Страница 39 из 52
На этом и строился его План. Простой и эффективный. Если хочешь быть уверен, что дело будет сделано хорошо – сделай его сам.
Никто его ни в чём не заподозрит. Убийство совершено (Хоть это – дело мерзкое и грязное, но признаться самому-то себе в том, что это – именно убийство, можно!) безукоризненно. И через год-другой все будут помнить только о том, что в роковом для Хлодгара поединке у него сломалось перо, и погода была… Ужасна!
А бедняга фонГертц мог бы пройти в одну шестнадцатую финала, если бы не глупая и досадная дисквалификация.
Всё это и предусматривалось его планом. Потому что именно так ущерб местным Традициям, Устоям и Регламентам оказывался минимален. И то, что он убрал опасного потенциального реформатора-объединителя, возомнившего себя кем-то вроде Карла Великого, или Бисмарка, позволяло сохранить уклад и строй жизни неизменным.
А это и являлось главной Целью человека. Его основными новыми обязанностями.
О смерти «благородного мессира» человек не жалел. Жестоко? Жестоко.
Но не более жестоко, чем во время той же Охоты скакать с огромной толпой праздных дармоедов по полям бесправных вассалов, вытаптывая и без того небогатый урожай, взращённый буквально кровью и потом, и обрекая десятки бесправных людей на лютый голод зимой.
Тот, кто может читать в головах и душах других людей, быстро убеждается в бессмысленности таких абстрактных категорий, как Совесть, Честь, Долг, Сострадание, и прочих красивостей, выдуманных, скорее всего, всё теми же менестрелями-меннезинге-рами. Да и вообще – поэтами-мечтателями, не имеющими никакого представления о подлинных рычагах, управляющих людьми и их поступками.
Путь до дома занял три недели – они теперь останавливались в замках всех знакомых, кто не поехал в этом году на Турнир. Человек с подобающим сожалением и досадой рассказывал о произошедшем, его жена общалась, узнавая, кто за кого вышел замуж, кто – отправился в Квест за святым Граалем, кто умер, кто родил, кто – спятил… Обсуждали, ехать или не ехать человеку в Рим.
Большинство высказалось против поездки – уж больно они там обнаглели: за каждую незначительную провинность с грешника дерут втридорога, и ещё молиться нужно! Проще и удобней заплатить своим. А чтоб самому не молиться – нужно просто нанять каких-нибудь братьев-пресвитерианцев… Человек делал вид, что полностью согласен.
В замке у Матильды он своего раздражения зятем не показывал. Хотя видел и отвратительно запущенное, тупое и тусклое оружие на стенах, и кое-где даже (Вот уж – вопиющее безобразие!) паутину в тёмных углах высоченных стрельчатых потолков. Он только с важным видом кивал на заявление мужа Матильды о намерении отправиться в очередной Поход для отвоевания Гроба Господня. А что – по крайней мере, благородный рыцарь будет дело делать. А не соседей со скуки доставать!
Вслух, правда, человек сказал только о своём величайшем уважении. Поддержать личным участием, однако, отказался. Ему же теперь два года никуда из замка – да, точно!..
А вообще-то Иерусалим здесь переходил из рук в руки уже раз двадцать. Вот и хорошо: это говорило о паритете сил. Следовательно, вмешательства не требовалось.
Дома он разогнал свою законную досаду «усиленным» управлением, и, отработав что полагалось, на супружеском ложе, отбыл назад. В реальность, которую считал основной. Наиболее опасной, и подверженной всяким «рискам». Поэтому и выбрал Базовой.
Только теперь он осознал, что Эллен чертовски похожа на Розамунду!
Вот что значит хороший вкус: подсознательные пристрастия, привычка к самому лучшему не позволяют снизить планку требований к кондициям любимых!
Впрочем, работать человек продолжал добросовестно. Как и заниматься сексом.
Чуть позже ему всё же пришлось на всякий случай нанести краткие визиты в Реальности Миров Три и Четыре.
Теоретически хуже там стать не могло. Но – мало ли.
Недооценивать Людей… Да и их далёких Предков – нельзя.
