Страница 82 из 111
Как только стало известно о первых боях, Корнилов немедленно принял меры к обеспечению боеготовности флота. Он предписал командиру Севастопольского порта «взять все меры к изготовлению Севастополя против всякого рада случайностей». В приказе по флоту Корнилов объявил 16 октября: «Считаю обязанностью предупредить флагманов, командиров кораблей и других военных судов, что, несмотря на мирную стоянку на Севастопольском рейде, суда должны быть всякую минуту готовы к выходу в море для поражения неприятеля».
Сторонник активных и решительных действий флота, Корнилов ещё в первых числах октября предлагал Меншикову в случае начала военных действий занять на Анатолийском берегу Синоп и на болгарском Сизополь для превращения их в маневренные базы русского флота, откуда русские корабли могли бы надёжно контролировать морские сообщения противника.
Однако Меншиков, назначенный к этому времени командующим морскими и сухопутными силами в Крыму, тормозил проведение активных действий. Страхуясь от неудачи, он доложил царю, что десант в Босфор невозможен. Он не решался на принятие ответственных мер без согласия Петербурга. План Корнилова был отвергнут. Но начальник штаба настойчиво и упорно продолжал изыскивать пути для активизации действий флота.
Ещё не зная об объявлении войны, в последнюю неделю октября 1853 года, Корнилов поднял свой флаг на «Владимире» и повёл на запад, для разведки, к Дунаю отряд пароходо-фрегатов. Убедившись, что в устье Дуная полным ходом обустраиваются береговые батареи и укрепления, Корнилов двинулся вдоль турецкого побережья на юг, к Босфору.
Накануне от австрийского купца, прибывшего на пароходе из Константинополя, Корнилов узнал, что английская и французская эскадры пока стоят на якорях, неподалёку от бухты Золотой Рог. Турецкий флот расположился ближе к Босфору, в Буюк-Дере.
— Носятся слухи, — сказал австрийский шкипер, — что турки готовят эскадру для Батуми.
Ради таких сведений, собственно, и вышел в море на разведку начальник штаба. Не задерживаясь, отряд снялся с якоря и двинулся вдоль побережья на Юг, к Калиакрии и Босфору. По пути пароходы обстоятельно обследовали порты и укрепления Коверны, Балчика, Варны. Всюду там виднелись лишь купеческие суда и небольшие почтовые пароходы. Детально разведав побережье, Корнилов отправил «Громоносца» в Одессу к Меншикову, «Херсонесу» предписал идти в Севастополь, «Одессу» оставил в море, а сам на «Владимире» пошёл к Босфору. Там среди большой толчеи купеческих судов крейсировала турецкая эскадра из пяти фрегатов, корвета и парохода. «Владимир» в сумерках подошёл к туркам на пушечный выстрел. На турецких кораблях ничего не подозревали, а потом всполошились, заподозрив неладное, двинулись к «Владимиру», но пароход дал полный ход и без труда оторвался от турок.
Вернувшись в Севастополь, Корнилов доложил Меншикову о разведке и в тот же день вступил в командование эскадрой и поднял флаг на 120-пушечном «Великом князе Константине». На рассвете эскадра вышла в море к турецким берегам.
В кратком приказе вице-адмирал Корнилов изложил цель похода: «Следовать немедленно для открытия и истребления турецкого флота, вышедшего из Босфора». Флагман не сомневается, что в случае встречи с неприятелем, «с помощью Божию офицеры и командиры судов, со мною отплывающих, вполне воспользуются случаем увеличить наш флот новыми кораблями. При могущем встретиться бое я не считаю нужным излагать какие-либо наставления: действовать соединено, помогать друг другу, и на самое близкое расстояние — по-моему, лучшая тактика».
Почитай неделю рыскала по бурному морю эскадра Корнилова, но турки как сквозь землю провалились. «Надобно повестить Нахимова», — размышлял Корнилов. Передав эскадру младшему флагману контр-адмиралу Новосильскому, приказал следовать на соединение с эскадрой Нахимова и сказать ему; что турки готовятся идти к Синопу.
На «Владимире» кончался уголь, Корнилов перешёл на этот пароходо-фрегат и, распрощавшись с эскадрой, направился в Севастополь.
Едва эскадра Новосильского растаяла в дымке, в предрассветной мгле, как на «Владимире» внезапно горнист заиграл тревогу.
