Страница 3 из 12
Начали осадные работы, хотя откровенно говоря — только для отвода глаз. Семь тысяч пехоты и три тысячи конницы не смогут даже нормально перекрыть территорию от вражеских вылазок… Ждали ответ на ультиматум и не дождавшись, через сутки послали с вопросом. Турки неожиданно засуетились и… Выяснилось, что все это время они ничего не делали. Это как? Типа само рассосется? Впрочем, если учитывать «третьесортность» гарнизона, то удивляться не стоило. Через час в городе раздались звуки выстрелов и через какое-то время отворились несколько отрядов арнаутов, албанцев, курдов и прочих полу наемников покинули город. Верный своему обещанию, Грифич не стал пускать за ними кавалерию и такой подход сработал — еще через час снова послышалась стрельба и османы запросили переговорщика.
— Сир, просятся уйти. Говорят, своего пашу связали.
— Пусть уходят, — пожал плечами принц, — они верно рассудили. Как и обещано — с оружием, но без обозов.
Нельзя сказать, что Рюген пришел в восторг от бескровной победы, но и нельзя сказать, что огорчился. Как у каждого нормального полководца, были у него планы на все случаи жизни. Правда, он ставил на ночной штурм с участием «Волков» и незаметным вырезанием часовых, а подобная боязливость противника была несколько неожиданной.
Уходили османы опасливо, поглядывая на вымуштрованных солдат Вольгаста, стоявших в идеальных колоннах. Немногочисленные повозки у них все-таки были — под раненых и больных, да под перевозку женщин — офицерских жен. Но вот военное имущество по большей части было оставлено и теперь герцог ломал голову — как эти трофеи доставить к своим, выделив на сопровождение минимум солдат.
В бескровном занятии города оказались свои плюсы — помимо отсутствия потерь. Прежде всего — дух горожан и жителей окрестных сел, взлетевший до небес. Плевен считался крепостью, пусть и второстепенной, провинциальной и то, что турки побоялись сражаться, стало для болгар настоящим откровением. Достаточно неожиданно многие из них начали размахивать ружьями и уверять в своей воинственности, предлагая Владимиру свои услуги.
— Если вы действительно хотите помочь Болгарии и ее народу, не обязательно воевать.
После этих слов принца на площади воцарилась тишина.
— Мало уметь стрелять из ружья и владеть саблей — хороший солдат должен знать и другие премудрости прежде всего — уметь воевать в составе отряда. Не лучше ли храбрецам уйти в Россию, где их научат всему необходимому. Ну а после можно будет поступить на русскую службу — с турками мы еще будем воевать не раз. Можно будет вернуться в Болгарию и тогда у повстанцев появятся настоящие командиры, выученные в лучшей армии мира. А можно и просто переселиться — особенно тем, кому надоело жить под властью иноверцев.
Дальше началась беззастенчивая вербовка — балканцы были крайне необходимы на Юге России, Крым и Новороссия-Скифия ждали людей. И если русские переселенцы могли дать фору тем же болгарам как скотоводы или вопросам зерновых, но виноград, южные овощи, фруктовые сады… На Тамбощине и Брянщине такой экзотики просто не было.
— Как поселять будете! — На несколько исковерканном русском крикнул один из присутствующих.
— Болгарское село и несколько русских по соседству, — честно ответил герцог.
— Мы… землячество!
— Только так! И остальных так же селим — греков, армян, сербов.
Позиция эта была принципиальной — ассимиляция. Небольшое село, да когда до соотечественников ехать минимум день-другой… Тут поневоле обрусеешь.
Решать пришлось быстро, но переселенцы понимали всю подоплеку — турок разогнали и пока подойдут новые войска, даже медлительный обоз, сформированный из гражданских, сумеет уйти достаточно далеко. Ну а отбиться от мелких отрядов смогут и сами переселенцы, хотя Грифич все же пообещал выделить им отряд драгун ровно на десять дней. Ориентироваться на время, а не на какой-то географический ориентир было решено для того, чтобы болгары не медлили и спешили изо всех сил. А так… Сталкивался он уже с привычками крестьян — из-за опасений повредить живность они могут тормозить обоз. Опасность же вражеского налета кажется им менее весомой, чем поврежденное копыто родной Буренушки.