По части поисков на свою и соседскую … приключений, Гомо, да ещё Сапиенсу – равных нет!
Мир Три был превращён в радиоактивную пустыню ужасной Третьей Мировой.
Недоработка предыдущего Наблюдателя.
Это именно после неё Наместник и объявил о введении принудительной Хроноформации. А сам Наблюдатель… Понёс заслуженную кару.
Поскольку война получилась ядерной, и удары пришлись в основном по городам, в полном соответствии с прогнозами учёных Ядерная Зима и разгулялась. По всем континентам. Среднегодовая температура в первые три года понизилась на добрых пятьдесят градусов. Ну, позже эти значения подровнялись. Но даже здесь, вблизи экватора, ещё оставалось чертовски холодно. И темно.
В этой реальности человек вселялся в «вождя племени», образовавшегося из членов научной экспедиции в Антарктиду, и экипажа ледокольного корабля, на котором они туда плавали.
Бесполезную и безоружную Антарктиду никто не бомбил. К ним не дошли ни ударные волны, ни световое излучение. Поэтому сохранился и корабль, и топливо, и еда. И надежда. И участники экспедиции выработали и приняли разумное решение.
Оно позволило доплыть, пока ещё океан не сковали льды, почти до экватора, и организовать Колонию на северной оконечности Австралии: на острове Мелвилл, в пятидесяти милях от Дарвина, крупнейшего города полуострова Арнемленд.
Место оказалось удачным во всех отношениях – от остаточной радиации береглись только в первый год. А вот жители континента, к сожалению, к этому времени от этой самой радиации уже… Да, жаль.
Здесь было в меру холодно, и какое-то время «водилась», если можно так назвать это, кое-какая живность. Затем превратившаяся в «консервы».
Тушёный, варёный и жаренный кенгуру за сорок лет уже набил оскомину у человека, хотя все остальные считали его за деликатес. Ещё бы: тушки замёрзших зверьков можно было теперь найти и вырыть из-под сугробов, только удалившись на сотню-другую километров, а в последнее время – и ещё дальше, от Базы.
Базой считался вмёрзший в могучие льды у берега корабль экспедиции. В своё время его с разгону загнали на мель. А после замерзания Океана уровень воды сильно понизился, и корабль теперь сидел и ровно и надёжно. Тот ещё «Ноев Ковчег»…
Но это было лучшее, что они могли тогда придумать и сделать.
Каюты и остальное оборудование как раз и были рассчитаны на суровые антарктические условия: утепление во всех помещениях, усиленный набор ледокольного корпуса, огромные цистерны с топливом, перегонный куб опреснителя, балластные цистерны, где теперь хранилась пресная вода, аварийные и вспомогательные дизельгенераторы…
Всё с самого начала давало возможность долго жить автономно. И не бояться замёрзнуть. Пусть даже снаружи доходит до минус тридцати. И это – так называемым «летом».
Поскольку «вождь племени» до катастрофы был Капитаном, ему оказалось не слишком трудно объединить людей для выживания, правильно распределить обязанности, и добиваться беспрекословного выполнения своих распоряжений.
Партии фуражиров на лыжах, или нартах, запряжённых собаками, методично обшаривали квадрат за квадратом, выкапывая и подбирая замёрзших животных, которых вынюхивали собаки, и опустошая отдельные фермерские домики, и целые посёлки.
Расчёт на то, что к более тёплому побережью сбегутся почти все, кто способен прыгать, ходить и летать, оправдался.
До того, как вся земля покрылась ледяной и снежной коркой толщиной в несколько метров, к участку побережья, где они «разбили лагерь», собралось довольно много будущих «мясных запасов». И это оказалось неплохо – ведь человеческий кишечник всё же не слишком хорошо приспособлен для растительной жвачки. Люди – не коровы.
Да и вырастить хоть какие-то растения стало абсолютно невозможно. Хотя солнце уже иногда пробивалось сквозь серую пелену постепенно светлеющих туч, от его серо-розового мерцания на молочно-пепельном небе толку почти не было. Не копать же, в самом деле, три метра снега и льда, чтобы расчистить поле под посев двух мешков сохранённых на всякий случай пшеничных и ржаных зёрен!