Страница 136 из 150
Сталин взглянул на маршала Жукова и вдруг спросил:
— Не следует ли нам в честь победы над фашистской Германией провести в Москве Парад Победы? В нём могли бы принять участие отличившиеся в боях бойцы и командиры Красной Армии.
— Хорошая идея! — воскликнул Жуков. — Я — за.
— И я тоже, — вырвалось у Василевского.
Предложение Верховного одобрили все. Сталин тут же дал задание Антонову сделать все необходимые расчёты по параду и подготовить проект директивы.
В штабе только что закончилось совещание, и командующий кавалерией маршал Будённый собрался на обед, когда к нему в кабинет вошёл маршал Жуков.
— Не ожидал, Семён Михайлович? — улыбнулся он, бросив на стол фуражку. — Вот зашёл к тебе в гости. Принимаешь? — шутливо добавил он и присел на стул.
— Привет, Георгий! — Будённый протянул ему свою жилистую руку. — Давно ты у меня не был. Всё сидишь в Берлине. Недавно колошматил на фронте гитлеровцев, а теперь, говорил мне Микоян, кормишь немцев, чтобы не померли с голоду?
— Из командующего фронтом превратился в начхоза! — качнул головой Георгий Константинович. — Ладно, шутки в сторону. Я только что от Верховного, был у него на даче. Речь шла о Параде Победы. Так вот, принимать парад товарищ Сталин поручил мне, а командовать парадом будет маршал Рокоссовский.
— Так это здорово! — воскликнул Будённый. — Кому же ещё принимать парад, как не тебе?
— У меня просьба, Семён. Подбери мне хорошего коня. У тебя они, должно быть, есть.
— Обижаешь, Георгий, — шутливо заметил Семён Михайлович. — У меня есть такой рысак, что увидишь его, и глаза чесаться станут.
— Какой?
— Белый, как чайка!
— Это то, что надо! — Жуков устало зевнул. — Мне бы ещё потренироваться чуток. Поможешь? В своей жизни ты принимал десятки парадов.
— Всё сделаю, не переживай. Скажи, как там Иосиф Виссарионович? Я вчера говорил с ним, похоже, он простыл?
— Ничего, весёлый! Предложил ему как Верховному Главнокомандующему принимать Парад Победы, но он отказался, говорит: «Стар я для парадов». — Жуков встал. — Я дам знать тебе, когда начнём тренировки. Кстати, мы с тобой своего рода крестники.
— Ты о чём? — не понял Будённый.
— В ноябре сорок первого, в самые тяжкие для всех нас дни, когда немец стоял под Москвой, а фашистские генералы рассматривали столицу в бинокль, кто принимал на Красной площади военный парад? Маршал Семён Будённый! Тогда тебя по радио слушала вся страна, теперь она услышит и мой голос. Признаюсь, Семён, я счастлив от такого поручения вождя!
— Ты это заслужил, Георгий. — В голосе Будённого было столько теплоты и доверия, что у Жукова защемило сердце. — Кто больше тебя сделал для нашей победы? Да никто!.. А тренировать я тебя буду по всей строгости, так что не взыщи!..
24 июня рано утром Василевский был уже на ногах. Он заметно волновался, и, когда жена стала помогать ему надевать на мундир ордена и медали, он попросил делать это «аккуратно»: «Ведь я буду на виду у массы людей». Погода выдалась капризная: пасмурно, моросил дождь, небо чёрное от туч. И пока Александр Михайлович подходил к своему сводному полку, он изрядно промок. А когда увидел, что на Красную площадь из Спасских ворот выехал на белом коне Жуков, на его лице появилась улыбка. Вот он, полководец Жуков, его друг и соратник по войне! Он как влитой сидел в седле, правда, когда произносил речь, у него, должно быть от волнения, дрожал голос. Шутка ли, радиотрансляция шла на весь мир!..
Пожалуй, маршал Василевский волновался не меньше, чем Жуков. Проходя под звуки оркестра мимо Мавзолея, на котором находились руководители партии и правительства, военачальники, знатные люди страны, он был напряжён, твёрдо, как бывало в годы курсантской молодости, печатал по брусчатке шаг, держа в руке клинок.
На другой день к нему в Наркомат обороны зашёл маршал Мерецков.
— Как себя чувствуешь? — спросил он. — Я всю ночь не спал. Как перед боем...
— Почему? — усмехнулся Василевский.
— Шутка ли, на виду у всех вести сводный полк своего Карельского фронта? Боялся, что могу сбиться с ноги, но пронесло... А ты, видно, корпишь над документами своей будущей операции? — И, не дождавшись, что скажет ему Василевский, добавил: — Ты предложил Верховному меня на должность командующего фронтом на Дальнем Востоке?
— Да. А что?
