Страница 4 из 96
На Западный фронт в срочном порядке Сталин направил специальную комиссию, которая после изучения положения дел на месте направила в Ставку подробную записку:
«10 октября 1941г.
из Можайска
Москва, тов. СТАЛИНУ
1. Задача усиления прикрытия Москвы по Можайскому направлению осуществляется в первую очередь переброской пяти дивизий из 22 и 29 армий в район Можайска в сроки, утверждённые директивой Ставки. Приказ фронта о переброске этих дивизий отдан. Для контроля и содействия выполнению этого приказа в каждую из этих дивизий утром 10 октября отправлено по одному офицеру связи Генштаба из числа прибывших вместе с нами. Необходимо, чтобы Хрулев и Каганович проследили за своевременным обеспечением этих перевозок.
2. Командование фронта командировало сегодня ночью на самолётах У-2 своих командиров в 19, 16 и 20 армии и в группу Болдина, чтобы обеспечить скорейший вывод этих армий из окружения. При этом ударной задачей поставлено вывести в течение 10 октября три дивизии в район восточнее Гжатска во фронтовой резерв. Примем меры проследить за выполнением этого приказа.
3. Считаем совершенно неудовлетворительным положение с разведкой подступов к Можайску, поскольку до настоящего момента у фронта не было организовано систематической разведки в районе Юхнов — Гжатск — Можайск, что может привести к неожиданному появлению противника на линии между Гжатском — Можайск[ом]. Теперь фронт принимает Меры к организации такой систематической разведки, а мы постараемся помочь этому делу.
МОЛОТОВ
ВОРОШИЛОВ
КОНЕВ
БУЛГАНИН
ВАСИЛЕВСКИЙ»
Сталин незамедлительно принял срочные меры. В тот же день решением Ставки войска Западного и Резервного фронтов были объединены в единый Западный фронт, командующим которого стал генерал армии Г. К. Жуков, а он, Конев, — его заместителем. В это время началось срочное сооружение Московской зоны обороны, призванной укрепить ближние подступы к столице. Несмотря на то что находящиеся в окружении армии вели активные действия и таким образом приковали к себе большие силы противника, предназначенные для захвата Москвы, положение продолжало накаляться. 14 октября вражеские войска ворвались в город Калинин (Тверь)...
И снова нахлынули воспоминания о тех, казалось бы, давно минувших боях. Обстановка на том участке сложилась тогда весьма опасная. Захватив город Калинин — областной центр и важный стратегический узел железных и шоссейных дорог, — немцы устремились в тыл войскам Северо-Западного фронта. Вот тогда-то командующий Западным фронтом Жуков послал Конева на это весьма опасное направление. Две недели здесь шли ожесточённые бои.
Командующий непрерывно наносил ощутимые контрудары, тем самым эффективно помогая защитникам Москвы. Во второй половине октября в ходе непрекращающихся боев был образован Калининский фронт, командовать которым доверено снова ему. Но едва успев создать это новое фронтовое объединение, ещё не подкрепив его организационно кадрами, не говоря уж о получении новых дивизий, дополнительной техники и вооружения, особенно танков, артиллерии, авиации, боеприпасов, горючего и другого довольствия, как пришлось выполнять новые боевые задания Ставки. Малочисленный Калининский фронт своими активными действиями сковал 13 пехотных дивизий противника, не позволив перебросить их под Москву, где развернулись решающие бои. Заняв охватывающее положение по отношению к северному фронту группы армий «Центр» противника, войска Калининского фронта постоянно держали немецко-фашистское командование в напряжении и вынудили его целый моторизированный корпус, предназначенный для захвата Москвы, держать в резерве.
