Страница 35 из 70
- Помилуйте! Это же грабеж! Я и так предлагаю купить их у вас по рыночной стоимости, и даже немного переплачиваю!
- Вам, наверное, никогда не бывает стыдно! Я бы с радостью продал бы их вам по рыночной цене, но мне ОЧЕНЬ НУЖНЫ ДЕНЬГИ. К тому же, в мою стоимость заложен риск, о котором вы говорили. Ну и потом, я сохраню вам репутацию надежного партнера, а в деловых отношениях это тоже немало стоит. Кажется, я перечислил вам достаточно причин, почему я настаиваю на такой сумме. И каждая из этих причин тянет на сотню тысяч. Поэтому - триста тысяч золотом, и ни монетой меньше!
- И вы мне еще что-то говорите о стыде?! Пятьдесят! Так и быть, я согласен заплатить вам пятьдесят тысяч!
Но я был непреклонен. В конце концов, спустя полчаса, в течении которого мы яростно торговались за каждый золотой, все таки сошлись на круглой сумме в сто тысяч, пожали друг другу руки и разошлись.
Когда я вышел из Таверны, на улице вечерело. Ветер таскал по темнеющему небу тяжелые тучи, поминутно закрывая полную Луну, которая ни в какую не хотела прятаться за ними и упрямо лезла на глаза. В домах засветились окна. Мотало по всей улице пьяного солдата, отставшего от патруля. Одни уличные собаки не хотели меняться и продолжали рыться в мусорных кучах. Я перешёл на противоположную часть улицы, без приключений добравшись до Постоялого Двора.
Под вечер на Постоялом Дворе народу заметно прибавилось. Оно и понятно. Никто не хотел оставаться ночевать на улице по соседству со стаями свирепых уличных собак и не менее свирепыми патрулями, состоящими из чрезвычайно раздражительных солдат.
Гретхен стояла на том же месте, что и в полдень. Если бы я не знал, что она безутешная вдова, страдающая от горя, я бы об этом никогда не догадался. Скорее всего, она просто хорошо умела управлять своими эмоциями, о чем свидетельствовал ее постоянно счастливый вид. Гретхен по-прежнему приветливо улыбалась, но теперь еще и приветственно помахала мне ручкой. Ее манящие прелести тоже никуда не делись, разве что вечернее освещение добавило им привлекательности.
Словно морской корабль, лавирующий среди рифов, я прошёл, между стоящими, как попало столами с постояльцами, и оказавшись напротив Гретхен, все это время не спускавшей с меня глаз, спросил:
- Что нового?
- Много новых посетителей, толку нет - один мусор, - она красноречиво оглядела меня с ног до головы и облизала губы. - Нечета некоторым.
- Ганс передал вам привет, и ещё, вот эту бумажку.
- О! Это просто замечательно!
Как только свёрток коснулся её рук, он тут же куда-то исчез. От её взгляда по телу покатились приятные волны, а она словно зная об этом, и довольная произведенным эффектом, сказала:
- Вы оказали мне бесценную услугу! И несмотря на то, что вы достойны много большего, примите, пожалуйста, пока эту скромную награду.
Я в очередной раз удивился, что "бесценная" услуга Гретхен, как и "неоценимая" услуга Ганса, тоже имеет свою цену, потому что мой кошелёк вновь потолстел на целую сотню золотых. Однако, по поведению Гретхен было понятно, что я могу рассчитывать на гораздо большее.
- Выполнить твою просьбу было нелегко! Поэтому, чтобы отблагодарить меня, этих денег явно не достаточно, а слова вообще не нужны. И если ты понимаешь, о чем я говорю, тогда давай-ка поскорее где-нибудь уединимся, и перейдем от слов к делу!
Красноречивый взгляд, был единственной реакцией на мои слова. И этим всё и ограничилось. Затем, она встрепенулась и казалось только сейчас, внезапно вспомнив о чем-то, поспешила сказать:
- Кстати, ваша комната уже готова! Хотите взглянуть на неё сейчас, или сразу после ужина? У нас сегодня на ужин жаркое по-домашнему и цыпленок в сметанном соусе.