— Я рад, что поеду туда бить япошек. А тебе за высокую оценку моей работы на фронтах — спасибо! Я всегда тебя уважал, Саша...
— Твой Карельский фронт открывал Парад Победы! А мой сводный полк шагал после 1-го Прибалтийского фронта. Шёл я строевым шагом, а когда подошёл к трибуне Мавзолея и взглянул на Сталина, мне показалось, что он смотрит в мою сторону. У меня будто появилось второе дыхание, и такую силу я в себе ощутил, что в тот момент, пожалуй, и танк мог бы сдвинуть с места!
Мерецков засмеялся.
— Ты, Саша, загнул! — воскликнул он. — Какой ещё танк? Помню, в сорок четвёртом, когда наступал Карельский фронт при поддержке моряков Северного флота, я сел в танк, но проехал по тундре километра два, и вдруг двигатель заглох. Спрашиваю командира танка, в чём дело? А водитель и говорит, что, наверное, в двигатель попала вода. Мы впятером пытались вытащить танк из лужи, но он и не шелохнулся. Потом нам стали помогать бойцы, их было до десятка, и хоть бы что! А немцы бьют по нам из миномётов. Что делать? Не ложиться же мне, командующему фронтом, на виду у солдат в грязь?
— И как же ты вышел из положения?
— Выручил водитель танка, он завёл двигатель, и мы пошли дальше. Удачно проскочили первую линию обороны врага, а потом и вторую... — Мерецков помолчал. — Скажу тебе, Саша, как на духу: я дрожал как осиновый лист, когда шагал по Красной площади. Первым ведь всегда особое внимание. Мой фронт открывал Парад Победы... Ты прав, этому можно позавидовать. И ещё волновался я на приёме, когда Сталин провозгласил тост в мою честь. — Помедлив, он добавил: — А мог бы я сгинуть где-то в лагере, если бы меня не вырвали из лап Берия Жуков и маршал Будённый. До конца жизни буду им благодарен...
К Василевскому в кабинет вошёл генерал армии Хрулёв.
— Два героя Парада Победы воркуют о вчерашней встряске? — улыбнулся начальник тыла Красной Армии.
— А что, разве плохо мы прошли с Кириллом Афанасьевичем по Красной площади? — усмехнулся Александр Михайлович.
— Главное — без потерь! — добавил Мерецков.
— Вы оба молодцы! — Хрулёв поправил на голове фуражку. — Александр, нас с тобой ждёт Верховный. Будем решать вопросы железнодорожных перевозок на Дальний Восток...
Глава восьмая
Всю ночь Василевский не сомкнул глаз. На всех фронтах шли бои, и ему было не до сна. Начальник штаба Главного Командования генерал армии Иванов, кряжистый, с серыми глазами и смуглым лицом, неуклюже склонился над оперативной картой и красным карандашом делал на ней пометки.
— Малиновский на проводе! — доложил офицер связи.
Василевский встал, тяжело разгибаясь, и, шагнув к столу, взял трубку. Командующий Забайкальским фронтом доложил: 6-я танковая армия генерала Кравченко, преодолев Хинганский хребет, вышла в тыл Квантунской армии и с ходу атаковала её оборонительные позиции...
— Андрей Кравченко — орёл! — гремел в трубке бас Малиновского. — Его танки проходят в сутки по сто километров, хотя идти им тяжело — леса, топи, бездорожье, а тут ещё грянули ливни...
— Ты слышал, Семён Павлович? — спросил главком генерала Иванова.
— Родион Яковлевич и чёрту рога скрутит, не то что самураям, — весело отозвался Иванов. — Я всегда по-хорошему завидовал ему. У него большой опыт маневренных действий.
Василевский был доволен тем, как развивается наступление. Он строго придерживался замысла Маньчжурской операции, который предусматривал нанесение двух основных (с территории Монголии и Приморья) и нескольких вспомогательных ударов по сходящимся в центре Маньчжурии направлениям, глубокий охват главных сил Квантунской армии, рассечение их и разгром по частям[21]. Пока всё идёт так, как надо! Генерал Ямада, наверное, сейчас мечется, ищет пути, как противостоять советским войскам. Ведь его армия атакована на всём протяжении границы с Маньчжурией и на побережье Северной Кореи!
21
...глубокий охват главных сил Квантунской армии, рассечение их и разгром по частям. — Квантунская армия — объединение вооружённых сил Японии в Маньчжурии в 1919-1945 гг., создана для агрессии против СССР, МНР и Китая. Готовилась к нападению на Советский Союз, но провал гитлеровской стратегии «блицкрига» отложил осуществление этого плана. Продолжала дислоцироваться вблизи советских границ, что вынуждало командование Красной Армии держать на Дальнем Востоке значительные силы. Разгромлена в результате Маньчжурской операции 1945 г.