Страница 25 из 40
— Мне... мне надо в медкабинет!..
— Конечно! И я пойду с тобой. Но сначала...
Широко улыбнувшись, Фуко вытащила из нейролинкера Харуюки кабель, который они заготовили для аварийного отключения. Харуюки понял, что чуть не повредил штекер, собравшись бежать куда-то очертя голову. Вжав голову в плечи, он подождал, пока Фуко отключит и свой кабель.
Потом они поднялись на ноги и повернулись к Черноснежке.
— Прости, семпай, я знаю, мне многое нужно объяснить, но...
— Не мешкайте, идите. Уверена, Кусакабе вас уже заждалась.
— Х-хорошо, мы пошли!
Кивнув Черноснежке, на губах которой мелькнула улыбка, Харуюки поспешил к двери. Сзади послышался голос Фуко:
— Вернёмся через 5 минут.
Харуюки не знал, успела ли Кусакабе очнуться за столь короткое время, но ответ на этот вопрос, очевидно, ждёт в медкабинете — когда он увидит её вживую.
Комната школьного совета находилась в западном крыле первого этажа корпуса номер один, и до восточного крыла первого этажа корпуса номер два, где располагался медкабинет, идти довольно далеко. Торопливо проталкиваясь сквозь толпы посетителей фестиваля, Харуюки негромко спросил Фуко, которая не отставала от него:
— Учитель, вы... ваш отряд сумел уничтожить тело ISS комплекта?
— В целом, да. Более того, нам удалось спасти ещё кое-кого.
— Э?.. И кого же?
— Об этом поговорим чуть позже. Сейчас меня немного беспокоит другое... хотя мы и уничтожили тело, терминалы комплектов не исчезли.
— Э... э-э?!
«Немного беспокоит?! Да это же катастрофа!» От ужаса у Харуюки подкосились ноги, но Фуко успела подхватить его. Держа за руку, она нагнулась и прошептала ему в ухо:
— Прости, что напугала. Строго говоря, они не исчезли физически, но теперь запечатаны. Это значит, что терминалы ISS комплектов отключились, и влияние на психику Рин должно было прекратиться...
— Запе... чатаны?..
Если они «отключились», то разница между словами «исчезли» и «запечатались» не так уж принципиальна, но Харуюки совершенно не понял, зачем Фуко выбрала столь обтекаемые термины.
Впрочем, сейчас размышлять над этим не имело смысла. Всё решится в тот момент, когда он посмотрит в лицо Рин. Именно тогда станет ясно, получилось у них или нет.
Эта мысль настигла его как раз на пороге корпуса номер два. Пробежав направо по практически безлюдному коридору, они увидели дверь медкабинета.
Фуко отпустила Харуюки и легонько подтолкнула в спину. Набрав побольше воздуха, Харуюки протянул руку к двери, открыл её и выговорил:
— Извините, пожалуйста...
В ответ на хриплое приветствие школьная медсестра Хотта Мицу улыбнулась из-за стола:
— А вы и правда быстро вернулись.
«...Быстро?» — хотел уже переспросить Харуюки, но вспомнил, что, уходя в комнату школьного совета, он обещал вернуться, как только уладит кое-какие дела.
Поскольку всё пребывание на неограниченном поле превратилось в непрерывную схватку с могущественными врагами, с точки зрения Харуюки «быстрым» его возвращение назвать нельзя. Впрочем, для Хотты, конечно же, прошло лишь несколько минут — поэтому он только выдавил: «У-угу».
Медсестра кивнула, приглашая их внутрь. Поклонившись, Харуюки прошёл по медкабинету и остановился напротив белоснежной занавески, отгораживавшей койку.
Из-за занавески не доносилось ни звука.
Понимая, что должен что-то сказать перед тем, как её отдёрнуть, Харуюки открыл рот, но слова так и не пришли к нему. Как там Рин? Может быть, она до сих пор без сознания? Перестал ли ISS комплект мучать её? Удалось ли Харуюки и его друзьям уничтожить тьму, заразившую Ускоренный Мир?..
— Рин, это мы, — сказала Фуко вместо Харуюки и потянулась к занавеске.
Ткань с тихим шелестом отодвинулась, и их взорам предстало белое одеяло, из-под которого выглядывали непослушные волосы. Харуюки прошёл вслед за Фуко, задёрнул занавеску и встал сбоку от койки.
Теперь он смог заглянуть в лицо Кусакабе Рин, устроившейся на правом боку.