Остановились в городе всего на три дня — требовалось время на отдых, причем не столько людям, сколько лошадям. Ну а дальше — «марш-марш вперед, труба зовет» и несколько сократившаяся армия двинулась дальше. Сократившаяся — потому что полк драгун отправился в путь вместе с переселенцами.
А проблем от них было… Даже местные старосты или старейшины зачастую ничего не могли сделать с какой-нибудь выжившей из ума старухой, вцепившейся в родимую коровушку, от старости еле передвигавшую копыта. Бросать же… Старуху — не принято, патриархальные нравы, ну а старуха не хочет бросать скотину, не желая понимать, что из-за ее не хотения могут погибнуть люди.
— Маршрут утвержден и никого не ждать, — жестко сказал Грифич на собрании офицеров, — вперед пускать полностью исправные повозки и здоровый скот. Что похуже — сзади.
— А отстанут…, — пискнул один из местных старейшин, приглашенный на совещание.
— Не ждать! Сумеет нагнать — хорошо, нет — его проблемы. Я не хочу терять своих людей только потому, что кто-то из вас решит променять свое имущество на их жизни. Мои драгуны не будут умирать бессмысленно.
— Пойми, — вмешался в разговор Август, обращаясь к болгарину, — если не соблюдать график, то путешествие затянется, подтянутся крупные отряды турок или каких-то мародеров и дальше мы будем идти с боями — и будут гибнуть люди! Гибнуть потому, что кто-то оказался слишком жаден и глуп и решил, что лишний узел тряпья или хромая свинья дороже жизни людей.
Ради подстраховки Померанский выпустил парочку голубей, с просьбой встретить болгар на территории Румынии, но говорить об этом переселенцам принц не стал — иначе непременно нагрузят повозки так, что те будут прогибаться до земли.
Забегая вперед — переселение прошло с проблемами. Как и ожидалось, нашлись чрезмерно ушлые и жадные личности, решившие, что их распоряжение Грифича не касается. Но поставленный старшим барон Фольгест вел самую жесткую политику и просто бросал отставших. Было много воя и какая-то часть переселенцев даже обиделась и пошла на принцип, решив поддержать соплеменников и остаться вместе с ними.
Ну и… Ничего удивительного, что мелкие отряды разбежавшихся турок встретили их и вырезали, несмотря на попытки сопротивления. Сами же нападавшие постарались распространить эту информацию как можно шире — то ли просто хвастаясь душегубством, то ли мстя за пережитый страх.
Основная же масса — а это более трех тысяч человек, благополучно достигла территории России, после чего на территории Скифии появилось больше пятидесяти болгарских сел.
Глава третья
Выступили в сторону Велико-Тырново — город позволял контролировать сразу несколько дорог, настроения у горожан было боевое и они были достаточно решительны — по отзывам разведки, а не как в Плевене. Местность там гористая, благодаря чему и возникли какие-то зачатки сопротивления — партизанить там проще. Вроде как даже небольшие отряды на уровне до взвода ухитрились отработать взаимодействие, но насколько хорошо, ясно не было.
Командующий гарнизоном Велико-Тырново был одновременно и старшим военачальником края, так что сформированные им конные отряды делы уже через несколько дней начали «вести» русские войска. Набранные «с бору по сосенке», какой-то выучкой они не отличались за четыре дня солдаты Рюгена уничтожили не менее полутора тысяч врагов. Присутствовавшие при этом отряды плевенских добровольцев воспринимали это как великую победу, но откровенно говоря — зря. Делы были хороши только в грабеже населения и преследовании убегающего противника, ну и чуть-чуть — в разведке. И несмотря на это, они ухитрились сильно задержать войско и дать туркам возможность организовать какую-то оборону. По мнению Грифича — невероятное позорище и оправдывало его только то, что не приходилось ранее действовать в горной местности.