во наплёл! Так не бывает! Бред!», – и им подобных. Просто прочитайте эту часть, а потом решите, идти с автором дальше до самого конца или закрыть данную книгу и выкинуть мировую концепцию из головы.
Дело в том, что всё, что ты, дорогой друг, когда-либо видел, слышал, о чём ты думал, что чувствовал, все великие открытия, прорывы в науке и технике, самые невероятные фантазии, а также всё, что ты можешь и никогда не сможешь себе представить, уже существовало до тебя. И что-либо добавить к тому, что уже есть, ты не способен в принципе.
ПОЧЕМУ?
Ответ прост, как всё гениальное и лежит, отдыхает на поверхности, терпеливо ждёт, когда же ты обратишь на него своё самоуверенное, скучающее, пресыщенное жизнью, внимание.
Если бы ты мог сам сотворить хоть что-нибудь, любую мысль, эмоцию или пылинку космического ветра, ты был бы Творцом – ты смог бы сотворить любую вселенную, создать альтернативную материю, переписать любые законы.
7
Просторечное жаргонное, означает – хлебнуть воды на вдохе.