Сталин 1 декабря подписал директиву Ставки ВГК, в которой Калининскому фронту предписывалось срочно нанести удар в направлении Микулино — Городище — Тургиново, чтобы выходом к тылам клинской группировки врага содействовать её уничтожению войсками нашего Западного фронта. Конев видел и знал, что сделать этого из-за нехватки сил и отсутствия танков его фронт не может. Он так и доложил в Ставку. Это вызвало гнев Сталина. По его поручению командующему позвонил по прямому проводу Василевский, настаивая на выполнении директивы Ставки. Конев понимал, что, согласись с этим решением, принятым без учёта обстановки, фронт окончательно будет обескровлен. Но и идти против воли Сталина очень опасно. Тогда он предложил вместо оказания помощи Западному фронту провести частную операцию по овладению городом Калинин. На большее фронт не способен: слишком измотан непрерывными контратаками. При этом Конев просил усилить фронт двумя стрелковыми дивизиями и одной танковой бригадой. Василевский же требовал точного исполнения воли Верховного. Несмотря на категорическое требование, командующий пытался убедить Василевского, человека военного, в том, что нельзя проводить операцию такого масштаба, не имея хотя бы равных с противником сил, а они были катастрофически неравными. К тому же не было времени для достаточной подготовки операции. На это исполняющий обязанности начальника Генштаба Василевский ответил:
— Сорвать наступление немцев на Москву и тем самым не только спасти Москву, но и положить начало серьёзному разгрому противника можно лишь активными действиями. Если мы этого не сделаем в ближайшие дни, то будет поздно. Калининский фронт, занимая исключительно выгодное оперативное положение для этой цели, не может остаться в стороне. Вы обязаны собрать буквально всё для того, чтобы ударить по врагу, и, поверьте, успех будет обеспечен.
Иван Степанович ещё некоторое время продолжал отстаивать свою позицию, однако согласился предпринять активные действия, но не ранее 5 декабря. Он 2 декабря, преодолевая неуверенность в успехе, отдал приказ о нанесении удара левым крылом фронта с целью выхода на тылы клинской группировки противника и уничтожения её во взаимодействии с войсками правого крыла Западного фронта.
Конечно, результаты этого спешного контрнаступления оставляли желать лучшего. Но и то хорошо, что противник был остановлен. И не только остановлен, но и был разгромлен левый фланг его огромной группировки, созданной для захвата Москвы. По тем временам это большая победа. И достигнуто это было с невероятными, нечеловеческими трудностями, которые испытывали войска фронта и он лично. Конев не знал, что на этот раз думал и говорил о нём Сталин, но на сердце было тревожно: дважды за такой короткий срок попадать в немилость к Верховному архиопасно. Живо вспомнился горестный эпизод, доверительно рассказанный ему генштабистом, когда в начале октября Сталин, недовольный положением дел на Западном фронте, снял Ивана Степановича с поста командующего, на который он был назначен всего лишь месяц назад, и хотел даже предать суду военного трибунала. Спас Жуков: став во главе Западного фронта, в который влился и Резервный, он назначил Конева своим заместителем, заявив Сталину, что репрессиями делу не поможешь: людей, имеющих боевой опыт, надо беречь. И вот теперь снова над ним сгущалась чёрная туча. Не зря же прилетел к нему на КП Василевский, взявший под контроль действия Калининского фронта. Это сделано, конечно же, по указанию Сталина. Да Василевский и не скрывал этого. Но, слава Богу, всё кончилось благополучно. Был освобождён Калинин, разгромлена 9-я армия противника и, таким образом, восстановлена прямая связь между Западным и Северо-Западным стратегическими направлениями, обеспечено взаимодействие всех трёх фронтов — Северо-Западного, Калининского и Западного. Это не только имело большое политическое значение, но и намного улучшило оперативное положение советских соединений, сражавшихся в Подмосковье: вскоре были освобождены Волоколамск и ряд других крупных населённых пунктов. В результате декабрьского контрнаступления Западного и Калининского фронтов была ликвидирована угроза захвата Москвы.
Забыть те дни командующий, естественно, не мог. К тому же на Калининском фронте он впервые применил глубокий охват войск противника с выходом ему во фланг и тыл. Там впервые своими глазами увидел, как панически боятся гитлеровцы окружения. Широко применяя эту форму боевых действий против советских войск, сами они как огня страшились ударов с флангов и тыла и, едва почувствовав угрозу западни, начинали лихорадочно искать пути к спасению.