Страница 43 из 45
– Спокойной ночи, Настоящая Девушка.
На следующий день мы с Джеттом сексом не занимаемся. И на следующий тоже.
Проходит целая неделя наших Настоящих Отношений, а затем еще одна.
Но мы о нем разговариваем. Почти каждую ночь. Никогда двое столько не говорили о сексе, при этом на самом деле им не занимаясь. Мы приходим к единому мнению, что если зайдем дальше поцелуев, то нас занесет, так что границы довольно четкие.
Хотя в этот раз правил мы не пишем. Это скорее… соглашение, и рамки у него более гибкие.
Я обожаю бывать с Джеттом. Каждая секунда, проведенная с ним, вызывает у меня желание взорваться от счастья. Иногда счастья так много, что даже трудно его выдержать. Каждый день Джетт делает для меня журавлика. У меня их столько, что в комнате места уже не хватает, так что теперь они расставлены по всей квартире. Джетт частенько пишет на крыльях какие-то милые пустячки, а я возле каждого проставляю дату.
Он наконец-то показывает мой портрет наряду с несколькими другими, о которых я даже не знала. Когда я смотрю на картины, становится очевидно, что Джетт любил меня, когда их рисовал. Вероятно, именно поэтому он и не хотел, чтобы я их видела. Портреты занимают свое место на стене возле его кровати, чтобы при пробуждении он мог видеть меня на портрете и меня настоящую. Наблюдать вот так собственное лицо слегка напрягает, но Джетт настолько талантлив, что я не сильно возражаю.
А еще я на пути к восстановлению дружеских отношений с девчонками. Мы много разговариваем, и в этой сфере я тоже чувствую себя гораздо счастливее. Мы с Хейзл миримся, и она даже бросает курить. Ну или по крайней мере пытается.
До экзаменов рукой подать, и я жутко переживаю по поводу занятий, но впервые в жизни у меня есть человек, который может сказать, чтобы я уже, к чертовой матери, успокоилась, и что у меня все будет отлично.
Джетт просто удивительный, и мне хочется что-нибудь для него сделать. Так что однажды ночью, когда мы уже лежим в кровати и закончили обязательный разговор о сексе, я завожу об этом речь.
– Мне тут пришло в голову, почему бы нам не поехать куда-нибудь на выходных?
– Куда?
В самом деле не представляю, как он это воспримет, так что, вдохнув побольше воздуха, продолжаю:
– Я подумывала, не съездить ли нам к тебе домой и, может, встретиться с твоей сестрой? Если ты к этому готов.
Джетт смотрит на меня, и я никак не могу понять выражение его лица. Он злится? Или в шоке?
– Мы возьмем мою машину и можем просто прокатиться мимо. Просто чтобы ты ее увидел. А можем вообще не ехать. Просто я же знаю, как ты ее любишь и как беспокоишься о ней, и как хочешь убедиться, что с ней все в порядке.
Он не сводит с меня взгляда, а потом наклоняется и целует меня.
– Я люблю тебя.
Ладно, значит, он не злится. Хорошо.
– Я тоже тебя люблю. Так что, мы это сделаем?
– Ага. Сделаем.
Глава 21
– Ты боишься? Мы можем вернуться, – предлагаю я, сворачивая на дорогу к дому Джетта.
Его семья живет в одном из тех районов, где все лужайки безупречно-зеленые, а все здания выглядят так, словно сошли с обложки журнала. Полная противоположность тому месту, где выросла я.
– Нет, просто поезжай.
Джетт говорит отрывисто, и я знаю, что он с ума сходит от страха, так как не переставая похрустывает костяшками пальцев.
Взяв на себя роль лидера, я продолжаю жать на газ. Его дом под номером девятнадцать. Миную несколько зданий в начале улицы, притормаживая по мере приближения.
– Они дома, – указывает Джетт на две машины на подъездной дорожке.
Он прерывисто вздыхает, когда я как можно медленнее проезжаю мимо дома его родителей. Они, наверное, думают, что я присматриваю местечко для возможного ограбления. Вот почему я предложила взять мою машину.
Дом остается позади, как вдруг открывается входная дверь, и кто-то выбегает во двор.
