Страница 58 из 58
Повозка выехала из-за поворота. Это оказался большой, громыхающий фермерский фургон, который тащила пара лошадей; на облучке сидел и крепко дремал возница. Просторный корпус фургона был набит ящиками и бочонками, мешками с провизией, там же была сунута связка сушеной трески, узел с какой-то грубой одеждой и вдобавок небольшая веялка. Взглянув на все это, лис сразу вспомнил клетку и свое путешествие из поселка к железнодорожной станции. В том фургоне, как оказалось, ему не грозила никакая опасность. Может быть, нет никакой опасности и в этом? Долго размышлять не приходилось. Лай своры гончих уже раздавался на выгоне, неподалеку от стены. Фургон катил теперь уже напротив лиса. Один бесшумный прыжок — и лис мягко скользнул внутрь повозки, пролез, чтобы спрятаться от посторонних взоров, под веялку и улегся за мешком с какой-то едой.
Прошло несколько минут, и собаки одна за другой стали перепрыгивать через стену; скоро они уже метались на дороге. Сидя от них всего в пятидесяти ярдах, лис из своей повозки слышал, как внезапно изменились голоса собак, когда они убедились, что потеряли след. В поисках следа собаки кидались туда и сюда, вновь прыгали на стену и даже соскакивали с нее на другую сторону; они непрестанно скулили, выражая свою досаду и разочарование. Вот он след, слабый, но совершенно достоверный, здесь, на середине дороги! А вот он обрывается, словно бы у Рыжего Лиса вдруг выросли крылья и он поднялся на воздух. Собаки рассыпались в разные стороны и тщательно обследовали обе стены, пробежав вдоль них не один раз. Они страстно хотели разыскать, наконец, след и, потерпев неудачу, чувствовали себя очень сконфуженными. Теперь на дорогу прискакали уже и охотники. Они возбужденно кричали, то расхваливая ловкость лиса, то проклиная тупость и медлительность собак, — шум и гомон все нарастал. Примостившийся под веялкой Рыжий Лис тем временем уезжал в своем фургоне все дальше и дальше; ненавистные, грозящие гибелью голоса скоро уже были ему не слышны — лис ускользнул из самых лап смерти. Слепая судьба и его собственная сообразительность, соединив свои усилия, спасли его еще раз.
Фургон, громыхая и подскакивая на ухабах, неторопливо тащился не один час; все это время Рыжий Лис спокойно лежал, желая отдохнуть и набраться свежих сил. Ему хотелось ехать все дальше и дальше — пусть эта дьявольская свора и охотники в алых куртках исчезнут бесследно. Наконец фургон остановился, и возница, кряхтя, слез с облучка. Заслышав звяканье колец и замочков, лис догадался, что возница распрягает лошадей — лис много раз видел, как распрягают лошадей, когда он в родных краях подсматривал из-за укрытия за фермерами. Лис осторожно высунул из фургона морду. Он убедился, что фургон стоит на средине просторного, аккуратно прибранного двора фермы. Но в нескольких шагах от двора виднелись густые кусты и полуоблетевшие высокие деревья, а еще дальше темнел какой-то лес. Это было уже настоящее укрытие, и притом так близко! Лис бесшумно спрыгнул с задка фургона. В этот момент возница, грузный, кряжистый человек с бородой песочного цвета, сдвинул набок свою соломенную широкополую шляпу и обернулся назад. С удивлением увидев лиса и поняв, что тот ехал в его фургоне всю дорогу, он разразился бранью. Но лис уже молнией нырнул в кусты. Низко припадая к земле, он пробежал по цветочным клумбам и огородным грядкам и скоро уже скрылся среди деревьев. Оказалось, что это был лишь маленький перелесок, за которым лежало бугристое открытое поле, а на поле мирно паслись рыжие коровы. Но невдалеке за этим пастбищем лис увидел горы. Склоны у них были иззубренные, скалистые и в то же время темные — там густо росла сосна. Под этими темными соснами лис найдет себе надежное укрытие — он должен добраться до них во что бы то ни стало.
Лис опасливо двинулся по краю пастбища, стараясь не показываться на открытых местах. Но он привлек к себе внимание коров: заметив зверя, одна из них возмущенно уставилась на него, а вслед за ней к лису повернулись и все остальные коровы. Они угрожающе склонили свои рога и громко мычали. В подобных знаках внимания лис нуждался сейчас меньше всего; скрыв свое раздражение, он повернул в сторону и стал огибать поле по перелеску. Скоро он наткнулся на глубокий глухой овраг, сплошь заросший кустарником, густой высокой травой и диким виноградом. Сразу за оврагом начиналась деревня. Здесь, среди кустов, лис укрылся и спокойно пролежал до самого вечера.
Вечером, когда все в деревне затихло и в окнах погасли огни, лис выбрался из оврага. К горам можно было пройти лишь по проселочной дороге через деревню. Навострив уши, лис отважно ступил на дорогу и побежал по ней, держась самой середины, чтобы не оставлять за собой сильного запаха. Тем не менее какая-то дворняжка учуяла лиса и бросилась на него, залившись неистовым лаем. Рассвирепевший лис, храня полнейшее молчание, укусил ее так, что собачонка с визгом убежала к своему дому. Но сейчас уже всполошились и залаяли собаки по всей деревне; негодуя на собак, лис метнулся в переулок и через огороды выскочил на околицу. Лис настойчиво пробирался к горам, смутно видневшимся на западе. Скоро деревня, оглашаемая тревожным собачьим лаем, осталась позади. Теперь дорогу лиса преградил бурный неглубокий поток — не желая мочить лапы, лис перепрыгнул его и оказался уже у самого подножия горных склонов. Вокруг темнел густой кустарник, росли огромные древние деревья. Лис взбирался вверх по скалам, места здесь были еще более дики и неприступны, чем близ его родного Рингваака. Лис остановился только однажды: он уловил тонкий, еле слышный писк меж корней сосны. Мгновение — и мышь была поймана; лис немного заглушил давно терзавший его голод. Горы поднимались все выше; забыв об усталости, лис одолевал гряду за грядой. Когда занялась заря и по небу, трепеща, пробежали первые шафранные лучи солнца, лис вышел на вершину высокого гранитного утеса и, глянув вниз, почувствовал, что он обрел наконец то, к чему так стремился: перед ним был дикий, первобытный хаос горных хребтов и ущелий, куда уже не могли проникнуть ни своры собак, ни охотники в алых куртках