Страница 42 из 110
- Это единственное место, куда он мог провалиться без следа, - проговорил Данила, как завороженный, рассматривая матовую пирамидку.
Серафима быстро кивнула и, присев на табурет, осторожно придвинула к себе штатив. Пилот затаил дыхание: женщина-сенсор искала сознание его друга.
- Он внутри, - сказала она, наконец. - Позови его, Данила.
Пилот осторожно прикоснулся к камню.
- Пэр, ты слышишь меня? Вернись к нам, Пэр.
Он оглянулся на капитана, та знаком велела ему продолжать.
- Братишка, хватит валять дурака, просыпайся и вылезай. Я начинаю за тебя волноваться. Где ты? - Даниле показалось, что он каким-то образом коснулся друга; опасаясь потерять вдруг возникшую связь, он воскликнул: - Пэр! Ну же! Выбирайся оттуда, Пэр!
Над столом заклубился зеленоватый туман. Поменяв с десяток причудливых форм, он вдруг принял вид странной четырехногой конструкции.
- Пэр?
Гаюнар хотел дотронуться до друга, но Серафима предупредила.
- Подожди. Он не пришел в себя, но сознание его активно. Мы видим ассоциативные воспоминания.
Меж тем фигура, которую изобразил призрак, пришла в движение. Подобно крыльям птицы, над четырехножником возникли и медленно поползли вверх две плоские поверхности. Второго взмаха, прочем, не последовало. Просуществовав всего несколько секунд "картинка" расплылась, и Пэр плавно опустился на пол. Данила приблизился к нему и внутренне вздрогнул: раньше ему приходилось додумывать портрет призрака, ибо черты того оставались размытыми и нечеткими, будто прикрытыми густой вуалью; теперь же линии бровей, скул, носа и губ стали настолько естественными, что, казалось, сними зеленую пленку и увидишь обычное человеческое лицо.
Гаюнар аккуратно отнес друга в кают-компанию и там положил на диван. Пэр очнулся спустя несколько минут, но еще долго не мог понять, где находится. Лишь ощутимый сенсорный укол Серафимы привел его в чувство окончательно.
"Я, кажется, что-то натворил?" - выговорил он, увидав рядом с собой встревоженных Серафиму и Данилу.
- Удивительная проницательность, - проворчал Гаюнар. - Зачем ты полез в кристалл?
"Там было нечто иное. Мне подумалось, я могу его понять".
- Что ты ощущал? - спросила Каляда.
"О, кажется, я побывал в раю! - призрак принял сидячее положение в полуметре над диваном. - Полная свобода, чистая жизнь! Вы даже представить себе не можете, как она хороша! Я оставил все лишнее на оболочке кристалла и даже забыл, где я, пока Данька не позвал".
- Хорошо, а что ты хотел сказать вот этим? - капитан показала графический набросок четырехногой конструкции.
"Я ничего не говорил, - Пэр удивленно уставился на рисунок. - Первый раз подобное вижу".
- Ты же продемонстрировал форму этого агрегата, когда вылетел из камня, вмешался Данила. - Еще и крылышками помахать хотел. Забыл?
"Честное слово, я понятия не имею, что это такое!"
- Как ты сейчас себя чувствуешь? - Серафима продолжала испытующе смотреть на призрака.
"Великолепно! Мне кажется, кристалл как-то связан с Темными Мирами".
- Почему? - насторожился Данила.
"Александр говорил, что нашел меня в Темных Мирах. А от кристалла веяло Родиной".
- Пэр, - строго сказала Каляда, - ты вел себя крайне легкомысленно. Мы не знаем, что представляет собой камень, кто и с какой целью неизвестный доставил его на Волка. У нас много нераспознанных врагов. Внедряясь в кристалл, ты подвергал свою жизнь серьезной опасности.
"Да, капитан, - вздохнул призрак. - Я понимаю".
Серафима еще раз смерила призрака внимательным взглядом.
- Пора входить в Мир. Ребята, займитесь курсом.
Ш 13 Ч
Катерок поднялся над доками и, заняв свободную трассу, лег на курс. Данила задал навигационной системе параметры полета в соответствии с установленными здесь требованиями и оглянулся на космопорт, где остался Крылатый Волк.
- Когда Оливул начнет Игру? - спросил он.
Донай, развалившийся на переднем сидении рядом с пилотом, усмехнулся.
- Игра идет во все лопатки. Они запустили Экзистедер, как только мы вылетели из ангара.
- Да? А почему я не чувствую никаких изменений? Я - это я, а не волонтер, который собрался устроиться на службу.
На сей раз Донай рассмеялся.
- Благодари наших, что ты не чувствуешь себя волонтером. Иначе на тебе можно было бы уже поставить крест. От образа мало толку, он всего-навсего выполняет задумки экзистора, как бездарный актер. А наша с тобой задача, оставаясь самими собой, убедить остальных в том, что мы образы. Сейчас Игру ведут братья, и ты фактически сидишь у бога за пазухой. Хуже придется потом, когда мы попадемся на глаза чужому экзистору. Поэтому тебе и было сказано: от меня ни на шаг.
- Так. Мастер нашелся! Помню я твои выступления на спутнике Альционы: в шкурке Рамзеса ты долго почему-то не протянул.
Ви-Брук сердито глянул на товарища.
- Катер веди лучше, умник, и не путай подпругу с удилами. Живы будем, я тебе кое-что про Игру объясню, а пока давай не ссориться.
Он отвернулся к окну.
По спине Данилы прополз неприятный холодок. "Если будем живы". И это сказал отчаянный, бесстрашный Донай! "Наверное, я чего-то не понимаю", признался про себя Гаюнар.
Диспетчер городской авиалинии предупредил, что машинам класса, к которому принадлежал челнок Крылатого Волка, не разрешено летать по городу. Данила чертыхнулся вполголоса и запросил координаты стоянки.
Пока друзья парковали аэромобиль, к нему приценились трое. Донай отогнал наиболее прилипчивого покупателя, принадлежащего к какой-то негуманоидной расе, и, поправляя непривычный защитный жилет, вернулся к Гаюнару.
- Проклятый городишко, - буркнул он. - Здесь продается и покупается все, и совесть в том числе!
- Обычная атмосфера космопорта. Привыкай. Волонтеров тут, кстати, тоже порядочно... Черт, у нас униформа разных подразделений. Куда там Юлька смотрит.
Комбинезон Данилы в ту же секунду приобрел синеватый оттенок, как и костюм Доная, а на рукавах появились сержантские нашивки.
- Так-то лучше, - он проверил, хорошо ли расстегивается кобура. - Пошли в город.
Шагая рядом с другом по оживленной улице, Данила старался определить, что из окружающего создано Игрой и нет ли поблизости следов Кочевников. Никаких признаков последних он не обнаружил, но разнообразие разумных жизненных форм и изощренные силуэты зданий заставляли думать, что весь космопорт и прилегающие к нему районы подчинены мысли экзистора.