– Тормози, тормози! – кричит Джетт и выскакивает из машины, как только я останавливаюсь.
Осознав, что именно происходит, я понимаю причину его бурной реакции.
Он распахивает руки, и более взрослая версия девочки с портретов, висящих у него на стене, смеясь и визжа от радости, влетает к нему в объятия. Ривер. Они долго обнимаются, и ее губы шевелятся без остановки. Я обращаю внимание на длинную до щиколоток юбку и гладкие волосы, полностью закрывающие спину.
Наконец Джетт опускает сестру на землю, и я вижу слезы на лицах обоих. Он сует что-то ей в руку и оглядывается на вновь открывшуюся дверь дома. Да, пора уезжать. Джетт бегом возвращается к машине.
– Поехали, поехали!
Я срываюсь с места под визг тормозов. Девушка, помахав нам, мчится обратно к дому. Краем глаза успеваю увидеть вышедшую на крыльцо маму Джетта, но в этот момент я поворачиваю, и дом скрывается за углом. Мы продолжаем ехать еще несколько минут. Джетт все время молчит.
Сворачиваю на проселочную дорогу и не останавливаюсь, пока не стихает шум шоссе.
– Так это была твоя сестра?
Понятное дело, Шеннон!
– Да.
Джетт, похоже, еще не отдышался.
– С ней все хорошо?
– Ага. Она скучает по мне и даже пыталась сбежать, чтобы увидеться со мной. Я дал ей свой номер и адрес, чтобы она смогла приехать ко мне, если захочет. Поверить не могу, как она изменилась.
По щекам Джетта текут слезы, и я, наклонившись, обнимаю его. Автомобиль – не самое удобное место для объятий, но я все равно это делаю.
Он плачет, и я плачу вместе с ним. Мы долго сидим в машине. Потом Джетт поворачивает голову и целует меня. У его пылких поцелуев привкус слез. Они полны тоски, и гнева, и боли, и надежды. Прежде чем я успеваю что-то осознать, он перетягивает меня к себе на колени, и моя одежда начинает исчезать.
– Сейчас? – спрашивает он, прожигая меня взглядом своих разноцветных глаз.
– Сейчас.
На переднем сидении нам этого ни за что не сделать, так что мы перебираемся назад. Вскоре на мне остаются только бюстгальтер и трусики, а на нем одни боксеры, и я начинаю сомневаться, такая ли уж это хорошая идея. Учитывая, что сейчас середина дня, и дорога совсем недалеко.
Но мне плевать. Я чувствую, что это правильно, и знаю, что Джетт чувствует то же самое.
Ну, все правильно, пока он не делает попытку расстегнуть мой бюстик. Не хочу ничего говорить, но ощущение, что у него не очень-то получается. Надо было дать ему парочку уроков. Джетт издает досадливый стон прямо возле моего рта. Тянусь назад и делаю все сама.
– Спасибо, – говорит Джетт, прокладывая поцелуями дорожку вниз вдоль шеи.
– Всегда пожалуйста.
И вот я остаюсь без бюстгальтера, и Джетт впервые видит меня полуобнаженной с той ночи, как мы официально стали парой.
– Мне почти хочется тебе зааплодировать, – вырывается у него.
Его ладони, едва касаясь, скользят по моей коже. Боже! Это та-а-ак приятно. Я могу испытать оргазм от одних этих прикосновений.
Джетт нерешительно щипает мои соски, и я не могу сдержать вырывающийся из горла стон.
– Тебе нравится?
– Можно и так сказать.
– А хочешь, я их поцелую?
Что это вообще за вопрос?
– Да-а-а-а, – вырывается у меня, когда он накрывает губами один сосок и втягивает его в рот.
Ни фига себе! Так я от этого отказывалась? Джетт зажимает второй сосок между пальцами и покручивает его туда-сюда. Не знаю, где он этому научился, но я, черт возьми, счастлива.
Джетт уделяет моим соскам кучу времени, и к тому моменту, как он с ними закругляется, я готова кончить, даже если Джетт просто на меня подует.
– Ну как, нормально? – так умильно спрашивает он, что мне хочется смеяться.
– Отличная работа! – хлопаю я его по плечу.
– То есть ты не против, если я продолжу?
– Черт, да!