Она спала с самым невинным видом. Но им необходимо было узнать, прекратил ли ISS комплект терзать её сознание — и лишь она могла ответить на этот вопрос. Фуко нежно погладила её волосы и прошептала:
— Рин...
Длинные мягкие ресницы вздрогнули.
Несколько раз моргнув, Рин приоткрыла глаза.
В её серых очах, пробиваясь сквозь сонную дымку, мерцал свет. Вначале она посмотрела на Фуко, затем перевела взгляд на стоявшего рядом Харуюки.
— Кусакабе... — едва слышно произнёс он...
Рин слабо улыбнулась, а затем тихо, но отчётливо проговорила:
— Арита... учитель Фуко... во сне... я слышала ваши голоса. И голоса многих других людей. Я слышала голоса людей, изо всех сил сражавшихся ради меня... нет, ради всего Ускоренного Мира...
— Рин... — Фуко наклонилась к ней, нежно приподняла её растрёпанную голову и с тревогой спросила: — Рин... как ты себя чувствуешь?
Естественно, она спрашивала о том, прекратилось ли влияние ISS комплекта.
В глазах Рин появились несколько дрожащих огоньков. Затем они слились и превратились в блестящие капли, скатившиеся по щеке.
Но эти слёзы вызвала вовсе не боль. Это был ответ, настолько ясный и отчётливый, что Харуюки понял его без слов.
— Спасибо тебе, учитель... спасибо тебе, Арита. Я... я... ещё бёрст линкер.
— Рин...
Слёзы заблестели и в уголках глаз Фуко. Она помогла подруге сесть, а затем крепко прижала её к груди. Глядя на них, Харуюки ощутил, что его глазам тоже стало горячо.
Когда Фуко выпустила ученицу из объятий, та повернулась к Харуюки, и он уже открыл рот, намереваясь сказать: «Я так рад за тебя, Рин»...
Но протянутые навстречу тонкие руки заставили моментально забыть, что именно он собирался сказать.
Фуко улыбнулась и подтолкнула Харуюки с решительностью, не терпящей возражений. Он шагнул к кровати, и руки Рин тут же обвились вокруг его тела. Тепло, мягкость и лёгкий цветочный аромат почти парализовали сознание...
...Почти. Харуюки ощутил столь сильную волну облегчения, такую радость и, почему-то, тяжесть в груди, что даже вывалился из привычного ступора.
Подняв руки, он осторожно коснулся хрупкой спины Рин. Наклонившись к её ушку, он тихо прошептал:
— Я так рад... честно, так рад...
Воздействие ISS комплекта, причинившее Кусакабе столько мучений, полностью прекратилось. Теперь Харуюки окончательно убедился в этом.
Конечно, на самом деле с телом ISS комплекта, скрытым в Мидтаун Тауэре, сражались Черноснежка, Фуко, Акира и Утай. Поэтому в каком-то смысле Харуюки не сумел выполнить обещание спасти Рин и её «брата» Аш Роллера.
Но сейчас он чувствовал, что переживать по этому поводу не стоит. После того, как благодаря Архангелу Метатрон посетил высший уровень, он понял очень многое.
Ускоренный Мир гораздо шире, глубже и больше, чем представлял себе Харуюки.
Он настолько хрупок, что может исчезнуть в любой момент.
И каждый бёрст линкер в нем — маленькая звёздочка, светящая изо всех сил. Звёзды эти собирались в созвездия, созвездия — в скопления, образуя огромную галактику.
Сражения бёрст линкеров служили галактике пульсом, главным доказательством того, что она полна жизни и движения. Честные битвы, победы и поражения, радость и горечь порождали во тьме свет и звуки, сливавшиеся в бесконечную мелодию — ленту истории этого мира.
И Рин, и Харуюки оказались лишь крохотными звёздочками, почти незаметными в масштабах Ускоренного Мира... и в то же время они не одиноки. Их души поддерживали неразрывную связь с другими людьми, с товарищами, которые всегда были рядом.
В параллельных мирах Аксель Ассолта и Космос Коррапта, которые Харуюки видел на высшем уровне, не осталось ни единой звезды. Харуюки не знал, почему так вышло, но очень не хотел, чтобы и мир Брейн Бёрста постигла такая же судьба.
Теперь он отчасти понимал, почему Зелёный Король Грин Гранде раздавал добытые очки, щедро наполняя ими мир.
Он вёл свою войну. Он сражался с основополагающим правилом Ускоренного Мира, гласившим, что лишившийся всех очков человек покидает его. Он пытался в одиночку защитить всю галактику под названием «Брейн Бёрст».