На траверзе Пендерекли заметили неприятельский корабль, оказавшийся турецким пароходом «Перваз-Бахри». Корнилов сразу же принял решение вступить с ним в бой. Командир парохода капитан-лейтенант Г.И. Бутаков сыграл тревогу и повёл его на сближение с неприятелем. С первых же залпов пушки «Владимира» поразили неприятельский корабль прицельным огнём. Наблюдая за противником, Корнилов заметил, что у «Перваз-Бахри» нет ретирад. После этого Бутаков умелым маневрированием зашёл под корму противника и поразил его продольными выстрелами. «Перваз-Бахри» уклонялся от обстрела, однако, «Владимир» вновь догнал его, заходил под корму, разворачивался бортом и посылал продольный залп из всех бортовых орудий. Бой продолжался около двух часов. Наконец «Владимир» сблизился на картечный выстрел к неприятелю, последовал завершающий залп, и «Перваз-Бахри» спустил флаг. Так закончился первый в истории бой паровых судов.
«Капитан, офицеры и команда парохода «Владимир, — писал после боя Корнилов, — вели себя самым достойным образом. Капитан-лейтенант Бутаков распоряжался, как на манёврах; действия артиллерии были быстры и метки».
Как трофей русского флота «Перваз-Бахри» был приведён в Севастополь и переименован в «Корнилова».
Была одержана первая победа на море в кампанию 1853 года.
Поиски турецкого флота в юго-западном направлении Чёрного моря эскадрой Корнилова облегчили действия эскадры Нахимова, крейсировавшей у анатолийского побережья Турции.
Нахимов 8 ноября обнаружил в порту Синоп турецкую эскадру, следовавшую из Босфора к Кавказу. Он сразу же сообщил об этом командованию флотом. 13 ноября Корнилов направил из Севастополя к Нахимову отряд линейных кораблей, а вслед за ним Корнилов двинулся на помощь Нахимову с отрядом, в составе пароходов «Одесса», «Крым» и «Херсонес». В полдень 18 ноября пароходы Корнилова подошли к Синопской бухте, где уже гремели залпы артиллерийских орудий. За час до прибытия пароходов эскадра Нахимова вступила в ожесточённое сражение с турецким флотом.
У Синопа Корнилов заметил турецкий пароход «Таиф», быстро уходящий в море, и тотчас же пароход «Одесса» лёг наперерез его курсу. На «Таифе» сбежал, покинув турецкую эскадру, английский военно-морской советник Слэд, именовавшийся в Турции «Мушавер-пашой». Неприятельский пароход, пользуясь превосходством в скорости, после непродолжительной перестрелки скрылся за горизонтом. Пароходы Корнилова пошли на Синопский рейд, где в это время уже заканчивалось сражение. Нахимов полностью уничтожил турецкую эскадру.
Сражение при Синопе было последним сражением в истории парусного флота. На смену парусным кораблям приходили корабли с паровыми двигателями, которые в годы Крымской войны держали свой первый экзамен.
Потому-то в своём приказе Корнилов обращался к пароходным командирам:
«Я надеюсь, что вы не затруднитесь в новой для всех атаки пароходом парусного судна или парохода же и сумеете согласить рыцарское стремление к близкому бою с преимуществами болъшекалиберных пушек... равно как и с необходимостью избегать всегда невыгодного для пароходов боя борт о борт, ибо пароходы слабы бортовыми орудиями и должны принимать все меры к сбережению машины от повреждений».
Бой с «Перваз-Бахри» дал Корнилову первый практический опыт для тактики паровых судов. После этого боя Корнилов писал: «Имею теперь полное понятие о сражении пароходов между собою, об особой тактике, которую они должны соблюдать». В дальнейшем эта новая тактика пароходного флота непрерывно развивалась и совершенствовалась.
После Синопа, в декабре 1853 года, англо-французский флот вошёл в Чёрное море, а в феврале Англия и Франция порвали дипломатические отношения и в марте объявили войну России.
В зиму корабли залатывали раны после Синопа, а Корнилов готовился к отражению неприятеля, укреплял Севастополь. Потушили маяки и уничтожили навигационные вехи, для защиты рейда установили боны из мачт и якорь-цепей поперёк бухты; для наблюдения за кораблями противника в море выставили пикеты от м. Сарыч до м. Лукулл. На внешние приморские батареи выделили дежурных офицеров с кораблей для связи эскадры с батареями; для взаимодействия между флагманским кораблём «Константин» и всеми батареями объявлены условные боевые сигналы; дежурному пароходу вменено в обязанность выходить навстречу к каждому иностранному судну, подходящему к Севастополю.