Спокойствие моего желудка, гораздо важнее внимания всех любвеобильных красавиц в мире. Только сейчас я понял насколько проголодался. Нет, теперь длительное голодание никак не отражалось на моей выносливости и здоровье, но устойчивая психологическая зависимость по-прежнему сохранялась. Кроме того вкусовые ощущения, наряду с остальными, были накручены по максимуму и я не мог себе отказывать в удовольствии вкусно поесть, когда представлялась такая возможность. Поэтому, я пока решил отложить более близкое знакомство с Гретхен на потом, и с удовольствием принял ее предложение, насчёт ужина. В конце концов, она-то никуда не денется, а вот ужин может остыть!
После того, как мне нашли свободный стол и расставили на нем озвученные блюда, Гретхен, проконтролировавшая все это, сказала:
- Ну, не буду вам больше мешать. После ужина, я покажу вам ваш номер.
И она как бы случайно, плотно прижалась ко мне своим полуголым бедром. Последние сомнения исчезли, как утренний туман в жарких объятиях, знойного южного солнца.
- А то! Буду ждать с нетерпением!
И я по-хозяйски хлопнул её по аппетитной попке. Она игриво взвизгнула, и притворяясь возмущенной, отодвинулась немного в сторону. Затем, пожелала мне приятного аппетита и удалилась, соблазнительно покачивая налитыми бедрами и постоянно уворачиваясь от пытавшихся схватить ее наглых рук посетителей, сидящих за соседними столиками. При этом, она нещадно лупила влажным полотенцем не только по виноватым рукам, но и по тем, кто их бессовестно распускал, попадая куда угодно, по бугристым плечам, широким спинам и бестолковым головам.
Ужин оказался хорош, но я уже думал о других вещах. Поэтому, я постарался бысрее расправиться с ним, чтобы поскорее перейти от одного удовольствия к другому.
Гретхен, как и обещала, терпеливо дождавшись, когда я поужинаю, поднялась вместе со мной на второй этаж, чтобы лично показать мне номер. Может быть, в номере было и уютно, и этому не в малой степени способствовали и этрурианская мебель и ганджубарские ковры, но только я всего этого не заметил, как и бывшую столицу, которую по словам Гретхен, можно было наблюдать из окна, потому что мной овладели более приятные мысли. Невероятными усилиями мне приходилось удерживать себя в руках, когда Гретхен, изящно выгибаясь, застилала мою постель. Наконец, справившись с упрямым бельем, и доведя меня при этом до полуобморочного состояния, Гретхен подошла ко мне вплотную и тихо выдохнула:
- Постель готова!
К этому моменту от моей воли уже почти ничего не осталось. Поэтому мне уже ничто не мешало и я нежно обнял её, морально и физически настраиваясь "утешать" безутешную вдову всю ночь. Но она выскользнула из моих объятий и направилась к выходу. Ничего не понимая, я с удивлением наблюдал, как она подошла к двери и... Закрыла дверь изнутри на задвижку.
Затем, она обернулась ко мне, и я утонул в ее глазах, обещавших бессонную и незабываемую ночь нереальных наслаждений.
13. СТРАЖ ПОБЕРЕЖЬЯ.
Если накануне вечером, не мешать женщин с алкоголем, то обычно, пробуждение после ночи, проведенной с женщиной, куда как приятнее, чем после ночи, проведенной с алкоголем. Я проснулся в полдень, когда от лучей разгулявшегося солнца, стало невозможно спрятаться даже под подушкой и одеялом.
Утешить одинокую вдову было не так-то просто. Кроме того, она, вероятно, хорошенько отдохнула накануне, выспавшись за целый день, потому что категорически не хотела спать ночью, и самое главное, не давала спать мне. Поэтому, уснуть удалось лишь под утро, когда наши силы были уже полностью истощены.
Когда я проснулся, хозяйки Постоялого двора рядом уже не было. Можно было, конечно, проваляться в постели до вечера, но у меня в ежедневнике была куча заданий, и не имело смысла тянуть с их выполнением. Тут, как не крути, а кроме меня их делать некому. Поэтому надо было поскорее собираться и отправляться в путь. Я надёжно запер дверь номера, и спустился вниз.
Наскоро позавтракав своим обедом, и не простившись с Гретхен, которую нигде не было видно, я вышел с Постоялого двора и быстрым шагом направился к Северным воротам Лангобарда. Оказавшись за воротами, я вызвал Жабу с Хомяком, и взобравшись на последнего, потрусил строго на север, к месту, которое было обозначено на карте Гансом.